Я задергался, начал кричать, что есть силы пытаясь вырваться.

— Помогите! — крикнул я.

Нарастал грохот столов, бившихся будто в конвульсиях, а трещин становилось всё больше и больше. Где охрана, когда она так нужна?! Ведь если мне позволят тут умереть, то мечи останутся без подзарядки, и потому хозяин будет недоволен. Но этого не произошло. Если в помещении были камеры, то охрана видела, какой хаос тут творился, и их тогда не загонят сюда даже под дулом пистолета.

Пол, в конце концов, прогнулся на столько, что заменил стены, и когда этот провал удлиннялся, то и трещины становились шире, занимая собой растянувшуюся кругом пустоту. Мной овладел такой сильный испуг, что не было сил даже позволить пролететь перед глазами жизни, ведь мозг был сейчас полностью сфокусирован на том, какая необычная гибель его ждёт.

Пропало ощущение твердой поверхности, и гравитации будто не стало. Пол, миг назад уверенно выдерживающий мой вес, испарился. Возникло пугающее ощущение свободного полета, и я стиснул зубы, стараясь не закричать.

Меня перевернуло в полете. Я увидел, что мчусь по белому тоннелю, который был как огромная кишка, находившаяся в недрах нашей планеты. Скорость было трудно определить, лишь только на глаз. Стены белоснежно сияющего тоннеля быстро мчались мимо меня, иногда зияя зевами огромных черных трещин, угрожавших поглотить меня. Но как только я приближался, неведомая сила отдергивала меня в сторону, корректируя курс.

Куда я проваливался?

Ответ на этот вопрос всё никак не приходил в голову. Не выдержав остроты пугающих ощущений, я закричал во всё горло. В конце, наверняка, меня ждала гибель.

Оковы на моих руках неожиданно разорвало. Обернувшись, я увидел, что стол, на которым я лежал, медленно распадался в пыль, развеиваясь по пространству тоннеля. Та же участь ожидала и меня.

Кругом пели ночные птицы, и стрекотали сверчки. Откашлявшись, я схватился за живот, неожиданно заболевший с невероятной силой. Кашель поднял клубы пыли, от чего мой рот моментально напомнился скрипучими кусочками земли. У меня не было понимания, где и зачем я нахожусь, но звуки природы кругом вместе с ощущением боли дали мне надежду на то, что я всё ещё жив. «Куда меня занесло?» — подумал я, с трудом подняв голову. Кругом воцарился зловещий, темный лес.

Ветер колыхал кроны деревьев, шелестя листьями, и среди этого шороха мне удалось отчетливо услышать чьи-то шаги. Организм мобилизовался моментально, навострив все мои чувства, но как только я предпринял попытку встать, тот тут же свалился обратно, обессиленный. Кто ко мне приближался? У меня не получалось угадать. Скорее всего, это был какой-то случайный прохожий, но почему-то мне казалось, что он представляет для меня угрозу.

Я поднял голову, в надежде разглядеть ночного гостя. Из-за дерева шагнул человек, от вида которого у меня мурашки побежали по спине. Между деревьев застыл Серый ронин, державшийся за рукоять висящей не поясе чёрной катаны.

— Ты! — вскрикнул я, опять попробовав вскочить, но острый приступ боли, возникший в брюхе, снова приковал меня к земле. — Откуда ты тут взялся?! Ублюдок!

— Не ори, и не дергайся, — сказал Серый ронин. — Ты только что перешёл из энергетического состояния в материальное, от того и боль. При таком переходе активно работает чакра в животе. Это энергетический центр твоего тела.

Звучало, как редкостный бред, никак не вписывающийся в логику моих мыслей. Что бы кто-то обратился чистой энергией? Мне даже не приходилось слышать о таком.

— Что ты несешь? — прошипел я сквозь зубы, всё ещё не отпуская живота. К счастью, боль постепенно унималась.

— С тобой пока бесполезно говорить, — вздохнул Серый ронин. — Кстати, ублюдок очень длинное и неудобное слово. Можешь называть меня Ису. Я же называю тебя Рэн, а не падла, так ведь?

— Откуда ты знаешь моё имя? — удивился я, желая встать, и разорвать Ису на части. — Ты что, шпионил за мной?

— Нет, — усмехнулся Ису. — Если ты не забыл, в таблице рейтингов указываются имена, и прикрепляются фотографии.

Это проясняло то, откуда он узнал моё имя, но как ему удалось понять что я Рэн, когда мы встретились впервые. На мне были доспехи, а лицо закрывала маска.

— Что тебе надо? Если хочешь моей смерти, убей.

— Мне не нужна твоя смерть, Рэн, — сказал Ису, вполне искреннее. — Мне нужно, чтобы ты был жив, и верил мне.

— Верил в чём?

— Позволишь помочь тебе встать? — вежливо поинтересовался Ису. Хотелось послать его к черту, но я понял, что терять уже всё равно нечего. Пусть делает, что ему хочется.

— Валяй, — сказал я.

Ису подошел, взяв меня за руку, и закинул её себе на плечо. Я повис на нем, и нашёл это идеальным моментом для атаки. Резко потянувшись к рукоятке черного меча Ису, я ухватился за неё, и попытался вытянуть. Он даже не оказывал сопротивления, застыв на месте, и терпеливо ждал, пока закончится цирк. Рукоятка не сдвигалась ни на сантиметр, и застыла, будто впаянная. «Почему в этот раз не вышло?» — изумился я.

— Ты закончил? — спросил Ису.

Убрав руку, я не нашелся, что ответить.

— Вот и славно. Пошли, я тебе покажу кое-что.

Мы двинулись в гущу леса. Юыло видно звездное небо. Чистое, невероятно красивое, полное звезд и необычных свечений. Деревья и их кроны отбрасывали на землю острые тени, рисуемые лунным светом. Мне ещё никогда не приходилось такого видеть, и я подумал, что метеорологи Купола решили обкатать новую программу, улучшив качество проекции. Скоро стал виднеться выход из леса.

— Куда ты ведешь меня? — спросил я, с трудом пытаясь держать голову прямо. — С обрыва решил скинуть?

— Увидишь.

Мы вышли из леса. Перед нами лежала пластина горной породы, которая кончалась резким обрывом. Он повел меня к нему, и стало действительно страшно, что он меня сейчас скинет. Ису, наверное, решил не пачкать меч, и захотел свалить всю грязную работу на силу тяготения. Я задумался над тем, какая смерть была бы легче. От меча в живот, или от удара о скалы? Скорее всего, второе.

Пусть он лучше меня скинет. Доводилось мне получать ранения от режущих и колющих предметов. Ощущения, признаюсь, такие болезненные, что лучше разбиться о скалы, чем получить клинком в живот, или куда ещё. Особенно мучительно было после ранения, когда организм выходил из состояния шока, и обострялось чувство боли.

Мы подошли к краю, и мне не сразу удалось разглядеть пейзаж. Но когда я сделал это, то от удивления глаза чуть не вылезли из орбит. Сердце забилось быстрее, в груди защемило, и по спине будто проползла стая скользких, холодных угрей. Перед нами лежал исполинских размеров купол, достающий до небес, и касающийся облаков. В ночной темноте он выглядел белым пятном, окруженным расступившейся черной землей.

— Чего?! — я дернулся, и чуть не сорвался с обрыва, в исступлении не понимая, что делаю.

— Не дергайся! — Ису, к счастью, успел схватить меня, и оттянуть обратно. Если бы не он, то я уже бы мчался вниз, и встретил бы бесславную кончину.

— Что это такое? Это голографическая комната? — спросил я, не желая верить в то, что передо мной настоящий купол.

Но ощущения обмануть крайне трудно. Даже поддельное небо под куполом, и потрясающая глубина его проработки становилась фальшивой. При просмотре с определенных ракурсов и знании определенных вещей. Насколько бы качественной не была подделка, изображение, или голограмма — её всегда можно распознать.

Холодный ветер дул в лицо, заставляя меня морщиться. Маленькие камни на земле больно впивались в босые ноги, и боль в первую очередь сигнализиорвала о том, что всё по-настоящему. Тяжело было в лабораторных условиях создать голограмму подобного качества, а если быть точным, то при нынешнем уровне технологического прогресса, не реально.

— Нет, Рэн, — сказал Ису. — Это действительность.

— Быть этого не может! Куда делись тени?! — изумился я, оглядываясь. Они наверняка прятались где-то в темноте, поджидая своих жертв, и Ису был жив лишь потому, что скоро сам станет тенью, и от того другие его не трогают. Он был подобно зараженному зомби. Другие не будут трогать своего, ощущая то, что в нем вирус, который вскоре сделает жертву частью их стаи.