Нашла я и газету, в которой со ссылкой на неизвестный источник говорилось об алиби Колесникова на момент аварии. Но отсутствие хоть каких-нибудь подробностей и анонимный свидетель вызывали большие подозрения и лишь добавляли сомнений в его невиновности.
Общественность шумела, требовала открытого расследования и писала об аварии ещё довольно долго, но потихоньку всё стихло. Заметки на эту тему попадались всё реже, и из них я узнала, что через полгода дело закрыли в связи со смертью подозреваемого, то есть, моего отца.
***
Из-за последних событий нам остро понадобились деньги, ведь новые тиражи типография печатала за свой счёт. Но шумиха в прессе сделала своё дело — целую неделю шеф объезжал банки и везде получал отказ. Перед нами замаячила перспектива банкротства. Глядя на усталого, измученного Колесникова, я ощущала почти физическую боль, но старалась не показывать виду. Если он в чём-то и нуждался, то явно не в слезах и переживаниях.
Мы сидели в типографской столовой за моим любимым столом у окна. Я строго следила за тем, чтобы шеф ежедневно обедал. Он сам постоянно забывал об этом, да и сейчас почти не притронулся к еде.
— Артём, давай же, ешь! И вот, посмотри, здесь ты ещё не был. Условия у них неплохие. Хуже, чем мы привыкли, но тоже ничего. Пресса немного поутихла, пару дней о нас никто не вспоминает. Может, теперь всё получится?
Я почти силком заставила Колесникова пообедать, а потом мы вместе поехали в банк. Сначала нас попросили подождать, и я уже забеспокоилась, что до переговорной мы так и не дойдём. Но когда нас всё же туда пригласили, оказалось, что менеджер банка знаком с Артёмом. Конечно, они уже слышали о наших трудностях, но неожиданное знакомство сыграло свою роль, и впервые за последнее время удача нам улыбнулась.
Когда мы возвращались обратно, Колесников заметно расслабился. Взглянул на меня и улыбнулся.
— Ну что, теперь прорвёмся?
— Обязательно прорвёмся, — энергично кивнула я и предложила: — Артём, тебе нужно хорошенько отдохнуть. Рабочая неделя заканчивается, впереди выходные. Забрось меня в офис и езжай домой прямо сейчас, пока нет никаких срочных дел. Потрать эти дни на восстановление сил, пожалуйста!
— Звучит заманчиво, я действительно чертовски устал. Но прямо сейчас не получится, через час у меня встреча. Вот после неё махну к себе. А насчёт выходных другое предложение: давай вместе поедем в мой загородный дом.
— Там же твоя мама!
— Ну и что? Во-первых, дом огромный, живём мы на разных этажах и можем даже не увидеть друг друга. Правда, это вряд ли. Мама обязательно захочет с тобой встретиться. Она сказала, что ты ей понравилась. А во-вторых, мать вообще сейчас гостит у подруги и вернётся только в воскресенье. Так что на всю субботу дом будет в нашем распоряжении. Я проведу тебя по участку, покажу мои самые любимые места, — искушал меня Колесников. Хотя я вовсе не испытывала желания встречаться с Галиной Станиславовной, но не смогла побороть любопытство и согласилась.
В субботу утром Артём заехал за мной, и мы отправились в его загородный коттедж. Мой спутник снова был хмурым и молчаливым, и всю дорогу что-то сосредоточенно обдумывал. Вчера он завёз меня в типографию и уехал на встречу, а оттуда сразу домой. Так что о результатах его поездки мне не было известно. Судя по всему, полученные новости его не обрадовали, но делиться ими со мной он не спешил. Я решила сама выяснить подробности.
— Артём, встреча вчера оказалась полезной?
— Пожалуй, да, — рассеянно произнёс он и, не поворачивая головы, спросил: — Слушай, ты знаешь, кто такая Эриния?
— Эриния? — удивилась я, — Это же что-то то ли из древнегреческой, то ли из древнеримской мифологии? А нам зачем? Будем печатать энциклопедию?
— Нет, просто… Думал, может, ты знаешь?
— Только в общих чертах. Но если надо, я всё выясню. Объясни подробней, что тебя интересует?
— Ладно, забудь. Этим уже занимаются. Смотри, мы почти приехали. Видишь справа речку и старый мост? Знаешь, сколько раз я с него в детстве прыгал. А сейчас там всё обмелело, можно и шею сломать.
Несмотря на мои опасения, суббота прошла замечательно. Артём выполнил обещание и потратил полдня, знакомя меня с домом, участком и окрестностями. Я узнала, что его родители переехали сюда больше тридцати лет назад, когда этот район ещё совсем не считался элитным, и вокруг было полно старых деревень.
Постепенно живописная местность стала пользоваться популярностью. Полузаброшенные деревни снесли, и на их месте как грибы выросли многоэтажные коттеджи. Дом, в котором мы сейчас остановились, старший Колесников построил примерно двадцать лет назад, а до этого семья жила в гораздо более скромном и простом строении.
Артём показал мне потаённые уголки сада, со старыми искривлёнными деревьями, на которых он в детстве устраивал убежища. А потом мы посмотрели уже современные изыски ландшафтного дизайна: пруд с водопадом, большой регулярный розарий, патио с грилем и барбекю и многое другое. Во время этой прогулки я познакомилась с садовником и по совместительству сторожем — молчаливым мужчиной пятидесяти лет, явно влюблённым в своё дело. Чтобы это понять, достаточно было увидеть, с каким удовольствием он возится с землёй и тихо беседует с растениями.
— Николай работает у нас очень давно, — с гордостью сообщил Артём. — Он уже практически член семьи.
— А за домом кто следит? — поинтересовалась я. Несмотря на отсутствие Галины Станиславовны, все комнаты сверкали чистотой, а холодильник был забит вкусной домашней едой.
— Вообще-то, мать не любит, когда дома много посторонних. У нас есть помощница по хозяйству, она готовит и убирает. Когда надо, ездит с Николаем за продуктами. Он же помогает ей с большой уборкой. А для более сложных работ приезжают специальные службы.
— Ясно, — ответила я, про себя удивляясь, как это два человека справляются с содержанием такого огромного коттеджа. Артём, знакомя меня с домом, продемонстрировал и бильярдную комнату, и крытый бассейн с сауной, и большую библиотеку. Не говоря уже про несколько гостевых спален с собственными ванными, столовую, гостиную и бывший кабинет Колесникова-старшего.
После осмотра территории мы прогулялись по окрестностям. Дошли до небольшого лесного озера с красиво склоняющимися к поверхности воды старыми ивами. По дороге я расспрашивала Артёма о его детстве. Было очень интересно слушать подробные эмоциональные рассказы. Он явно любил и свой дом, и места вокруг. Отлично знал все тайные тропинки, живописные полянки и разные другие достопримечательности.
В процессе разговора у меня постепенно сложилось впечатление, что в детстве он был предоставлен сам себе. Судя по всему, его отец много работал и не сильно интересовался жизнью сына. А мать явно больше времени уделяла карьере мужа, чем воспитанию ребёнка. Правда, все эти выводы я сделала на уровне интуиции. О своих родителях Артём говорил только хорошее, гордился ими и особенно был благодарен отцу за типографию, ставшую сейчас его любимым детищем.
Вдоволь нагулявшись на природе, мы вернулись домой. Вместе приготовили себе еду, точнее разогрели то, что нашли в холодильнике, и с большим аппетитом поужинали. Казалось, все сложности и неприятности последних недель остались где-то далеко. Артём был беззаботен и весел, постоянно шутил и улыбался, чмокал меня в нос и кормил разными вкусностями прямо их своих рук.
После ужина он растопил сауну, подхватил меня на руки и отнёс вниз. Как здорово было чувствовать себя полностью свободными, не стеснёнными ничьим присутствием. Мы забросили подальше одежду и голышом курсировали между парилкой и бассейном. Прикасались друг к другу, сгорали от желания и занимались любовью в самых разных, иногда совсем не приспособленных для этого местах. Я даже не подозревала, что могу быть такой бесстыдной, с наслаждением упиваться мужским телом и дарить ему такое же удовольствие.
***
В воскресенье я проснулась одна, села на кровати и взглянула на часы. В это время дверь со скрипом приоткрылась. С испугу я быстро завернулась в одеяло, но увидела Артёма и расслабилась. Он устроился рядом, стащил с меня одеяло и стал целовать. А когда я уже почти забыла обо всём, вдруг отпустил и со вздохом произнёс:
