Пока я шла к Артёму, стоящему рядом с матерью в глубине богато украшенного помещения, слышала за спиной тихие возгласы и всё усиливающийся шёпот. Гости узнали невесту и выражали недоумение. Артём обернулся на шум, заметил меня и быстро шагнул навстречу.

— Саша, что случилось? Почему ты в таком виде?

Глядя прямо ему в глаза я протянула конверт.

— Вот, принесла тебе свадебный подарок. И не называй меня больше Сашей, это не моё имя.

— Не твоё… — растерянно повторил Артём и посмотрел на бумаги. — Что это?

— Это всё, что осталось от аварии. Аварии, в которой твой отец убил мою семью.

Изумление в глазах Колесникова постепенно сменялось осознанием. Мрачный взгляд не отрывался от моего лица.

— Значит, ты…

— Да, я тот самый ребёнок, которого отправили в детский дом. И я, как видишь, там не умерла.

В это время Галина Станиславовна, молча стоявшая рядом, вырвала из моих рук конверт и заглянула в него. Потом медленно подняла голову. Её лицо даже не побледнело, а посерело. Трясущиеся губы беззвучно двигались, а полные ужаса глаза с мольбой уставились на меня. Я отвернулась к Артёму. Внешне он казался спокойным, только белое лицо и горящий взгляд выдавали эмоции, бушующие у него внутри.

— Как тебя зовут?

— Когда-то очень давно меня звали Маша. Но ты знаешь меня под именем Эриния, — вот тут он дёрнулся, как от пощечины. Но очень быстро взял себя в руки и кивнул.

— Ну да, конечно, Эриния. Я был слеп, правда? Что с моей типографией?

— Неделю назад я подарила её Трунову.

Он выдержал новый удар, только голос стал ещё глуше.

— А дом? Кому я в действительности его продал?

— Губернаторскому сыну, вы же вместе оформляли сделку у нотариуса. Только на следующий день Паша переоформил всё на Трунова. Деньги-то его. У Пашки таких сумм никогда не было. Он же игрок, разве ты не знал? И уже столько должен Трунову, что за списание хоть части долга готов сделать что угодно. У вас с матерью есть два дня, чтобы забрать личные вещи и освободить коттедж. Скоро его снесут.

Артём молчал, а я вдруг поняла, что больше не могу выдерживать его взгляд. Ведь именно этого я и хотела — увидеть в его глазах понимание, отрезвление и боль. Так почему же моё сердце точно так же сейчас корчится в груди?

— Ладно, мне пора. И последний мой подарок тебе — посмотри вечером прессу.

Я развернулась и, стараясь не ускорять шаг, покинула зал.

Когда я вышла на улицу из Дворца бракосочетаний, меня так сильно трясло от выброса адреналина, что я слышала стук собственных зубов. Мечтая как можно скорее оказаться дома, я нервно огляделась по сторонам в поисках такси. Но всё пространство вокруг было заставлено лишь разукрашенными лентами и шарами лимузинами. Я двинулась вперёд и вдруг услышала автомобильный сигнал. Дверца припаркованной справа машины открылась, и из неё вышел Михаил Трунов.

— Привет! На свадьбу меня забыли пригласить, но кажется, есть шанс украсть невесту, — насмешливо начал он. Потом пригляделся ко мне и кивнул: — Давай, садись, похоже, тебе сейчас не до шуток.

Я молча забралась следом за ним на заднее сиденье огромного джипа. Мы быстро тронулись с места, и когда проклятый дворец остался позади, меня немного отпустило. Михаил нажал на кнопку, подлокотник сиденья откинулся, открыв довольно внушительный бар.

— Так, тебе нужно срочно выпить. И лучше чего-нибудь крепкого, — пробормотал он, выбирая бутылку. Наполнил бокал и протянул мне. — Давай-давай, пей! Станет легче.

Я одним махом проглотила жгучую жидкость, откинулась на подголовник и закрыла глаза. Пока ждала действия алкоголя, вспоминала события недельной давности. Тогда как раз пришло время встретиться с Труновым лицом к лицу и раскрыть оставшиеся детали моего плана. Но сначала я, как обычно, ему позвонила.

— Здравствуйте, Михаил!

— Привет. Ну как там наши дела? Ты обработала девчонку? — в голосе моего собеседника полностью отсутствовал энтузиазм. Видимо, его терпение закончилось. Я, и правда, заставила его долго ждать.

— Обработала, — я решила больше не тянуть.

— А ты мне не врёшь? — хмуро поинтересовался Трунов. — Мои источники докладывают, что наша парочка всё время вместе и даже собирается пожениться.

— Вот и отлично! Значит, Колесников попался на удочку и поверил, что от него отстали. Вы прекрасно сыграли свою роль — мышка забралась в мышеловку по самый хвост.

— Это всё слова. А где действия? Типография мне пока не принадлежит.

— Зато коттедж уже ваш.

— Много от него радости! Это всё твои идеи, мне он вообще не нужен. Тем более, ты не даёшь выгнать из него семейку. А то, что я хотел, так и не получил. Какого чёрта мы тянем? Знаешь, думаю, мои привычные средства надёжней. И действуют значительно быстрее.

— Ваши привычные средства — скукота! Ладно, давайте к делу — последнее, о чём я вас просила, готово?

— Почти. Материалы сейчас структурируют, и через несколько дней их можно будет отправить во все крупные СМИ.

— Отлично! Я не сомневалась в ваших способностях.

— Да? А я вот начал сомневаться в твоих, — с усмешкой протянул Трунов.

— Зря. Я тоже сделала всё, что обещала. Назначайте встречу.

— С кем? И зачем? — наконец-то в его тоне появился интерес.

— Со мной, вы же давно мечтали познакомиться. И нотариуса захватите.

— Ты её приведёшь? Она подпишет бумаги? — он всё-таки не верил мне до конца, сейчас я это чётко поняла. Впрочем, я и раньше догадывалась, что играла с огнём. И пока мне в этой игре везло.

— Михаил, стоит лучше доверять партнёрам, — теперь я могла позволить себе немного пошутить.

— Это кто тебе сказал? Да я жив до сих пор, потому что никогда никому не доверял. Так ты не ответила. Я правильно понял, завтра типография станет моей?

— Ну да. Если вы назначите встречу на завтра.

— Ты понимаешь, что никаких отговорок я больше не приму?

— Понимаю, они и не понадобятся.

— Тогда завтра в двенадцать у меня в офисе? Или, может быть, сегодня? Время ещё не позднее, — похоже, к моему партнёру вернулся азарт.

— Давайте лучше завтра. И где-нибудь на нейтральной территории. Так, чтобы нас никто не видел вместе. Мне ещё неделю придётся соблюдать инкогнито для остальных.

— Хорошо, есть одно место для подобных встреч. Запоминай.

***

На следующий день на такси я подъехала к нужному дому. Скромный офис в тихом переулке не слишком бросался в глаза — вряд ли кто-нибудь знал, кому он на самом деле принадлежит. Я три раза позвонила в звонок, почти сразу дверь открылась. Меня пропустили внутрь и быстро проводили в небольшой кабинет. Михаил Трунов поднялся с дивана, настороженно оглядел меня с головы до ног, а потом посмотрел за мою спину. Но двери за мной уже закрылись, и он нахмурился.

— Здравствуйте, Александра… — начал почти любезно и замолчал. Мужчина явно не представлял, как себя со мной вести, что надо говорить. Я же так и не объяснила, каким образом склонила помощницу Колесникова к измене. Но мне не удалось насладиться его растерянностью. Как только я ответила на приветствие: «Здравствуйте, Михаил», он дёрнулся и округлил глаза.

— Подожди… Голос! Чёрт, Эриния? Ну я и дурак! — да, соображал он мгновенно.

Через полчаса все формальности были закончены. Нотариус ушёл, а в кабинет вкатили столик, заставленный едой. Михаил открыл бутылку шампанского, наполнил мой бокал, себе плеснул коньяка и обвёл рукой стол.

— Как видишь, я рассчитывал угощать двоих женщин. Придётся тебе самой всё съесть, — мой партнёр выглядел очень довольным и расслабленным, откинулся на спинку кресла и покачал головой. — Вот это удар ждёт печатника! Я ему даже сочувствую. Какую змею пригрел на груди! Прости… — он кашлянул и замолчал. Поморщился и продолжил: — Я неудачно выразился. Забудь. Расскажи-ка мне, что ты планируешь делать дальше? Свадьба состоится?

— Конечно, нет. Это уже лишнее. Всё, что хотела, я получила, остался лишь финальный аккорд. Через неделю, в день бракосочетания, вы выйдете из тени и предъявите свои права на всё, что вам теперь принадлежит. Тогда же пусть СМИ опубликуют ваши материалы.