— В общем, Алиска, придумай теперь, как найти вашего испанца без того, чтобы космонавтам меня преподносить. Сама теперь понимаешь — тебе это даже в большем размере не нужно, чем мне. — Он снова покосился на меня. — А ты, молчун, смотри не проотвечайся. И не промахнись, когда надо будет... Я же правильно понял, что слово даёшь?

Я кивнул.

А Алиса, снова крепко задумавшись, обхватила голову руками.

— И я тогда повторю: лучше вообще к ним не соваться просто так. Не те это люди, чтобы с ними переговоры вести. Сразу палить не будут, конечно... Но как поймут, что вы из себя представляете, молодёжь — оберут как липку. А тебя, красавица, ещё и... — Встретив хмурый взгляд из-под надвинутого на глаза капюшона, старик снова скептически цыкнул зубом. — Хочешь верь, хочешь не верь. Но когда сама проверишь — уже поздно будет. Только меня с собой тогда не берите.

— Можно и не просто так соваться... — Начала размышлять вслух девушка, массируя виски. — Можно подстраховаться.

— Ну если только у тебя в закромах дурилка не завалялась.

— Нет, не завалялась... — Всё ещё напряжённо над чем-то размышляя, Алиса глянула на меня. И я всем видом показал, что заинтересован в расшифровке нового термина. — Дурилка это гостинец. Ещё иногда гипнопушкой называют. С ним можно внушить человеку почти всё, что хочешь... Голова только потом болеть будет, но это ладно... Он очень редкий. Просто так его фиг где найдёшь...

— Охрана сервов ими пользуется, я слышал. Но, к счастью, сам не видел. — И Молот поспешил добавить ещё немного справочной информации, заметив, как я снова потянулся к чековой ленте. — Не, молчун, даже не думай. Их и гранатами не взять, это тебе не шныри бледные.В лучшем случае — проинорируют. В худшем — обратно в ствол вернут. Взведённую.

Алиса будто бы пропустила его слова мимо ушей, продолжая размышлять вслух:

— ...Но я знаю, что нужно сделать, чтобы его... Эм-м-м... Чтобы его создать... Сгенерировать...

— О как! — На лице говорящей головы нарисовалось вполне искреннее удивление. — Я смотрю, профессор-то и вправду не зря старался.

— Не зря... — Задумчиво повторила девушка и вдруг поёжилась, словно от холода. Хотя внутри машины, разогревшейся на солнце, было тепло. — Чтобы создать дурилку, нужно переночевать внутри полосы. И обязательно увидеть хотя бы один сон.

— Не юли, Алиска. Я ж не вчера родился. Вижу, что ни хрена мне не веришь. — Говорящая голова подвигала губами и сморщила нос так, как обычно делает человек, смиренно пожимающий плечами, пытаясь продемонстрировать откровенность. — Имеешь право, конечно, не спорю... Но ведь поэтому если сейчас скажу, куда и как лучше идти, где безопаснее — ты ж ведь ни в жизнь не послушаешь. Да?

— Говорить ты можешь, что хочешь. Тебя не заткнёшь. — Почёсывая кота за ухом, Алиса наблюдала, как я закрепляю эту голову на своём рюкзаке сзади. После сбора всех припасов внутри места уже не осталось. И тому, что теперь было остатком от главаря местной банды, предстояло ехать за моей спиной внутри пустой пятилитровой бутыли. Примотанной к рюкзаку скотчем.

— Грубиянка... Как есть грубиянка... — Посокрушался старик для видимости. — Ну хорошо. Давай тогда попробуем, говоря по-научному, пойти от обратного. Учёных-то ты уважаешь? Ну вот и слушай. В застройке сейчас точно делать нечего. Как только местные бродяги да выживалы узнают, что район больше никто не держит, то там начнётся такой же беспредел, как в апреле-мае. Ты вот у деда на даче отсиделась, радость наша... И не видела, на что люди способны, если всего дня три-четыре толком не кормить...

Пока я трещал скотчем, обматывая бутыль, девушка молчала, словно ожидая продолжения этих наставлений по безопасности.

И они незамедлительно последовали:

— Поэтому воронка в Выхино однозначно не твой вариант для ночлега. А пузырь в Пироговке... Если любера заметили дым от вашей хаты... А они его заметили, будь уверена... То, значицца, уже там шныряют повсюду около МКАДа. И дачку вашу провентилируют, и всё что рядом. На предмет недобитков, может, хабара какого. Они вечно меня на вшивость проверяли. Напоремся — в таком состоянии точно не отбазарю.

— Если юг и запад — не вариант, а на востоке — космонавты, значит, остаётся только север? Королёв? Ловко ты мне, конечно, «не сказал» куда идти. — Алиса обозначила кавычки характерным жестом пальцев.

— Ну тут как... — Молот продолжал сохранять маску безразличного равнодушия. — Вообще, я бы вам и на север соваться не рекомендовал.

— И почему же это?

Голова немного помолчала, слегка прищурившись. И ответила вопросом на вопрос:

— А профессор давно крайний раз в Королёв ходил?

— Не помню... Летом ещё, наверное...

— Летом... Ха... Летом в Лосином острове считай курорт был! Псов вот только перебили — и красота. Грибы целыми оврагами, зверьё само в руки лезет, малина в августе пошла — чистый сахар... — Молот мечтательно улыбнулся, но тут же резко помрачнел. — А в сентябре у меня там патруль на МКАДе на связь не вышел. Двое. Думали, что из Мытищ пацаны шалят. Хотя они вроде ровные, но мало ли... Пошли искать тогда. И запеленговали рацию аж возле болот. На Яузе торфяники знаешь же где?

Я так и не понял, кого именно он спрашивал. Но кивнули мы с Алисой одновременно.

— Ну и вот... В итоге действительно нашли там, но только одного. Сидит на кочке, весь грязный как чушка, слюни пускает. И всё повторяет про какие-то рога и разрыв. На любой вопрос. «Рога разрыв», да «рога разрыв»... И потом...

— Тогда по кольцевой не пойдём точно. — Перебила его рассказ девушка. Было не похоже на то, что её как-то напугала эта мрачная история. — Я так и знала, что там твоих ещё можно встретить. Или других таких же бандитов...

— Да ты дослушай, коза рыжая! Пороть тебя деду надо было, а не от людей прятать! «Бандитов»... — Кажется, старика и впрямь стало задевать подобное отношение.

— Да ладно, не обижайся. Что дальше-то?

— Я никогда не обижаюсь, Алиска. Огорчаюсь — это бывает... Особенно когда вижу, во что молодёжь превратилась... — Коротко глянув в мою сторону, когда я закончил со скотчем и отсел от рюкзака, Молот наверняка заметил на моём лице неподдельный интерес и даже легко улыбнулся. — Ну и вот... Потом... Да прямо на следующий день, напарник его сам к лагерю пришел...

— А я думала, что его там какой-то лось съел...

— Да чтоб тебя...

— Ну всё-всё, молчу!

— Вот и правильно! Бери вон пример с парня. — Он указал на меня взглядом. — Молчишь — умнее выглядишь!

Подождав с недовольным видом ещё немного, старик убедился в том, что Алиса всё-таки сидит смирно и намерена дослушать жутковатую историю до конца. И только тогда продолжил:

— Пришёл, короче, как обычно. Как будто ничего не случилось. Сигнал заранее дал, на просеку сам вышел, рукой часовым махнул. Здорово, мол. И удивляется, чего это они его вдруг на прицел взяли. Говорит, дескать, вы чё пацаны. Это ж я! Бобёр! — Задрав брови, Молот постарался изобразить искреннее удивление своего подопечного. — Погоняло у него такое было... Зубы торчали... Короче, часовые ему — стой, где стоишь, чёрт лысый! И меня зовут. Бобёр, говорят, вернулся. Только по частям. Я не понимаю ни хрена, лезу на мешки, значит... Смотрю на него и думаю — ну всё, старый, допился... Или какую-то не ту бражку дед нам в этот раз притаранил...

Сделав эффектную паузу, говорящая голова не могла не улыбнуться, когда Алиса с нетерпением плеснула руками:

— Ну и чё с ним было?! Не мемоида же из него гости сделали, раз он здоровался!

— Нет, не мемоида... Ты слушай! — Старик перестал улыбаться и вновь таинственно нахмурился. — Он по-прежнему стоял и не понимал, чё с нами не так. Точнее, с ним. Начал рассказывать про того, которого на болотах нашли. Что тот, дескать, от него сам сбежал вот только что. Час назад. Просто так, ни с хера. Шли-шли по маршруту, тачки брошенные обсуждали и вдруг напарник как даст по тапкам! И вместе с рацией с эстакады сиганул. В лес. Бобёр говорит, поискал его малость для приличия, позвал — ни ответа ни привета. Ну и решил вернуться в лагерь, чтобы уже с остальными искать. Чё вы, говорит, рты-то пооткрывали... Сам вернулся уже?