Отбежав подальше, метров на пятнадцать, чтобы выйти из зоны поражения булавы, я захожу терминатору за спину, сбрасываю стелс, одновременно вскидывая оба пистолета.

Пули щелкают по силовому полю, напротив затылка противника, мужик вздрагивает, видимо щит все же слабеет и он чувствует прикосновение пуль, пусть они и не наносят ему вреда.

Прекращаю стрельбу, ухожу в стелс, и бросаюсь вперед, едва ли не под ноги противнику, пока тот, вопя что-то, бросается ко мне, раскручивая свое оружие. Будь я впереди, меня бы точно снесло, но я уже был за спиной Викинга. Вскинул пистолеты, сбросил стелс, стараясь экономить каждую секунду невидимости, потому что запасов оставалось все меньше, и пули снова защелкали по затылку противника, осыпаясь на землю свинцовыми кляксами. Силовое поле исправно работало.

Викинг с воплем разворачивается, бросая примерно в мою сторону согнутый пулемет. Я прыгаю в сторону, уходя в стелс, и едва амальгама покрывает меня полностью, тут же прыгаю обратно, а в то место где я только что был, бьет лебедка.

Снова захожу за спину противнику, на этот раз отбежав чуть подальше, и меняю магазины в пистолетах. Последние. Надо что-то срочно решать. Целюсь из пистолета с глушителем в голову мечущегося берсерка, и не покидая стелса выпускаю всю обойму. Мужик ревет, вертится, пытаясь отыскать меня взглядом, машет своей булавой. Все это время я появлялся неподалеку, сейчас же я намного дальше, надо увести гада за собой, подальше от броневика. Сбрасываю стелс и стреляю из второго ствола прямо в харю Викингу. Тот с ревом бросается на меня, а я, скрывшись в стелсе, и чувствуя что в запасе остаются считанные секунды, бегу ему навстречу, низко пригибаясь чтобы не попасть под слепые удары лебедки на тросе.

Падаю на брюхо, уходя от особенно низкого удара, вскакиваю, теряя на ходу стелс и бегу к броневику, чертов неубиваемый ублюдок бросается за мной, но я уже внутри. К пулемету даже не пытаюсь соваться, вся правая половина бронемашины покорежена чудовищными ударами, не факт что и пулемет не зацепило, или не погнуло турель. Нельзя тратить на это драгоценные секунды. Вместо того чтобы лезть к пулемету или схватить любой из автоматов мертвых солдат, я хватаю трубу гранатомета. Слава богу что это не раздвижная хреновина, какие я часто видел в кино — из него я бы точно не понял как стрелять, здесь же все проще. Длинная труба, с одной стороны которой торчит ракета, есть рукоятка как у пистолета, с обыкновенным спусковым крючком.

Вскидываю трубу на плечо, какие-то обрывки знаний из книг, фильмов, и банальная логика, которая оказывается работает даже в такой ситуации, в последний момент выгоняют меня из броневика навстречу проклятому терминатору, напоминая что стрелять из гранатомета в замкнутом пространстве нельзя, есть риск поджечь самого себя. Опускаюсь на одно колено, навожусь на Викинга, который уже метрах в десяти от меня…

— Сделай губки бантиком, сука!

Ракета уносится к противнику, а я отскакиваю назад, накрывая голову руками, и зачем-то ухожу в стелс, уже на одних рефлексах. Ударная волна подталкивает меня в спину, кувыркаюсь по земле, теряя кляксы амальгамы, и не соображая где тут верх а где низ. Врезаюсь в забор, ломая штакетник, и наконец останавливаюсь, каким-то чудом, не переломав себе все что можно. Встать получается, значит ничего важного не сломано. Как минимум ноги и позвоночник целы, а остальное заживет. С ужасом замечаю движение, и понимаю что противник жив, но страх тут же отступает — мужик слабо возится на земле, не поднимается, видимо его потрепало сильнее чем меня.

Покачиваясь бреду к валяющемуся на земле Викингу, на ходу выщелкиваю магазин, и убедившись что патроны еще остались, загоняю его обратно, собираю крупицы стелса, чтобы в случае чего, сразу спрятаться, но понимаю что это лишнее.

От терминатора остался жалкий обрубок, кажется таких, после второй мировой называли самоварами — от рук и ног, почти ничего не сохранилось. Силовое поле отработало до последнего, защитив тело и голову, но вот все что выпирало, то бишь руки и ноги, оторвало к херам. Прицелившись в удивительно чистое, без малейшего следа копоти или крови лицо, я спустил курок, и голова противника мотнулась, а пуля словно расплющилась об лоб — едва заметные остатки защитного поля, сдержали удар. Я выстрелил еще раз, но теперь силовое поле сдержать пулю не смогло, пусть и приняло на себя часть энергии. До черепа добрался уже сплющенный кусок свинца, а потому вместо аккуратной дырочки, мужику своротило половину морды, и он наконец затих.

Я устало выдохнул, и прижал руку к левому боку. Судя по всему, сломано ребро. Дышать больно…

— Черт, Рыжий!

Отыскал пса взглядом, и побрел к нему, на полпути облегченно вздохнув — собака дышала. Подошел, взглянул… Жив, но это единственная хорошая новость. Не помер сразу, значит должен выкарабкаться. Ребра ходили ходуном, как-то странно, видимо сломаны, от одного уха остались лохмотья, с черепа сорвало кусок скальпа и я увидел в ране белую кость… Правая передняя лапа судя по всему тоже сломана…

— Рыжун, ну как так а?

Я отыскал в кармане плоскую коробочку с инсулиновыми шприцами. Один был сломан, но еще два целы. Снял колпачок с иглы, и сделал псу укол. Спек должен помочь, теперь надо только придумать как дотащить здоровенную псину в центнер весом, до мотоцикла, при этом не повредив собаке еще чего-нибудь.

На глаза попался стоящий в стороне москвич. Доковылял до него, завел, и голова отозвалась болью на дикий рев мотора без глушителя. Бросил взгляд на рычаг переключения передач и выматерился в адрес владельца автомобиля.

— Хренов блядь Микеланджело. Ну нахрена этот колхозный тюнинг? Скульптор чертов.

Вместо стандартного набалдашника, ручку переключения передач венчало произведение совкового искусства — шар из прозрачной эпоксидки, внутри которого был залит крупный паук.

— Ну и как тут передачи втыкаются?

Спустя пару минут все же разобрался, заглохнув пару раз. Подогнал машину к псу, мысленно перекрестившись обхватил зверюгу как сумел, затащил на заднее сиденье… Ну и тяжеленный, зараза. Устал так, словно разгрузил вагон цемента, видать меня тоже нехило приложило. Вернулся в бронемашину, подобрал мешок со споранами. Сел за руль, и поехал в начало улицы, к дому с террасой, на крыше которой оставил винтовку с рюкзаком.

С кряхтением забрался на крышу, скинул рюкзак на землю, и оглядевшись по сторонам, заметил еще один броневик, который на всех парах несся сюда. Видимо это и есть та машина что отправилась на подмогу. Сволочи, тут же не работает никакой GPS и прочая навигация, как они узнали где их побитые товарищи? Хотя да, видимо ребята тут не впервый раз, есть какие-то ориентиры а может территория деревни разбита на условные квадраты, так что указать свои координаты можно парой слов. Мне надирают жопу в квадрате двадцать два, спасайте братья… Ну или как-то так.

Броневик несся напролом, снося хлипенькие заборы, торопятся гады. Сломав очередной забор, бронемашина, а это был такой же джип переросток который я уже видел, вырулил к месту побоища, и остановился, видимо осматривая дела рук моих. Я же брякнулся на пузо, откинул сошки, поставил винтовку, выкрутил на максимум мощность, и пока конденсаторы заряжались, добавил зум, прицелился примерно туда, где сидит водила, и потянул за спусковой крючок. Грохнуло так, что наверное в домах поблизости стекла посыпались, в прицел отчетливо была видна дыра, а дико взревевший, и затем заглохший движок, намекал на то, что мехвода я таки зацепил.

Спрыгнул с крыши, подвернув ногу, дохромал до москвича, завел движок и дал по газам. Загрохотал пулемет, буквально разрывая дом, с крыши которого я стрелял, едва ли не в клочья. Свернул в сторону и отъехав на сотню метров, заглушил движок, загнав москвич во двор. Выскочив из машины, активировал планшет. На экран передавалась картинка с камеры, было видно как броневик погнал вслед за мной, высадив несколько человек на месте побоища. Я же, ткнул пальцем в иконку умного дома, и выбрав нужную мину, стал ждать когда броневик окажется напротив дома с красными воротами. Есть.