Взглянув вниз, Шутник понял что ему подфартило. Парковка не имела капитальных стен — только несущие столбы-опоры, из бетона, но почему то забранного в толстые, чуть ли не полметра в диаметре, металлические трубы. Когти в такие не воткнешь, так что по столбу тварям не влезть. По внешнему периметру, парковка была огорожена металлическим забором, из профтрубы высотой примерно по плечо, а вот высота потолков была не меньше трех с половиной — четырех метров, видать чтобы можно было припарковать высокую газель с будкой, или грузовик.

По идее допрыгнуть у рядовых зараженных тоже не выйдет, а элитные твари побежали дальше, так что единственное направление с которого Шутнику стоило ожидать опасности, это лестница. Надо было срочно что-то решать с этой проблемой, но сначала нужно было заняться ранами.

Пулю из ноги Шутник достал, отыскав в багажнике одной из машин набор инструментов, в котором были небольшие пассатижи. В аптечках было много всякой дряни, но вот новокаина со шприцами, конечно же не завалялось. Запив водкой пригоршню анальгина и аспирина, Шутник, мало задумываясь о том, насколько все это дерьмо совместимо между собой, принялся ковыряться в ноге.

Пулю нашел, пусть и столкнувшись с некоторыми проблемами. Шутнику казалось что запаса стелса уже не осталось, но стоило только попытаться раздвинуть края раны, как от боли рефлекторно включалась невидимость, и рана пропадала из виду. Сбросить стелс не получалось, видать организм руководствовался не разумом а своими собственными ощущениями, главным из которых была боль.

В конечном итоге запасы стелса все же были высажены в ноль, и у Шутника получилось покопаться в своей ноге, едва не вырубившись от боли, отыскать что-то твердое, и надеясь что это пуля а не обломок кости, уцепить это пассатижами.

Очнулся он с пассатижами торчащими в ране, и лужей крови которая успела оттуда натечь. Видимо вырубился, выдергивая пулю из кости. Трясущимися руками Шутник окончательно извлек сплющенный комок свинца, залил в рану остаток водки из бутылки, едва не вырубившись снова, и понял что зашить рану точно не сможет.

Нарезав пластырь на куски, в ладонь длинной, Шутник как сумел стянул края раны, и зафиксировал их полосками пластыря, протянутыми поперек раны. Кое-как поднялся на ноги, под гул в голове, и тут же сообразил что этот гул, вовсе не в глубине его башки, кто-ломился в дверь, и судя по тому как бестолково это делалось, ломились в двери зараженные. Видимо таки учуяли кровь.

Основной вход Шутник заблокировал обрушив пол, металлическая пожарная лестница, которая шла по внешней стороне строения, была срезана ниже второго этажа — обливаясь потом и кровью из простреленной ноги, Шутник сумел спуститься по ней чуть ниже, и с помощью болгарки, что имелась в мотоцикле, подключенной к винтовке, срезал пару штырей торчащих из стены. Перила и ступени тоже были срезаны, и целый пролет лестницы, с жутким скрежетом обвалился. Лестница теперь шла только от второго этажа, до третьего. Спуститься, и следовательно подняться с земли, по ней, было нельзя. С этой стороны Шутник себя тоже обезопасил.

Оставались только двери лестничных пролетов. Дверь подпертая ломом все еще держалась, но судя по всему осталось ей не долго. Шутник накинул на плечо ремень канистры-батареи, снятой с мотоцикла, зажал под мышкой зарядку для автомобильного аккумулятора, и похромал к выбранной им машине. Под перестук швабры-костыля, он добрался до белого микроавтобуса, открыл капот, правда пришлось его для этого взломать альпенштоком, и и накинул контакты зарядника на клеммы аккумулятора, не отключая его от бортовой системы. Зарядник подключил к канистре-повербанку, забрался в салон, и вспоминая все что слышал о взломе, принялся ковыряться во вскрытой панели, пытаясь отыскать те самые заветные два проводка.

Несколько минут на это дело ушло, благо все оказалось не так сложно как ему казалось изначально, и вскоре удалось включить зажигание — врубилась панель, загорелись фары. Еще немного возни, и удалось найти те самые провода которые заставляют работать стартер. Машину получилось завести, и вскоре Шутник уже подгонял тачку к двери в которую ломились зомбаки. Развернулся, подпер плоской задней частью микроавтобуса дверь, плотно прижав ее тяжелой машиной. Сдвинуть ее точно не получится, если к зараженным не подтянется элитник. Да, мера временная, но пока сгодится и так.

Скрипя зубами от боли, Шутник поднялся по пожарной лестнице на третий этаж, и таким же образом заблокировал лестничный пролет и там. Какое-то время прорыва тварей можно было не опасаться. Нужно было отдохнуть, поесть, поспать, заняться ранами собаки, дождаться пока хоть немного полегчает с ногой, а уже потом думать что делать дальше.

Судя по предыдущему опыту с простреленной ногой, провести на одном месте придется не менее трех — четырех дней, а скорее дольше. В тот раз ранение было легким, и чистым, в этот раз пострадала кость, да еще и в ране пришлось ковыряться засранными пассатижами, пусть она и была после этого продезинфицирована. Нога выглядела и ощущалась откровенно плохо, так что неделя, это самый оптимистичный вариант, и это при постельном режиме. Сейчас же, Шутнику приходится активно двигаться, даже после короткой поездки на автомобиле, нога начала кровить.

Пес тоже был плох. В сознание он приходил но ненадолго. Помогло то, что Шутник, как оказалось, очень даже неплохо умеет чувствовать боль собаки, иначе пришлось бы потратить много времени, пытаясь понять что у собаки сломано, и где у него болит. Едва пес пришел в себя, и Шутник сумел поймать ментальный контакт, по мозгам шибануло так, что он мгновенно прочувствовал каждое сломанное ребро пса, и каждый сантиметр содранной шкуры.

Кое-как отгородившись от эмоций собаки, Шутник принялся разбираться с его ранами. Таскать тяжеленного пса, на одной ноге — занятие не из простых. Собака осталась лежать там же, на бетонном полу, Шутник разве что сумел подложить под него одеяло да матрас снятый с кровати одного из охранников. В одной из машин — маленькой, красненькой, с детским креслом впереди, Шутник нашел пачку одноразовых пеленок, так что можно не париться о том что собачку выгулять не получится, а то что гулять пес будет еще нескоро, было понятно.

Ребра и правая передняя лапа были сломаны. С ребрами вроде как все просто — если пса не ворочать, то по идее они должны подхватиться и срастись, можно наложить разве что тугую повязку, сыграет роль некоего корсета. С лапой сложнее, надо ее примотать к какой-то шине, насколько знал Шутник, но знал он не так чтобы слишком много, и надеялся по большей части на естественную регенерацию, пришпоренную ульем.

По слухам, у местных даже оторванные руки-ноги вырастают, а уж простые переломы за несколько дней срастаются. Если положить лапу примерно так как надо, да примотать бинтом шину, хоть как-то, но срастись должно, а там либо организм сам поправит кость, сумел же он выдавить металлические штифты, когда они стали не нужны, либо Шутник с Рыжим доберутся до стаба, пусть даже на кривой лапе, найдут доктора, сломают лапу заново, и срастят уже правильно.

С головой вроде порядок — челюсть вроде не сломана, хотя наверное пара трещин в черепе точно есть. Содран скальп с половины головы, оторвано ухо, впрочем новая кожа за это время уже успела затянуть кости, так что регенерация работает. Уха правда все еще не было, но и голым черепом пес тоже не сверкал. По-хорошему, сейчас достаточно просто не беспокоить сломанные ребра и лапу, да питаться как следует, и вскоре Рыжий, вместе с Шутником, встанут на ноги.

С едой проблем не было — у Шутника багажник коляски был набит армейским сухпайком, имелись консервы, несколько пачек китайской лапши. Пса можно было подкармливать зомбятиной, ее он очень любит, а проклятых тварей сползлось отовсюду наверное под пару тысяч. Можно было просто швырять вниз крюк-кошку, и лебедкой вытаскивать зомбаков словно огромных, вонючих рыб. На тех запасах еды что имелись, протянуть неделю а то и побольше, можно было без особого труда, учитывая даже то, что на регенерацию энергии потребуется море. Проблема была не в этом — у Шутника почти не было воды.