– Агент Уоллинг, расследование ведете не вы. Не пытайтесь подменить других. Вас пригласили сюда как наблюдателя и помощника, не забывайте об этом. К тому же мы не можем утверждать, что это Бэкус, и пока…

– Ну конечно, его отпечатки нашли только на «джипиэсе». Да, и еще на почтовых посылках.

Алперт неприязненно посмотрел на Дей.

– Черри зря сообщила вам про отпечатки. Что же до почты, то неопровержимых доказательств у нас пока нет.

– Зря не зря – факт остается фактом. И вам его не скрыть, агент Алперт.

– Да никто и не собирается, – неловко рассмеялся тот. – Мы всего лишь фильтруем информацию и ждем момента, когда ее стоит обнародовать. Только это я и пытаюсь вам сказать. Одно ваше присутствие уже говорит о многом, и я не хочу, чтобы вы сами решали, кого и во что нужно посвящать. Это моя работа. Ясно?

Рейчел неохотно кивнула и оглянулась на Дей.

– Вполне.

– Вот и хорошо. А теперь, Черри, можешь ее забирать. Устрой коллеге экскурсию.

Они вышли из грузовика, и Черри повела Рейчел к первой палатке из тех, что поменьше.

– Не смогу сказать, что ты пыталась ему понравиться, – заметила Черри.

– Удивительно, насколько ничего не меняется. Наверное, бюрократы просто не умеют учиться, даже собственные ошибки им нипочем. Эта публика просто застыла на месте. Ладно, проехали. Ну, что мы имеем на сегодняшний день?

– Восемь мешков и еще два на подходе. До этих пока не добрались. Перевернутая пирамида в классическом виде.

Рейчел владела этой кодировкой, собственно, в какой-то степени она сама ввела ее в оборот. Вот что хотела сказать Черри: из земли извлекли восемь трупов, а пробы почвы, взятые с помощью газа, свидетельствуют о наличии еще двух. Основываясь на прежней трагедии, можно построить некоторые модели поведения убийцы. Преступник, возвращающийся со своими жертвами на место прежних захоронений, следует определенной идее – захоронения образуют перевернутую пирамиду, или букву V. Такие вот дела. Бэкус, сознательно либо случайно, воссоздает модель, которую сам же, будучи агентом ФБР, и вычислил.

– Позволь задать тебе один вопрос, – заговорила Рейчел. – Этому Алперту звонила Брасс Доран. Уж она-то должна знать о прежних связях Бэкуса?

– Она и знает. Это Брасс обнаружила «пальчики» на почтовых посылках.

Рейчел кивнула. Теперь у нее есть союзник, которому можно доверять и который в курсе дела.

Они дошли до палатки, и Черри откинула полог, пропуская Рейчел. Через вентиляционный люк в палатку проникал свет, хотя и тусклый. К освещению Рейчел привыкла сразу же. Сразу заметила и большое четырехугольное отверстие в центре. Оно ничем не было закрыто. Рейчел поняла, что землю, а также песок и камни, извлеченные из могильника, отправили в Квонтико на лабораторный анализ.

– Первое место – это там, где аномалии, – пояснила Черри. – Остальные – просто захоронения. В очень хорошем состоянии.

– Что за аномалии?

– На это место указал «джипиэс». Там обнаружилась лодка. Она…

– Лодка? В пустыне?

– Вспомни, что я говорила тебе о проповеднике, основателе здешних мест. Он выкопал артезианскую скважину. Так, наверное, и лодка появилась. Она здесь не одно десятилетие простояла. Короче, мы ее подняли, взяли пробу и начали копать. Аномалия номер два состоит в том, что в могиле две жертвы. А вот во всех остальных – по одной.

– И похоронены одновременно?

– Да. Одна поверх другой. Только один труп завернут в пластиковый мешок. Главное – в этом случае смерть наступила намного раньше. Месяцев на семь, по нашим прикидкам.

– Так, значит, один на другом. Пластиковый мешок – для лучшей сохранности. Прикончив второго, Бэкус понял: надо что-то делать. Вот и похоронил обоих в пустыне. А лодку использовал как символ. То есть нечто вроде надгробия и одновременно символа, потому что знал, что вернется с новыми жертвами.

– Возможно. Только зачем ему лодка, если у него есть «джипиэс»?

Рейчел почувствовала прилив адреналина. Мозговой штурм всегда был для нее любимой частью работы.

– Навигатор появился позже. Да и предназначен не для Бэкуса, а для нас.

– Для нас?

– Для тебя. Для Бюро. Для меня.

Рейчел подошла к краю ямы и заглянула вниз. Неглубоко, особенно если учесть, что лежали в ней двое. Рейчел плотно сомкнула губы и вдохнула зловонный воздух через нос. Нужно запомнить все детали как следует.

– Погибших установили?

– Официально нет. И с родственниками не связывались. Но кое-кто нам уже известен, по крайней мере пятеро. Первый был убит три года назад. Второй – семь месяцев спустя.

– Какую-нибудь временную закономерность установили?

– Да. Интервал всякий раз сокращается примерно на восемь процентов. Похоже, последние два убийства совершены в ноябре.

Так, все сходится. Сокращающийся интервал – дело обычное, он свидетельствует, что убийца все меньше контролирует свои эмоции и все сильнее верит в собственную неуязвимость. Проскочил в первый раз, во второй сошло с рук и так далее.

– Похоже, начинается пресыщение, – заметила Рейчел.

– Возможно.

– Возможно?

– Слушай, Рейчел, это же Бэкус. Ему известно все, что известно нам. Он просто играет с нами. Как в Амстердаме, когда ушел до того, как мы поняли: это его рук дело. История повторяется. Он завелся, иначе зачем было посылать нам эту штуковину? Он уже набрал обороты. И ничего он не пресытился. Сидит себе где-нибудь, посмеивается, наблюдает, как мы действуем по привычным правилам. И знает: мы подойдем к нему не ближе, чем в прошлый раз.

Рейчел кивнула. Она понимала, что Черри права, но решила сохранять оптимизм.

– В какой-то момент он проколется. Что там насчет навигатора? Что-нибудь выяснили?

– Пока нет. Работаем. Брасс занимается этим делом.

– Так, что еще?

– Еще? Еще – ты, Рейчел.

Рейчел промолчала. Опять-таки Черри Дей права. Какой-то козырь в рукаве у Бэкуса припрятан. Его малопонятное, но прямое послание, адресованное Рейчел, ясно свидетельствует об этом. Он хочет, чтобы она была здесь, чтобы вступила в игру. Но что это за игра? Что задумал Поэт?

Рейчел учила Черри, а Бэкус учил Рейчел. И он был классным наставником. Оглядываясь в прошлое, следует признать: лучшим, нежели Рейчел, да и вообще кто-либо другой. Ее натаскивал полицейский агент и маньяк, охотник и жертва в одном лице – уникальное сочетание в истории криминалистики. Рейчел навсегда запомнила одну его как бы мимоходом брошенную реплику. Однажды ночью они вдвоем поднимались из цокольного этажа конторы в Квонтико.

«Вообще-то все это чушь. Не можем мы предугадать действия этих людей. Можем только реагировать на них. А из этого по большому счету следует, что никому мы не нужны. Мы хороши для первополосных материалов газет, а Голливуд снимает про нас хорошие фильмы, вот и все».

Рейчел была тогда новобранцем. Горела идеалами и верой, строила грандиозные планы. Битых полчаса она старалась переубедить Бэкуса. Теперь, вспоминая все то, что она говорила человеку, который, как впоследствии выяснилось, был жестоким убийцей, она содрогалась.

– Ну что, тронулись дальше? – предложила Рейчел.

– Конечно, как скажешь.

Было поздно, а батареи, от которых работало электричество на яхте, видно, выдыхались: лампочки над верхней койкой светили совсем тускло. Или, может, мне только казалось. Может, это мои глаза потускнели? Оно и неудивительно: семь часов кряду я продирался сквозь папки с документами, которые извлек из ящиков наверху. Блокнот исписал до самого конца, а потом перевернул и пошел от конца к началу. Беседа, которая состоялась у меня днем, ничего сенсационного не принесла, хотя и не сказать, что была совсем уж бесполезной. Последним яхту Терри Маккалеба зафрахтовал шестидесятитрехлетний Отто Вудл. Он жил в отличном районе, прямо за знаменитым казино «Авалон». Беседа наша длилась около часа, и рассказал мне Вудл примерно то же, что я уже знал от Бадди Локриджа. Он подтвердил все подробности путешествия, которые представляли для меня хоть какой-то интерес. Да, он сошел с яхты, когда она бросила якорь в Мехико, некоторое время провел со знакомыми женщинами. Говорил он об этом без всякого смущения и вполне откровенно. Жена на целый день уехала в город за покупками – чем не возможность оттянуться как следует? Ну, он ею и воспользовался. Уйти в отставку не значит уйти из жизни, пояснил он. Мужчина есть мужчина. Тут я пресек эту тему, перевел разговор на последние мгновения жизни Терри Маккалеба.