– В чем дело? Горючее кончилось?

– Да нет, не в том дело. Просто… просто Терри Маккалеб здесь был.

– С чего это вы взяли? Хиромантом заделались?

– В его машине валялась квитанция. Может, это говорит о том, что он ехал в Ясный?

– В какой такой «ясный»?

– Городок так называется. Мы как раз туда и направляемся.

– Так чего же гадать? Доберемся, зададим пару вопросов, все и выяснится.

Я кивнул, вырулил на шоссе, и мы продолжили путь. По дороге я изложил Рейчел собственную теорию. Мое личное представление о треугольнике Терри Маккалеба и том месте, которое занимает в нем городок Ясный. Рассказ явно ее заинтересовал. Можно даже сказать, очень заинтересовал. Она согласилась с версией насчет жертв – по какому принципу он их выбирал. Признала спутница и то, что жертвенность – как она выразилась – зеркально отражает ситуацию в Амстердаме.

В течение примерно часа мы оживленно обменивались мнениями, но с приближением к городку замолчали. Пустынный, каменистый пейзаж постепенно уступал место человеческому жилью. Замелькали афиши, зазывающие в веселые дома, расположенные где-то впереди.

– Бывали? – спросила Рейчел.

– Нет.

Я вспомнил о Вьетнаме, о палатках, заменявших там бордели, но предпочел не распространяться на эту тему.

– Да нет, вы меня не поняли. Я спрашиваю – не в качестве клиента, а как полицейский?

– Тоже нет. Но кое-кого через них вычислил. Ну, по номерам кредитных карт и тому подобному. Люди здесь не особенно общительные, готовьтесь к этому. Во всяком случае, по телефону их не разговоришь. А к местному шерифу не стоит и соваться. Штат получает налоги с таких притонов, и добрая половина возвращается в бюджет графства.

– Ясно. И как мы будем действовать?

С трудом подавив улыбку при слове «мы», я вернул ей вопрос.

– Не знаю, – сказала Рейчел. – Предлагаю войти через парадный вход.

То есть играем в открытую, просто входим и задаем вопросы. Не уверен, что это лучший вариант, но зато у Рейчел есть жетон, а у меня нет.

Мы миновали городок Парум и вскоре оказались на перекрестке с указателем «Ясный». Стрелка указывала налево. В эту сторону я послушно повернул, и вскоре асфальт сменился гравием. Из-под колес полетела красная крошка, сзади заклубилась пыль. При желании город Ясный мог заметить наше приближение за милю.

Вопрос только в том, ждал ли он нас. Город Ясный, штат Невада, оказался не просто скоплением трейлеров. Гравийная дорога вывела нас к новому перекрестку, где торчал очередной знак со стрелой. Мы снова повернули на север и оказались на вырубке, где, судя по виду, давно ржавел фургон, надпись под крышей которого гласила: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ЯСНЫЙ. СПОРТИВНЫЕ БАРЫ. АРЕНДА КОМНАТ». Тут не просматривалось ни одной машины.

Я проехал мимо гостеприимного фургона, сразу за которым начиналась извилистая дорога, утыканная с обеих сторон трейлерами-домами, напоминавшими плавящиеся на солнце пивные банки. Некоторые выглядели не лучше, чем фургон-реклама. Наконец мы добрались до обыкновенного дома, несколько похожего на резиденцию городских властей. Мы поехали дальше, и наградой нам стал еще один знак со стрелой. Надпись гласила просто: «БОРДЕЛИ».

В штате Невада более тридцати легальных домов свиданий. Три из них мы обнаружили в городе Ясный. Гравийная дорога практически упиралась в них – три не отличимых друг от друга здания, всегда ожидающие гостей. Назывались заведения соответственно: «Парадное крыльцо Шейлы»; «Ранчо Тони»; «Дом святых мисс Далилы».

– Прелестно, – хмыкнула Рейчел, обозревая вместе со мной картину. – Интересно, отчего такие дома всегда называются женскими именами, будто и впрямь им принадлежат?

– Действительно. Ну, скажем, «Дом святых мистера Дейва» не так привлекает мужчин.

– Возможно, – улыбнулась Рейчел. – Вы правы, умно придумано. Дайте женское имя символу женского падения и рабства, и все будет выглядеть не так плохо. Важна обертка.

– Рабства? А я слышал, здесь все на добровольной основе! Говорят, сюда даже домохозяек из Вегаса тянет.

– Если вы действительно так считаете, Босх, значит, вы наивный человек. Приходить и уходить можно по доброй воле, но при этом все равно оставаться рабом. Вернее, рабыней.

Я задумчиво кивнул, не желая ввязываться в споры на эту тему, иначе пришлось бы основательно покопаться в собственном прошлом.

Судя по всему, и Рейчел предпочитала не развивать ее.

– Ну, с какого начнем? – спросила она.

Я притормозил у заведения Тони. Увы, на ранчо оно походило мало. Собственно, дом этот представлял собой пирамиду из трех-четырех трейлеров, соединенных крытыми галереями. Посмотрев налево, я убедился, что и «Парадное крыльцо Шейлы» устроено таким же образом и крыльца не имеет вообще. «Дом святых» был той же конструкции, и вообще у меня сложилось четкое ощущение, что все три борделя не столько конкурировали, сколько являли собой ветви одного дерева.

– Не знаю, – сказал я, – да и какая разница. Это же близнецы – эники, беники, ели вареники.

Рейчел распахнула дверцу, собираясь выйти из машины.

– Минуту, – остановил ее я, – у меня тут есть для вас кое-что.

Я протянул ей папку с фотографиями, которые Бадди Локридж привез в Вегас накануне. Рейчел открыла ее и сразу увидела два снимка мужчины, в профиль и в фас. Известен он был под именем Шенди, но предполагалось, что это Роберт Бэкус.

– Не стану даже спрашивать, откуда это у вас.

– И правильно сделаете. Возьмите. Так будет солиднее. Тем более что жетон-то ваш.

– Пока – да.

– Фотографии исчезнувших людей с собой?

– Да.

– Отлично.

Рейчел взяла папку и вылезла из машины. Я последовал за ней. Мы обошли машину и на секунду остановились, еще раз взглянув окрест. Перед каждым из трех борделей стояли машины, а перед заведением мисс Далилы – четыре сверкающих хромом мотоцикла «харлей-дэвидсон» в придачу. Рядом с одним из них покуривал косячок бритоголовый тип. Над головой его, образуя нечто вроде ореола, мягко стелились клубы дыма.

– Отложим Далилу напоследок, – предложил я. – А может, повезет, и она вообще нам не понадобится.

– Что, байкеры?

– Ага. Это «Ангелы ада»[5]. А я всегда говорю: не надо трогать спящего пса.

– Согласна! – И Рейчел зашагала к входу в заведение Шейлы. Она не обернулась, уверенная, что я следую за ней.

Едва войдя внутрь, мы сразу погрузились в пары приторно-сладких духов, смешанные с пронзительным запахом благовоний. Помимо того, нас приветствовала улыбающаяся дама в розовом кимоно, которую, казалось, ничуть не смутило, что в заведение пожаловала пара. Но при виде фэбээровского жетона Рейчел губы ее сжались в линию, напоминающую острие гильотины.

– Ясно, – сказала она с фальшивой любезностью в тоне. – А как насчет ордера?

– Ордера нет, – мирно ответила Рейчел. – Мы просто хотели задать вам несколько вопросов.

– Если у вас нет решения суда, обязывающего меня отвечать на ваши вопросы, то я имею право молчать. У меня легальный бизнес, лицензия имеется.

На диване восседали две девицы, одетые так, будто сошли с обложки каталога «Виктория сикрет». Обе прилипли к телевизору, где показывали «мыльную оперу», и, казалось, не обращали ни малейшего внимания на разгорающуюся перепалку. Какая-то неуловимая привлекательность в них была, но под глазами залегли черные круги и уголки губ опустились. Я вспомнил мать и ее товарок. С таким вот видом, когда я был маленьким, они ночами выходили на работу. Мне вдруг сделалось очень не по себе, захотелось выйти. Даже возникла надежда, что гражданке в кимоно удастся выпроводить нас отсюда.

– А никто вас и не обвиняет в нарушении закона, – сказала Рейчел. – Повторяю, у нас всего несколько вопросов к вам и… к вашим служащим. А потом мы уйдем.

– Получите решение суда, и мы будем счастливы ответить на все ваши вопросы.

– Вы и есть Шейла?