Мы с подругой в голос смеемся. Почему-то сейчас слушать забавные истории о ее беременности мне гораздо интересней, чем раньше. Однако стоит мне бросить беглый взгляд в сторону входных дверей, в которых появляется небольшая компания людей, как мое веселье мгновенно испаряется. Вздернутые уголки губ медленно сползают вниз, а взгляд буквально примагничивается к лицу человека, которого я привыкла считать своим.

С момента нашего последнего разговора мы с Мироном не виделись почти три недели, и, оказывается, я жутко по нему соскучилась. Одет он по обыкновению просто: белая футболка, поверх — клетчатая рубашка с закатанными до локтей рукавами и просторные голубые джинсы.

Мирон движется к своему столику в компании неизвестной мне златокудрой девицы и непринужденно с ней беседует. На его лице играет легкая улыбка, а взгляд зеленых глаз такой пристальный и внимательный, словно на ее отштукатуренном лице он узрел смысл жизни.

— Соф, ты чего? — Алина осторожно касается моего плеча, а затем, перехватив направление моего взора, сочувственно выдает. — Вот это встреча… Хочешь, уйдем отсюда?

— Нет, зачем? — мотаю головой. — Мы же взрослые люди. Не буду ж я от него бегать.

— А с кем это он? — озвучивает терзающие меня мысли подруга. — Ты знаешь эту блондинку?

— Впервые вижу. Кажется, наш правильный Мирон не такой уж и святоша, — едко отзываюсь я.

Умом понимаю, что моя ревность совершенно неуместна. Мирон имеет полное право встречаться с кем и когда пожелает. Ведь мы с ним вроде как расстались. Он свободный человек и привлекательный мужчина. Естественно, что он интересен женщинам и сам тоже интересуется ими. Что в этом криминального?

Но разум разумом, а уязвленное женское самолюбие подвывает раненной волчицей. Нет, ну как он мог? Я сижу здесь, одинокая и беременная, а он как ни в чем не бывало устраивает свою личную жизнь! А меж тем вполне вероятно, что именно он отец ребенка, которого я ношу под сердцем! Ну ладно-ладно… Сейчас, конечно, пока не под сердцем, а, скорее, под пупком, но сути это не меняет! Я не понимаю, почему Мирон так легко вычеркнул из памяти десять лет наших с ним отношений? Счастливых, надо заметить! Да, я оступилась, сделала ему больно, но это случилось лишь однажды! Неужели я не заслужила хотя бы шанса на прощение?

— А, может, это просто его коллега? — предполагает Алина.

Мы с ней стараемся не пялиться на Мирона и его спутницу открыто, предпочитая периодически кидать в их сторону косые любопытные взгляды.

— Он работает в ай-ти сфере, — раздраженно цежу я. — Таких сногсшибательных коллег у него по определению быть не может!

Мне неприятно это признавать, но девица и вправду хороша. Молодая (должно быть, еще и тридцати нет), ухоженная, модная. Таких в простонародье зовут роковыми красотками.

И что эта кукла забыла в обществе моего Мирона? Он, хороший, умный парень, но я всегда считала, что гламурных прелестниц привлекают мужчины несколько иного типа. Ну, вроде Багирова, например. Дорого одетые, до неприличия богатые и окруженные аурой власти. А Мирон совсем не такой. Он простой и уютный. Деньги у него водятся, но по виду этого не скажешь.

— А если сестра? — продолжает гадать подруга.

— Ага, как же, сестра, — фыркаю я. — Никаких сестер у него отродясь не было, а тут сразу такая.

— Сонь, я думаю, нам в таком напряжении нормально пообедать не удастся, — вздыхает она. — Давай все-таки поедем в другое место?

— Нет, — отвечаю твердо. — Во-первых, мы уже сделали заказ, а во-вторых, это мое любимое кафе!

— А если он тебя заметит? Они расположились всего в трех столах от нашего…

— Ну и ладно, — храбро вздергиваю подбородок. — У меня дома полно его шмоток, так что встреча все равно неминуема.

Как и следовало ожидать, наши с Мироном взгляды все-таки пересеклись. В тот самый момент, когда его блондинистая спутница озвучивала официанту свой заказ, а он сам, расслабленно откинувшись на спинку бархатного дивана, блуждал глазами по залу.

Я чувствовала, что он вот-вот меня заметит, и заранее позаботилась о том, чтобы выглядеть достойно: напустила на себя скучающий вид, распрямила спину и взяла под контроль мышцы лица. Чтобы ни дай бог не выпучить глаза и не начать улыбаться. А то с Мироном всегда так: увижу его — и давай щериться во все тридцать два. Раньше это было уместно, ведь мы встречались, а сейчас будет выглядеть, как минимум, странно. Он же как-никак меня бросил.

Судя по бровям Мирона, слегка вздернутым вверх, и по его обескураженной улыбке, он не ожидал меня встретить. Даже растерялся немного. Впрочем, как и я. Хотя у меня, в отличии от него, было достаточно времени, чтобы справиться с первым шоком.

Пару раз моргнув, Мирон коротко мне кивает и одними губами произносит «привет». Я отвечаю ему неспешным наклоном головы и таким же беззвучным «здравствуй».

Согласитесь, негусто? Вряд ли кто-то посторонний, глядя на нас, догадался бы, что мы долгие десять лет были вместе. Спали в одной кровати, путешествовали, делились друг с другом бедами и радостями. Со стороны мы больше похоже на двух знакомых, которые когда-то… Ну, например, работали вместе. Просто обменялись сухими приветствиями и как ни в чем не бывало продолжили разговор со своими спутниками. Вот вам и проза жизни — всего за три недели некогда близкие люди становятся чужими.

Все эти мысли проносятся в моей голове, подобно урагану, и я, слегка поджав губы, устремляю глаза в тарелку с профитролями, стоящую передо мной.

Если честно, на душе как-то гадко, и кошки скребут. До меня только сейчас доходит, как глубоко я была привязана к Мирону. И дело даже не в том, что он сейчас обедает с другой, а в том, что между нами пролегла незримая пропасть. Я больше не могу беспрепятственно поинтересоваться, как у него дел. Не могу забраться к нему на коленки и пожаловаться на нерадивых клиентов. Наша близость осталось в прошлом.

— Ну как ты, милая? — сочувственно интересуется Алина, которая обменялась с Мироном точно такими же формальными кивками, как и я. — Все в порядке?

— Конечно, — натянуто улыбаюсь и отправляю в рот заварное лакомство. — О чем мы говорили до того, как мой бывший заявился сюда со своей новой пассией?

— О странных заскоках беременных женщин, — напоминает подруга.

— Да, точно. Знаешь, как-то пару лет назад коллега рассказывала мне, что…

Неожиданно на мое плечо ложится чья-то рука, вынуждая меня замолчать, а в следующую секунду слуха касается до боли знакомый мужской голос:

— София?

Профитроли комом встают у меня в горле, а сердце, споткнувшись, перестает биться.

— Мирон, — с преувеличенной бодростью отзываюсь я после того, как с трудом проталкиваю застрявшее пирожное вниз по пищеводу. — Какая встреча!

— Да уж. Не ожидал тебя здесь увидеть.

Он широко улыбается в ответ, и я ловлю его на том, что он откровенно меня рассматривает. Скользит взглядом по волосам, касается плечи и, бегло пробежавшись по груди, фокусируется на животе.

Господи! Куда он уставился?! Неужели думает, что за каких-то три недели я уже обзавелась беременным пузом?

— А зря, — издаю нервный смешок. — Это вроде как мое любимое кафе.

— А как же Бристоль? — уточняет недоуменно.

— Ну… Ладно. Одно из самых любимых, — поправляюсь я, признавая, что он-таки меня подловил.

— Ясно, — Мирон прячет ладони в карманы джинсов и слегка пожимает плечами. Он всегда так делает, когда нервничает. — Как дела, Софи? Как жизнь?

— Все… Все нормально, — с небольшой запинкой отвечаю я. — А у тебя как?

Хочется добавить: «А кто эта губошлепка за твоим столом?», но я сдерживаюсь. Еще не достигла той степени отчаяния, когда любопытство берет верх над чувством собственного достоинства.

— Порядок, — он снова кидает выразительный взор на мой живот. — Ты потрясающе выглядишь.

А вот это уже неловко. Но, кажется, мне пора привыкать к этому чувству. Вероятно, в ближайшие несколько месяцев оно будет регулярно меня преследовать.