Оказавшись в «Черноваре», принимаюсь озираться по сторонам. Ну и где этот чертяка Багиров? Если его еще нет, я разворачиваюсь и ухожу! Он и так мне все планы на день спутал…

— Добрый день, вас ожидают? — услужливо интересуется хостес.

— Здравствуйте, да. Стол, очевидно, забронирован на имя Багирова.

— Максима Леонидовича? — девица расплывается в понимающей улыбке.

— Именно, — киваю.

— Пройдемте за мной. Столик Максима Леонидовича расположен в ВИП-зоне.

Ну кто бы сомневался. Багиров, как всегда, в своем репертуаре. Даже обедает в ВИП-зонах. И чем ему обычный зал не угодил? Тут вполне себе мило.

Вслед за хостес поднимаюсь по винтовой лестнице на второй этаж и тут же упираюсь взглядом разговаривающего по телефону Максима. Засранец хорош. Выглядит даже лучше, чем в моих воспоминаниях. Подтянутый, ухоженный, дорого одетый — не мужчина, а мечта сентиментальной студентки. Как хорошо, что я уже вышла из того возраста, когда стильные брюки и налитые бицепсы вызывают восторженный трепет. С годами начинаешь понимать, что внешность в мужчине совсем не главное.

— Перезвоню, — бросает Багиров в трубку, заметив меня, а затем поднимается на ноги. — Рад тебя видеть, София.

— Взаимно, Максим, — улыбаюсь я, позволяя ему отодвинуть для меня стул.

— Прекрасно выглядишь, — заявляет он, скользя по мне прохладным взглядом. — Эта блузка тебе к лицу. Ты в ней похожа на порочную училку.

По-хорошему мне следовало бы его осадить за излишнюю дерзость, но, кажется, я утратила это право, когда легла с ним постель. Теперь не остается ничего иного, кроме как проглатывать сальные шуточки, делая вид, что ничего особенного не происходит.

— Я принесла проект, — кладу папку на стол. — Обсудим?

— Подожди, — Багиров жестом подзывает официанта. — Давай хотя бы заказ сделаем. Ты что будешь?

— Филе-миньон средней прожарки, картофель по-деревенски и апельсиновый фреш, — чеканю я без запинки.

Времена, когда я из скромности ограничивалась заказом одно дешевого салатика, давно прошли. Тем более я и впрямь голодная.

— Люблю, когда у женщины здоровый аппетит, — одобрительно кивает Максим. — А мне стриплойн принесите. С кровью. И чашечку эспрессо.

— Ну а с кровью-то зачем? — морщусь я. — Неприятно же.

— На самом деле никакой крови в стейке нет. Она выходит из мяса еще на производстве, — отзывается он. — Тут все дело в белке миоглобине. При взаимодействии с кислородом он приобретает красный цвет и красит выделяющийся при жарке мясной сок.

— То есть тебе просто нравится представлять, что ты ешь сырое мясо? — усмехаюсь.

— Считай, что так. По менталу я совсем не травоядный.

Хищник в бизнесе — хищник в еде. Кто бы сомневался.

— Так что насчет дизайна? — предпринимаю очередную попытку вернуться к обсуждению рабочего вопроса. — Какую цветовую гамму ты хотел бы видеть?

— Ну что ты все о делах да о делах? — Багиров лениво откидывается на спинку стула. — Давай лучше о нас поговорим. Мы с тобой сколько уже не виделись? Месяц почти? Я соскучился.

Так соскучился, что аж ни разу за это время не изъявил желания снова увидеться. Мужское лицемерие во всем его слащавом безобразии. Но вы не подумайте, я не в обиде. Просто констатирую факт. Мужики любят вешать лапшу на уши, и наша женская задача — не вестись на все эти фальшивые «я соскучился».

— А мне, если честно, некогда было скучать, — смотрю ему прямо в глаза, очерчивая невидимые границы между нами. — Столько работы накопилось.

— Тебя, кроме работы, в этой жизни вообще что-нибудь интересует? — неожиданно спрашивает он. — Ну не знаю… Семья, дети, путешествия, йога, вышивание крестиком?

Учитывая то, что прямо сейчас я, скорее всего, беременна, и очень даже возможно, что от него, упоминание Багирова о детях вызывает во мне приступ паники. Господи, надеюсь он это просто так сказал? Для примера? Ну не может же он быть в курсе моего интересного положения, если я сама только сегодня о нем узнала?

— Я читать люблю, — стараясь скрыть свою растерянность, отзываюсь я. — Чистая постель, хорошая книжка и тарелка винограда — вот мой идеальный вечер.

— Хм… Интересно, — Максим подается вперед. — А что по поводу отношений с мужчинами? Они тебе интересны?

Да чтоб ему пусто было! Чего пристал-то, а?!

— Что за допрос? — усмехаюсь я, пытаясь обратить все в шутку. — Или ты мне отношения предложить хочешь?

Ну же, Багиров! Давай! Посмейся и заяви, что ты не создан для отношений! Это же ваша коронная мужская фразочка!

— Если ты хочешь быть со мной, то я готов попробовать, — внезапно огорошивает он.

Язык прилипает к нёбу, а дар речи бесследно испаряется. Это шутка какая-то? Или что?

— Ты… Ты серьезно? — кое-как совладав с онемением во рту, хриплю я.

— Разумеется. Я что, похож на приколиста?

Нет, на приколиста он ни похож. Ни разу.

— Спасибо, конечно, за предложение, но… У меня вообще-то уже есть мужчина, — прокашлявшись, признаюсь я.

Шило, как говорится, в мешке не утаишь. Лучше уж сразу расставить точки над i, чтобы избежать дальнейшей неловкости, верно?

Лицо Багирова удивленно вытягивается. Мое признание, определенно, застигло его врасплох: он ошарашен и даже не пытается этого скрыть.

— У тебя есть мужчина? — переспрашивает недоверчиво.

— Да. И уже давно.

— А ты ему рассказала, что спала со мной в начале этого месяца? — в голосе Максима звучит неприкрытая ирония.

— Конечно, нет! Как ты себе это представляешь? — закатываю глаза.

— Ну мало ли… Много людей практикуют полиаморные отношения. У меня даже есть одна знакомая супружеская пара, которая решила сделать свой брак открытым.

— И как успехи? — любопытствую я.

— В детали не вдавался, но вроде бы все довольны, — отзывается он, задумчиво потирая подбородок.

— Ну нет, я для таких экспериментов недостаточно прогрессивна, — мотаю головой. — В моем случае произошедшее — это банальная измена, о которой я хочу как можно быстрее забыть. И тебя прошу о том же.

Багиров хмурится, а затем неожиданно выдает:

— А если я не хочу забывать? — говорит с вызовом.

— Максим, прошу, мы же взрослые люди. Наша ночь была ошибкой. Не будем ворошить прошлое.

На самом деле все не так однозначно, как я говорю. У наших с Мироном отношений есть свои особенности, которые обычным людям, наверное, покажутся странными.

Начнем с того, что мы вместе уже десять лет (да-да, так долго) и до сих пор не женаты. Более того за все это время мы ни разу всерьез не обсуждали возможность съехаться, узаконить отношения или, скажем, завести ребенка. Мы словно зависли в каком-то пограничном состоянии между любовью и дружбой, когда партнер вроде приятен и интересен, но в то же время не настолько, чтобы связывать с ним жизнь штампом в паспорте.

Безусловно, мы с Мироном любим друг друга, но какой-то своей, только нам двоим понятной любовь. Нам хорошо вместе, секс по большей части заканчивается обоюдным оргазмом, а определенная дистанция, которую мы держим, помогает сохранить этакую свежесть отношений. Мы не контролируем друг друга, не скатываемся в бытовые разборки и почти не ругаемся. Это ли не счастье?

Знаю, что вы сейчас скажете. Мол, а где же твоя хваленая любовь, если ты так легко изменила Мирону с Багировым? Вопрос, бесспорно, резонный, но давайте рассуждать по-взрослому. Любовь и секс — не тождественные понятия. Мирон — моя родственная душа, а Максим — просто единоразовая животная вспышка.

Понятно, что с моей стороны это некрасиво, подло и жестоко, но… Так бывает. Поэтому попрошу без осуждения: собственная совесть и так уже изрядно потрепала мне нервишки.

— А ты, оказывается, оторва, Орловская, — изумленно покачивает головой Багиров. — Маленькая испорченная оторва.

— А ведь когда-то про меня говорили: «Ах, какая хорошая девочка»! — хмыкаю я, аккуратно разрезая стейк. — Сглазили, наверное.