Поворачиваюсь к Стюарту и указываю на игру с водяным пистолетом.

— Хочешь попробовать вот это?

Он хмурится, оглядывает меня с ног до головы, затем с улыбкой наклоняет голову.

— Конечно, да, давай попробуем.

Он протягивает игровому оператору наличные, и мы усаживаемся на табуреты перед автоматами. Раздается звон колокольчика, и я нажимаю на курок, наблюдая, как постепенно вытекает вода. Быстрее, быстрее. Говорю я про себя, чувствуя, как в животе нарастает возбуждение.

— Неееет!!! — вскрикиваю, когда кегля Стюарта опрокидывается первой. Он поворачивается ко мне, ухмыляясь, и впервые за долгое время я улыбаюсь в ответ.

Как можно чувствовать себя одновременно и хорошо, и плохо?

— Хочешь сыграть еще разок? — спрашивает он.

Я качаю головой.

— Нет, давай прогуляемся и посмотрим, что тут есть еще.

— Да, конечно. Пойдем. — Он протягивает мне руку, и я беру ее, позволяя поднять меня с табурета. Она мягкая и теплая, и, даже когда недолго держу его за руку, мне кажется, что делаю что-то не так. Как будто я изменяю Дрю, что невозможно, потому что между нами ничего нет.

Впрочем, это не важно. Мое тело отказывается признавать то, что говорит мой мозг, и я немедленно отпускаю его руку. Мы немного гуляем по окрестностям, заглядывая в маленькие магазинчики и киоски с едой. Через некоторое время его тело оказывается на дюйм ближе, и вскоре рука обвивается вокруг моей талии, прижимая меня к себе. Он легко ведет нас сквозь толпу, и я говорю себе, что он просто защищает меня, но становится не по себе, когда его рука начинает медленно опускаться ниже. Не думаю, что мне нравится, к чему это ведет.

Желая увеличить расстояние между нами, вырываюсь из его объятий.

— Не хочешь чего-нибудь выпить?

Он одаривает меня легкой улыбкой.

— Конечно, куколка.

Почему я ненавижу, когда он называет меня куколкой, гораздо больше, чем когда Дрю называет меня тихоней?

Мы пробираемся сквозь толпу к пивной палатке. Помню, как Джеки жаловалась, что университет ограничивает количество продаваемых продуктов из соображений ответственности, но, судя по самодельной рекламной листовке, прикрепленной к дереву, у них есть пиво, газировка и вода.

— Что я могу вам предложить? — приветствует нас длинноногая блондинка в форме черлидерши. Ее глаза блестят, когда она переводит взгляд с меня на него.

— Два пива, пожалуйста, — говорит Стюарт джентельменским тоном.

Нам даже не нужно предъявлять удостоверения личности, поскольку это необходимо для входа сюда. Всем, кто старше двадцати одного года, выдавали ярко-зеленые браслеты. Это еще один способ, которым университет пытается ограничить употребление алкоголя несовершеннолетними. Хоть я и восхищаюсь их стараниями, но карнавал — наименьшая из их проблем. Чирлидерша наливает из бочонка, наполняя два красных стаканчика Solo и передает их нам. Стюарт расплачивается и прячет бумажник обратно в карман. Он отходит в сторону, чтобы не мешать другим покупателям. На мгновение мы разделяемся, и кто-то хватает меня за руки, разворачивая к себе. На поверхность всплывает паника, но тут же испаряется, когда вижу перед собой знакомое лицо.

На лице Джек сияет улыбка, когда она бросает многозначительный взгляд через мое плечо.

— Боже мой, посмотри, какая ты общительная. Я так горжусь тобой.

Я смеюсь.

— Не волнуйся. Я определенно планирую быть в постели к девяти.

Она приподнимает брови, и я снова смеюсь и отталкиваю ее руки.

— Одна. — Я понижаю голос. — Я планирую быть в постели к девяти, одна.

Она наклоняется ближе, как будто мы салетничаем.

— Кто сказал, что ты должна быть одна? Просто прицепи к двери носок¹⁵.

— Неужели людям все еще нужно это делать, когда они могут просто написать "занимаюсь сексом" на листке, и их оставят в покое? А еще лучше, в следующий раз, когда захочу заняться сексом в нашей комнате, я просто пришлю тебе сообщение с этой информацией.

Краем глаза замечаю Стюарта. Он неторопливо идет вперед, его длинные ноги сокращают небольшое расстояние между нами.

Джеки смеется.

— Что ж, если ты так же захочешь прислать наглядные пособия, чтобы я могла видеть, на каком этапе вы находитесь, я не откажусь.

Я закатываю глаза и решаю, что нам нужно сменить тему.

— Стюарт, это моя подруга и соседка по комнате Джеки, или Джек, как я люблю ее называть.

Он улыбается ей и пожимает плечами, держа в руке пиво.

— Как дела, Джек?

— Ничего особенного. Пойду куплю попкорна и попрошу своего следующего завоевателя съесть его с меня, — шутит Джеки, или, по крайней мере, я надеюсь, что шутит. Она во многом отличается от других.

Стюарт смеется, но я слышу, что это звучит натянуто. Она улыбается в ответ, но улыбка не доходит до его глаз.

— В любом случае, оставлю вас наедине, чтобы вы могли насладиться вечером. Я вижу, как хмуро на меня смотрит тот футболист, что, по сути, означает, что он меня хочет.

— Ладно, веселись и береги себя, — кричу ей вслед, как будто я ее мама.

Как только она оказывается вне пределов слышимости, он наклоняется ко мне.

— Она… интересная.

— Она немного другая, да, но она отличный друг. Честно говоря, один из лучших.

Он кивает и передает мне пиво, которое я только что оставила у него в руках. Хватаю холодный стаканчик Solo и прижимаю его к груди, словно он барьер между нами.

— Давай отойдем в сторону и присядем вон на те скамейки.

Это прекрасный осенний вечер, солнце медленно садится, окрашивая небо в оранжевые и красные тона. По спине пробегает холодок. Может, вместо этого мне стоило взять горячий шоколад? Мы направляемся к краю карнавала, и как только садимся на скамейку, воцаряется неловкое молчание.

О чем, черт возьми, нам говорить? Единственное, что нас объединяет — это репетиторство. Я даже не знаю, почему он пригласил меня на свидание. Но знаю, почему согласилась. Я хотела, чтобы Дрю понял намек на то, что я ему не принадлежу. Ладно, и, возможно, заставить его немного поревновать, и в процессе получить новых клиентов для репетиторства. Однако сейчас я немного в растерянности. Свидания и отношения вообще меня не интересуют. Волнение, которое я испытывала ранее, сменяется тревогой. Думаю, если мне нечего сказать, стоит выпить. Может быть, после этого он заговорит, чтобы я могла назначить время занятий. Мой календарь уже загружен в телефон и готов к работе.

Подношу стаканчик к губам, намереваясь сделать большой глоток, надеясь, что это придаст мне смелости поговорить о чем-нибудь, о чем угодно. Но этого так и не происходит, потому что в ту секунду, когда мои губы касаются холодного пластика, кто-то выхватывает стакан у меня из рук. Холодное пиво выплескивается через край, намачивая мою руку и запястье.

Какого дьявола? Я отряхиваю руку, чтобы избавиться от лишней жидкости, прежде чем вытереть ее о платье. Когда поднимаю глаза, чтобы посмотреть, кто забрал мой напиток, желудок уходит в пятки. Дрю.

— Какого хрена, чувак? — рычит Стюарт, вставая между нами и заслоняя меня от него.

Что ж, он либо невероятно храбр, либо глуп… Знаю, на что в этой ситуации можно поставить. Дрю выглядит разъяренным, его темные волосы, все еще влажные после купания в бочке, зачесаны назад, чтобы пряди не падали на лицо. На мгновение впитываю его в себя: он — кошмар, воплощение разрушения и ярости. Его темно-изумрудные глаза безумны, зрачки расширены, точеная челюсть сжата так сильно, что я бы удивилась, если бы у него еще остались зубы. На мгновение я ослеплена его красотой, а затем на меня вновь обрушивается реальность.

— Можно мне вернуть свой напиток, пожалуйста? — я стараюсь быть вежливой, так как знаю, что он взбешен, и, отвечая гневом на его гнев, только подолью масла в огонь.

В голове проносятся резкие слова, сказанные им на днях, и я использую их для укрепления своей уверенности. Он утверждает, что я ему даже не нравлюсь, что для него я не более чем игра. Главная причина, по которой пришла сюда — доказать, что я не его. Я не принадлежу ему, сколько бы раз он ни требовал и ни утверждал обратное.