Путешествие Титуса Кроу
Этот роман был написан с нескрываемым восхищением перед творчеством величайшего сочинителя страшных рассказов Говарда Филлипа Лавкрафта, и посвящается грандиозным сюжетам ныне ставшей знаменитой «Мифологии Ктулху».
От автора
Несколько слов о «Прологе» Арта Мейера к этому произведению: на самом деле, в одном моменте он ошибается, хотя, конечно, вряд ли он мог такое предугадать! Лично я очень просил бы изменить вот эти слова: «Не было изменено ни единого слова в первоначальном тексте автора».
Когда я принес «Преображение» в редакцию «DAW Books» то ли в тысяча девятьсот семьдесят третьем, то ли в семьдесят четвертом, рукопись насчитывала около двадцати пяти тысяч слов, и на издательский вкус Дона Вольхайма этого было многовато. Он попросил меня сократить роман и указал, насколько он должен быть сокращен. Увы, я в ту пору был почти новичком и только учился писательскому бизнесу. Мне кажется, до конца этому делу выучиться невозможно… но я вместо скальпеля воспользовался циркулярной пилой, а потом совершил еще одно преступление: потерял вырезанный материал. В результате роман пострадал, и повинен в этом был только я.
Мало того, теперь, когда «Grafton Books» захотел переиздать «Преображение», мне снова пришлось взяться за сокращение — но надеюсь, что на этот раз моя работа не станет настолько грубой. Рассчитывая на то, что большинство читателей этого романа прочли предыдущую книгу — «Копатели» я убрал из текста несколько длинных фрагментов, отсылающих к предыдущему роману, чтобы сделать чтение более быстрым и «сжатым». Надеюсь, все это будет встречено одобрительно…
«Мистер Анри-Лоран де Мариньи, сын величайшего нью-орлеанского мистика Этьена-Лорана де Мариньи, в буквальном смысле «воскрес из мертвых», поскольку в тысяча девятьсот семьдесят шестом году был объявлен погибшим или пропавшим без вести вместе со своим другом и коллегой, мистером Титусом Кроу, проживавшим в поместье на Пустоши святого Леонарда. В настоящее время ходят разговоры о том, не может ли и Титус Кроу оказаться живым, и не может ли он, так же как мистер де Мариньи, чудесным образом возвратиться после почти десятилетнего отсутствия. Друзья исчезли после странной и жуткой локальной грозы четвертого октября тысяча девятьсот шестьдесят девятого года. В тот день было целиком разрушено жилище Титуса Кроу, Блоун-Хаус. Вплоть до последнего времени считалось, что оба друга погибли во время той бури. Но сомнения не исчезали, потому что на развалинах дома тела обнаружены не были, хотя существовала твердая уверенность в том, что во время ненастья оба друга находились в доме.
Возвращение де Мариньи вчера утром стало таким же драматичным, как и его исчезновение. Его вытащил из Темзы вблизи Перфлита полуживым и спас почти от верной смерти мистер Гарольд Симмонс из Тилбери. Он втащил де Мариньи на борт своей баржи, с трудом отцепив от бакена, за который держался несчастный. Мистер Симмонс сообщает, что де Мариньи, несмотря на свое ужасное состояние (он был весь в синяках, ссадинах, с переломанными руками и ногами), из последних сил пытался отбиться от своего спасителя. «Видок у него был такой, будто его поезд-экспресс переехал, — говорит мистер Симмонс, — но при этом он упорно не желал сдаваться!» Мистер де Мариньи, личность которого установлена благодаря некоторым документам, имевшимся при нем, в данное время проходит лечение в больнице…»
Пролог
Утром двадцатого марта тысяча девятьсот восьмидесятого года, всего через шесть дней после Бури, профессор Уингейт Писли, глава Фонда Уилмарта, вызвал меня в свой кабинет в Мискатоникском университете на последний брифинг по делам Фонда перед его отъездом в Иннсмут, где он намеревался лично пронаблюдать за осуществлением «Проекта «X», который впоследствии стали именовать Проектом «Ктхилла».
Будучи вице-президентом Фонда (и, насколько это было в моих силах, правой рукой Писли и его заместителем), я, безусловно, был прекрасно осведомлен обо всех аспектах работы Фонда, поэтому брифинг получился непродолжительным. Уингейт нервничал. Несмотря на то, что в то время наша организация уже взяла на вооружение помощь многих «наук», аутентичность которых прежде подвергалась большому сомнению, тогда мы только-только начали изучать ясновидение. В этом и была причина беспокойства профессора. За последнюю неделю он получил не менее трех независимых предупреждений от медиумов из числа сотрудников Фонда, и все они предрекали беду — то есть, на самом деле, они предрекали Бурю! Разве он мог позволить себе игнорировать эти предсказания?
Вопрос построения прогнозов, безусловно, заключается в следующем: станет ли предсказанное событие непосредственным результатом внешних и неконтролируемых воздействий, или его вызовут внутренние силы, пытающиеся его избежать? Чем может завершиться «Проект X» — катастрофой? Или катастрофа будет вызвана отказом от осуществления проекта? И еще одна проблема: как можно избежать того, что будет? Того, что предсказано? Но может быть, к лучшему то, что всегда не исключается вот какая возможность — то, что видения беды, эти «предупреждения», нарочно были вложены БЦК в сознание трех медиумов из Фонда, чтобы предотвратить начало операций в Иннсмуте. Вот какие вопросы волновали Уингейта Писли. И именно поэтому он решил пронаблюдать за ходом «Проекта «X» лично.
Тем же утром он получил из Лондона авиапочтой посылку, в которой содержалось несколько тетрадей, различные документы и магнитофонные записи. Посылка пришла от личного друга профессора и бывшего сотрудника Фонда, Анри-Лорана де Мариньи. Этим же утром пришло сообщение из Британского подразделения Фонда. Оно содержало краткую и загадочную записку от медиума матушки Элеаноры Куорри. Эту записку Писли мне показал. Там было написано вот что: «Титус Кроу ушел. Его здесь больше нет. Думаю, на этот раз с ним ушел де Мариньи. Уингейт, мне кажется, что нас ждут ужасные беды».
Как это было типично для гениальной британской ясновидящей — и как загадочно. Тем не менее первые три фразы из этого послания много значили и для Уингейта Писли, и для меня, а последнее предложение выглядело более туманно, хотя в нем и содержалось явное предупреждение о грядущей беде.
Затем Писли сказал мне о том, как сильно ему хотелось бы самолично изучить содержимое посылки от де Мариньи, но сейчас у него просто не было на это времени. Это задание было дано мне. Наверное, оглядываясь назад, было бы лучше, если бы Писли в Иннсмут не поехал, а остался и занялся бы просмотром бумаг из посылки. Но кто мог знать?
Первым делом я прочел записные книжки. Я закончил чтение утром двадцать четвертого марта. Поздно вечером двадцать пятого марта я приступил к прослушиванию магнитофонных кассет, а до тех пор у меня было много работы. Только я засел за прослушивание, как вдруг, сразу после полуночи, послышался подземный рокот. Это были первые зловещие предупреждения о дне Бури!
К счастью, до того, как Буря ударила в полную силу, мне удалось уложить рукописи и магнитофонные кассеты в свой офисный сейф. Когда четыре дня спустя я нашел сейф на развалинах университета, оказалось, что бумаги не пострадали. Кассетам повезло чуть меньше.
Вот такое предисловие. В качестве материала, призванного помочь пониманию того, что за силы стоят за Бурей, а также как личный отчет о собственном соприкосновении с БЦК и общении с Титусом Кроу, стоит прочесть записки Анри-Лорана де Мариньи. В них, так же как и в магнитофонных записях устных рассказов Титуса Кроу — и в недавно увидевшем свет рассказе де Мариньи о более ранних событиях, романе «Роющие землю», — не изменено ни единого слова в первоначальном тексте автора.
