Я тут же прибавил скорость и мгновенно обнаружил, что Гончие также наделены этой способностью. Кроме того, они умели управлять скоростью своего прохождения во времени, а не только в пространстве. И как только я поспешно затормозил и снова помчался в прошлое, Гончие без всякого труда меня выследили, догнали, вновь поравнялись с моими часами времен и опять принялись трогать меня ледяными щупальцами и пытаться высосать мою жизненную силу.

Продолжая уходить назад во времени, я принялся маневрировать в пространстве. То есть я сознательно пытался уйти от Гончих Тиндалоса, чья стихия — время, отчаянно лавируя в пространстве. Поэтому действовал я наобум в двойном размере. И аукнулось это мне дважды. Во-первых, я безнадежно заблудился. Во-вторых, мой замысел не удался. Безусловно, я куда-то перемещался в пространстве, но при этом я и во времени перемещался!

Уйти от Гончих Тинд’лоси во времени невозможно. Есть только один способ бежать от них: путешествующий во времени должен вернуться в мир трех обычных измерений. Я мог бы догадаться об этом сразу, но какой смысл плакать над пролитым молоком. Но когда я в самое последнее мгновение возвратился в нормальное пространство, мне стало ясно, что я заблудился окончательно и бесповоротно! Гончие исчезли, а вместе с ними исчезли все шансы вернуться домой, в мое привычное время.

Дело в том, что я никак не мог определить, как далеко успел улететь в будущее и на сколько тысячелетий потом умчался в прошлое. А если учесть фантастические расстояния — световые годы космоса, которые часы времен способны преодолевать за считаные мгновения, — о, я уже запросто мог оказаться за Млечным Путем, а на Земле в это самое время от полярных шапок могли распространиться ледники и на равнинах Сибири начали замерзать мамонты.

Повторяю: я бесповоротно и безнадежно заблудился.

С этого момента я — наверное, целый год по обычному исчислению времени (знаешь, теперь у меня большие сложности в понимании времени по сравнению с тем, как я его понимал до своего преображения) — странствовал то по трассам пространства, то (значительно реже) по коридорам времени и искал хоть какую-нибудь подсказку, какой-нибудь указатель дороги к моей родной планете. К концу этого периода я снова отважился предпринять путешествие во времени в надежде, что смогу приблизиться к своей эре. На самом деле я разыскивал то время, когда увижу знакомую картину созвездий, и надеялся, что это поможет мне разыскать путь домой. Но вместо этого я вновь столкнулся с разбойничьей стаей Гончих.

Я сказал, что столкнулся с ними, но, наверное, правильнее будет сказать, что они устроили на меня засаду. Да-да, впечатление было такое, что они меня поджидали, а я узнал об их присутствии в самое последнее мгновение, когда они уже начали окружать корпус моих часов времен! Сказать, что это меня удивило, — это ничего не сказать, де Мариньи. Вообрази себя в автомобиле, как будто ты едешь по пустой улице, прямо перед тобой с обочины на проезжую часть выбегает ребенок — всего в нескольких футах перед тобой. Торможение исключается — ты слишком близко от ребенка. Ты судорожно сжимаешь руками руль, твоя ступня тянется к педали тормоза, но ты еще способен свернуть в сторону.

Я оказался в очень похожем положении, вот только спасать мне надо было свою жизнь. По идее, мне следовало как можно скорее уйти из времени в трехмерное пространство. До сих пор не понимаю, почему я так не поступил — если только треклятые Гончие не наделены способностью многих других БЦК проникать в сознание людей и делать их тупыми и послушными ради своих собственных целей. В общем, я повернул «руль» и стал искать путь, пытаясь пробиться через плотные ряды Гончих Тинд’лоси. И в самом деле, мне показалось, что такой путь есть — единственная дорога, которую они не сумели заблокировать.

Помчавшись по этому единственному пути к отступлению, я слишком поздно осознал свою ошибку: за темными углами меня подстерегали новые полчища Гончих. И вновь мне пришлось лететь и в пространстве, и во времени одновременно, и вновь я обнаружил, что в итоге все пути к бегству для меня оказались перегороженными. Похоже, только тогда я и вспомнил про трехмерное пространство и отправился туда, и только тогда я понял, как жестоко провели меня Гончие Тиндалоса!

Они заманили меня в идеальную ловушку, вынудив вернуться в обычное пространство — или хотя бы напомнив, что я могу так поступить. И они сделали это в то самое мгновение времени, которое как нельзя лучше соответствовало их цели, которая, как я понял, состояла в том, чтобы уничтожить меня целиком и полностью! Выскочив из времени, но продолжая на огромной скорости мчаться через пространство, я оказался в трех измерениях… в непосредственной близости от поверхности серой планеты. Гигантский шар планеты висел прямо у меня по курсу. Не было времени даже подумать. Машинальное включение ментальных тормозов помогло мне минимально. Рассекая нижние слои атмосферы в фейерверке искр, соединившихся позади меня в огненный хвост, я пытался более надежно овладеть управлением часами, но было уже слишком поздно. Громада планеты неслась навстречу мне, чтобы часы разбились в щепки, рухнув на горы или равнину.

Я закрыл лицо ладонями. Наверное, я попытался…

Я очнулся в огромном зале, наполненном всевозможными машинами и таинственными электрическими механизмами. Если на что это и походило — да нет, не просто походило! — это была самая настоящая лаборатория какого-то безумного ученого из фильмов ужасов тридцатых-сороковых годов. По плиточному полу этой грандиозной лаборатории, то въезжая внутрь, то выезжая изнутри гигантских аппаратов, то огибая их по кругу, передвигался приземистый робот на резиновых колесиках, со множеством механических «рук» и «ног», с фасеточными электрическими «глазами». Время от времени робот останавливался перед той или другой панелью со множеством табло и производил какие-то тонкие настройки оборудования. Все это происходило совершенно бесшумно, а я наблюдал за этим словно бы сквозь слегка запотевшее стекло. Либо это так и было, либо у меня что-то случилось с глазами.

Затуманенным было и мое сознание. Я помню, что мелькали обрывки воспоминаний из лет юности и зрелости, но многое было упущено. К примеру, при том, что я смутно помнил, кто я такой, я понятия не имел, где нахожусь и как я сюда попал. Сознание вернулось ко мне резко, мгновенно, но не полностью, с пробелами — так, словно я был машиной, которую только что включили, но она еще не разогрелась до полной готовности к работе.

А потом до меня дошло, что с сознанием у меня очень большие проблемы. Я совершенно не ощущал собственное тело, не мог закрыть глаза и даже моргнуть. Никаких ощущений. Куда, например, подевалось поднимание и опускание грудной клетки при вдохе и выдохе? Где ощущение кровотока, пульс? А ведь я всегда ощущал биение крови в висках! Но на размышления обо всем этом мне было дано слишком мало времени. Во всяком случае, очень скоро я должен был получить ответы на все свои вопросы.

В одно мгновение робот, остановившийся, чтобы прочесть показания на панели блестящего и мигающего огоньками грибообразного аппарата, развернулся, и все его фасеточные глаза уставились на меня. Да-да, робот смотрел на меня. Затем он поспешил в мою сторону. Его резиновые колесики стремительно вертелись, едва касаясь плиточного пола, а верхние механические конечности вдруг начали фантастически трепетать. Три из пяти глаз засверкали разноцветными огнями.

Механическое существо подъехало ко мне. Я наконец обрел более или менее удовлетворительную четкость зрения и увидел, что робот ростом почти с человека. Он протянул конечность к моим глазам. Это было нечто наподобие лапки с резиновым наконечником. Как только это орудие бережно прикоснулось к моему правому глазу, мне захотелось закричать, развернуться и убежать, закрыть лицо рукой, но ничего не произошло! Мой головной мозг отдавал команды всем частям моего тела, но…