— Так и есть, — согласился торговец, — только не вы один об этом знаете, к моему глубокому сожалению. Ночью пустошь будет кишеть змеиными языками, ведь здесь тянется область караванных троп. Так что мы сделаем все, что бы на это время стать как можно более незаметными. Вы, без сомнения, умеете накладывать морок, Лорд Трэрг?
— В детстве, бывало, баловался, — нахмурился шаман, — только я давно ни чего такого не делал. Они мне всегда плохо удавались, видимо, Великие Боги, не предрасположили меня к морокам.
— Зато они предрасположили вас к другой области магии. — Румака хитро улыбнулся и, сделав болезненную гримасу, потер локти. — Целитель полностью излечил мои ожоги, но стоит мне вспомнить тот бой перед домом Диласена, как руки тотчас начинают болеть.
— Исцелять мне тоже не дано, — коротко развел руками Трэрг, — могу предложить целебную настойку!
Румака засмеялся:
— Спасибо, друг мой, мне еще не до такой степени плохо! — Торговец достал из-под сиденья небольшой сверток материи с торчащей из него парой деревянных жердей, — целители, хвала Мирадису Искусному, у нас есть. — Он развернул сверток, оказавшийся походным тентом, и укрепил его над головами. — И наши маги умеют накладывать морок. — Румака уселся на свое место. — Кстати, весьма любопытное зрелище, если наблюдать со стороны. Возможно, вас это заинтересует, мы пригласили в состав каравана двоих очень хороших специалистов по пустынным морокам. Порою им удается столь качественный морок, что в ночных условиях стоянка каравана становится полностью незаметной!
Ближе к вечеру удушливая духота начала спадать, и охрана каравана насторожилась. Во все стороны были высланы патрули, имеющие задачей заметить приближение врагов как можно раньше. Еще через час Румака остановил колонну, и караван приступил к организации лагеря. Из повозок с товаром был образован круг, в центр которого поместили фургоны с запасами воды и лошадей. Внешнее кольцо образовали невысокие походные шатры охранных сотен, причем разбитых палаток оказалось ровно столько, чтобы уместить две сотни из трех. Как объяснил торговец, ночная охрана каравана ведется в три смены, в каждую из которых несет службу треть от всех солдат. Иначе защитники могут не проснуться и вступить в бой. Трэрг вспомнил рейды на песочников и подумал, что в правилах Людей есть смысл — к’Зирдские воины передвигались только крупными подразделениями, так как основной их силой всегда было огромное численное превосходство. Отряд в три сотни сабель, по меркам песочников, — всего лишь небольшая разведывательная группа. И если на спящий караван, охраняемый десятком-другим человеческих воинов, наткнется боевой тумен к'Зирдов, вряд ли стражники успеют хотя бы поднять тревогу, не говоря уже о том, чтобы продержаться до тех пор, пока спящие бойцы проснутся, обнажат оружие и вступят в бой.
Однако на этом приготовления к ночевке не закончились. После того как установка шатров завершилась, и границы лагеря были четко определены, за работу взялись маги, о которых рассказывал сударь Румака. Трэрг решил специально пронаблюдать за их действиями, вызвавшими столь высокую оценку торговца. Двое магов вышли за пределы лагеря к отмеченным границам и принялись за плетение морока. Со стороны стоянки каравана это не выглядело чем-то необычным — вокруг лагеря постепенно образовывалась чуть замутненная, но в целом, прозрачная пелена, немного преломляющая изображение. Но едва шаман отошел от стоянки на полсотни шагов, оказываясь за спиной у творящего морок мага, как картина полностью преобразилась. Чародеи, тщательно переплетающие магические потоки, словно настоящие художники, искусно рисовали морок, шаг за шагом воспроизводя перед лагерем картину местности, находящейся за стоянкой каравана. Оба волшебника постепенно расходились в противоположные стороны, окружая чарами лагерь, чтобы в завершение своей работы встретиться с другой его стороны и замкнуть кольцо морока.
Через час, когда плетение было завершено и кольцо замкнулось, для стороннего наблюдателя лагерь перестал существовать. Конечно, при свете дня с определенного расстояния наверняка можно разгадать морок по едва заметному преломлению солнечных лучей и изображения, но ночью обнаружить лагерь может лишь тот, кто в буквальном смысле на него наткнется. В плане защиты от к'Зирдов подобный морок был еще более эффективен, так как песочникам незнакома магия, и в рядах их отрядов не найдется чародея, которой мог бы почувствовать магические излучения морока. Трэрг заметил, что сверху лагерь чарами не накрыли, а это значит, что предусмотрительный шаман мог бы обнаружить такую засаду, заранее воспользовавшись Взглядом Зверя. Он решил не выдавать подобных военных хитростей Людям, но про себя отметил, что по возвращении это надо будет обсудить с Гнурдом Пронзительным Взглядом. Если волшебники не накрыли караван мороком сверху лишь потому, что он и так достаточно высок, и заглянуть через него не в состоянии ни один к'Зирд, это одно. Но если сама природа магии мороков не позволяет это сделать, то дело принимает совершенно другой оборот. Это слабое место необходимо учитывать в боевой тактике при заблаговременном выявлении человеческих засад. Трэрг прошел сквозь магическую пелену, возвращаясь в лагерь, и устроился на ночь под одним из фургонов, расстелив на потрескавшейся глине толстый дорожный плащ. Засыпая, он обдумывал вопрос о том, можно ли все-таки поднять морок, обладающий такой большой площадью, над землей на достаточную высоту, или слишком крупные размеры не позволят ему продержаться в воздухе без деформации значительное время…
Он проснулся за два часа до восхода, разбуженный шорохом ног вокруг. В лагере проводилась последняя смена ночной охраны. Третья сотня занимала посты, воины второй расходились по свободным палаткам, укладываясь спать. Трэрг вышел на окраину лагеря и подошел к одному из десятников старой смены, осторожно вкладывающему в ножны меч так, чтобы не издавать лишнего шума.
— Как прошло дежурство? — Шаман сквозь морок всмотрелся в пустыню, — появлялись ли к'Зирдские воины?
— Дважды проходил крупный тумен, — негромко ответил десятник, коротко отсалютовав Трэргу. Он указал рукой направление: — Вон там, в четверть лиги от нас, не дальше. Думаю, около трех тысяч сабель. Сначала прошли с запада на восток, полчаса назад вернулись по своим следам обратно. Еще мелкие отряды мелькали несколько раз, но далеко, в темноте толком ничего не разобрать. — Воин поежился от ночного холода: — Пусть Мирадис Искусный пошлет вашей смене спокойное дежурство.
Они обменялись кивками, и десятник ушел. Трэрг занял его место и задумался, оглядывая окрестности. Слова Великого Кэлорна все чаще всплывали в памяти. Почему он назвал его Королем? Что такого важного должен был поведать ему Ломенар? Кто эта загадочная помощница, что должна обрести второй медальон, где она может быть, и обрела ли она его или еще нет? Шаман взял в ладонь тускло светящийся медальон и несколько мгновений разглядывал его. И самое главное, стоит ли влезать во все эти дрязги Людей и Некромосов? Дела Людей далеки от народа Орков, особенно сейчас, перед лицом грядущего нашествия песочников. С другой стороны, если некромант убил его родителей, то может статься, что он узнает о существовании Трэрга рано или поздно. И, судя по словам Кэлорна, не будет этому рад. А значит, велика вероятность, что некромос захочет завершить начатое тридцать лет назад, и к этому лучше быть готовым. А как можно серьезно подготовиться к тому, о чем ничего не знаешь? Но каким образом ему узнать обо всем, что происходило тогда и происходит сейчас, если некромант уничтожил всех, кто мог бы что-то объяснить. Вновь на первый план выходит та неизвестная, которую умирающий Кэлорн просил не судить строго. Не судить? За что такое он мог бы осудить кого-то из рода Людей, в чем нет ее вины…
Шаман покачал головой, погруженный в свои мысли. Он вырос в народе Орков, сердце его — сердце Орка, и все, что он помнит, связано только с Орками. Человеческий род абсолютно не интересовал его до того самого дня, когда отец, Трорг Дробящий Кулак, и шаман клана, Гнурд Пронзительный Взгляд, которого Трэрг почитал не меньше отца, отправили его искать Врата в Смерть. Что ему до какой-то человеческой женщины, к чему ему осуждать ее? По всему выходило, что она имеет некое косвенное отношение к смерти его человеческих родителей, которых он и не помнил вовсе. Видимо, Кэлорн предостерегал его от поспешной мести, полагая, что Трэрг жаждет расплаты. Тогда, получается, женщина эта должна быть довольно немолодой, а то и вовсе преклонных лет. Однако это ничем не облегчает задачу. Не может же он обойти всех человеческих старух, показывая им медальон! В довершение всего Трэргу никак не удавалось настроиться на энергию медальона. Едва ощутимая, она была слишком… он даже затруднялся четко определить, в чем крылась загвоздка… Слишком мягкой и ласковой, что ли… одним словом, абсолютно чуждый ему вид магических потоков. Воспроизвести ее Трэргу никак не удавалось. Это было очень похоже на то, как в детстве он пытался повторить за дядей Гнурдом плетение целительного заклятья, но так никогда и не смог этого сделать. В те мгновения от Гнурда Пронзительный Взгляд исходила энергия, очень похожая на излучение медальона, такая же теплая и добрая, словно материнские объятия Мрарды.
