План Румаки и Диласена был прост: если вдруг Барон Чедиан внезапно по гибнет в схватке, а на месте сражения все будет указывать на то, что это дело гильдии воров, то при небольшом, но искусном управлении слухами все быстро решат, что Барон и воры что-то не поделили между собой. Весть об убийстве какими-то грязными бандитами потомка древнего и знатного дворянского рода, да еще и Начальника городской стражи, немедленно дойдет до столицы и Граф, не рискуя давать в руки Короля такой козырь против себя, сам двинет в город войска. И у их командиров, благодаря помощи доброжелателей, окажется самая полная информация о гильдии. В результате гильдию сотрут в порошок за пару дней, а после еще долго будут отлавливать ее бежавших челнов по всему Королевству. И сейчас Румака с Диласеном ждали от Трэрга ответа: согласен ли он уничтожить Барона, либо им немедленно стоит ударяться в бега, спасаясь от убийц Чедиана. Ведь никто в Глеанне не решится напасть на Начальника городской стражи! В случае если план увенчается успехом, торговцы обязуются снарядить караван до Чхон Чхун Кина, так как это самое малое, чем они могут его отблагодарить.

— Я помогу вам, — произнес Трэрг, обдумав детали. Племя Людей — жалкие существа, не способные позаботиться даже о самих себе, не знающие ни гордости, ни чувства собственного достоинства. Никогда такое не стало бы возможным в народе Орков. Появись там вор или сотня воров, народ разорвал бы таковых в клочья, пусть даже кто-то из мерзкого отребья был не то, что племянником Вождя, но самим Вождем. Трэрг мысленно усмехнулся. Да за таким Вождем просто никто бы не пошел! Люди ничтожны! Однако среди них иногда встречались весьма достойные представители, и смотреть, как они тонут, захлестнутые бескрайними волнами мерзости своих соплеменников, было неприятно и возмутительно. — Полагаю, к вечеру вы сможете раздобыть тела «подлых убийц», напавших на Барона?

— О да! — недобро оскалился Диласен, — дорогу к дому одного из их главарей я помню слишком хорошо!

Усадьба Барона Медиана больше походила на дворец, но ее охрана оказалась на удивление малочисленной. Видимо, чувствующий себя в Глеанне и Королем, и Богом, Начальник городской стражи был уверен в своей безнаказанности. Поэтому когда мощное заклятье вышибло ворота ограды, словно удар ноги дно бочонка, тревога в усадьбе была объявлена не сразу. Оглохшие охранники, отброшенные взрывом, проводили обалдевшими взглядами смятые и искореженные, словно скомканный пергамент, железные створы ворот, взлетающие высоко в ночное небо, и дружно бросились врассыпную. До самых дверей в усадьбу никто так и не оказал сопротивления одинокому воину с мечами за спиной.

Трэрг подошел к дверям и вежливо постучал дверным молотком. Ему никто не открыл, и шаман, пожав плечами, легким движением стряхнул с пальцев боевое заклятье. Дверь с грохотом разлетелась в мелкую щепу, обдавая изготовившихся за ней к бою телохранителей Барона целым потоком обломков. Вместе с деревянным водопадом в фойе усадьбы влетел Боевой Пульсар, и все вокруг потонуло в грохоте взрыва и обжигающих клубах бугрящегося пламени. Трэрг жестом погасил вспыхнувший пожар и осмотрелся. Обширный зал фойе был засыпан обломками дверей и мебели, осколками лопнувших люстр и зеркал, в ворохе которых лежали тела баронских телохранителей. В темноте видно было плохо, и шаман отправил Струю Огня в валяющийся в центре помещения перевернутый диван. От этого импровизированного костра вокруг стало гора светлее. Трэрг оглянулся и заметил старенького дворецкого, забившегося в угол. Он подошел к насмерть перепуганному старику, громко хрустя шагами по тому стеклу. От каждого приближающегося шага дворецкий вздрагивал и съеживался все сильнее.

— Не будете ли вы столь добры, любезный, — обратился к старичку Трэрг, — подсказать мне, где я могу найти Барона Медиана?

Лишившийся дара речи от страха дворецкий дрожащей рукой несколько раз ткнул в направлении широкой мраморной лестницы.

— Н-на третьем этаже правое крыло, — наконец выдавил он, — там спальни!

— Вы очень любезны! — оценил шаман. — Возможно, вы не откажетесь выполнить еще одну мою просьбу?

— Е… если в моих силах, — еле вымолвил несчастный старик.

— Тогда сделайте милость, покиньте этот дом, — попросил Трэрг, — и если есть кто-нибудь еще из прислуги, — он ослепительной Молнией прожег насквозь прицеливающегося лучника, спрятавшегося на лестнице второго этажа, — заберите их с собой. Вас это не затруднит?

— Н… — поперхнулся дворецкий, — нет, могущественный милорд, я сию же минуту ухожу! — Он торопливо выскочил из своего угла и неуклюже засеменил к искореженному выходу, беззвучным жестом маня за собой затаившуюся за рухнувшей статуей старушку.

На втором этаже Трэрга встретило аж четверо магов. Трое Красных, с татуировками гильдии воров на пальцах, вспыхнули сразу, попав под удар Ветвистой Молнии. Четвертый, судя по наспех отсыпанной Пентаграмме Силы, Желтый маг, успел выставить вокруг себя Волшебный Щит, который погасил часть энергии электрического разряда и лопнул от перегрузки. Волшебник не удержался на ногах и упал, сотрясаемый остаточными токами. Трэрг прошел мимо, но, услышав за спиной скороговорку заклинания, обернулся и выпустил в чародея Магическую Стрелу. Тот коротко вскрикнул и рухнул, схватившись руками за огромную дымящуюся рану в груди.

Барон Чедиан принял свой последний бой прямо в спальне, окруженный оставшимися телохранителями. Четверо воинов, обнажив мечи, бросились на Трэрга. Для того чтобы картина «подлого убийства» выглядела более убедительно, шаман не стал применять заклятья, а в короткой схватке на мечах вырезал всех противников.

— Я Начальник городской стражи! — хрипел лежащий в луже крови Барон, стараясь удержать вываливающиеся из рассеченного живота внутренности, — Барон Чедиан! Как ты смеешь!

— А мне сказали, что ты начальник гильдии воров, — пожал плечами Трэрг, поднося дымящийся свежей кровью клинок к горлу Барона.

— Мы… — просипел Чедиан, — мы сможем договориться! Я дам тебе золота…

— Мы уже договорились, — кивнул шаман, пробивая ему горло мечом.

Барон дернулся и сполз по клинку на пол. Трэрг мгновение смотрел на его вое тело, после чего развернулся и вышел из спальни.

Алфиненок ткнул пузырь носом и весело пискнул, приглашая Айлани вылезти из этой непонятной тесной штуковины и поиграть на свободе среди ласковой теплоты подводной бесконечности. Принцесса засмеялась и помахала малышу ладошкой. Алфиненок задорно запищал, передразнивая человеческий смех, и снова ткнул носом в упругую стенку неторопливо ползущего сквозь океанскую толщу пузыря. Плывущий неподалеку вакрийский воин погрозил шалуну рукой, и алфиненок юркнул в сторону. Некоторое время он плыл параллельно пузырю, делая вид, что эта диковина с человеком внутри его абсолютно не интересует. При этом малыш забавно косился то на сурового вакри. то на строящую ему рожицы Принцессу. Спустя минуту распирающее маленького шкодника желание напроказничать пересилило, и алфиненок, издав смешной писк, принялся носиться вокруг пузыря, изловчаясь поддеть его носом то тут, то там, специально дразня сопровождавших пузыри вакри. Один из воинов, энергично ударив перепончатыми ногами, погнался за малышом, потянувшись к нему руками, словно собираясь поймать. Алфиненок часто запищал и бросился наутек. Вакриец недолго преследовал шалуна, после чего развернулся в обратный путь. Маленький проказник сообразил, что его провели, и немедленно помчался за вакри, норовя ткнуть носом в ногу. Воин прибавил ходу и, неожиданно развернувшись, оказался с алфиненком лицом к лицу. Малыш взвизгнул от неожиданности и вновь спасся бегством, чтобы спустя несколько мгновений вернуться со вторым таким же шкодливым проказником. В результате воин и пара алфинят гонялись друг за другом возле пузыря Принцессы добрых полчаса, пока не появилась мамаша-алфин и не навела порядок, сердито освистав расшалившихся малышей. Увидев виноватые мордочки алфинят, Айлани не выдержала и вновь расхохоталась. Оба малыша немедленно передразнили ее тоненьким писком, но уплыть от матери не решились. Вскоре процессию пузырей догнала остальная стая алфинов, и некоторое время благородные животные плыли среди вакрийских воинов, с любопытством разглядывая сидящих внутри пузырей людей.