— Надеюсь, отпустит, — пожимает она плечами. — Грэйс невозможно отказать.

Зеваю, потирая глаза. Организм всё усерднее напоминает мне, что ему необходим сон. По ощущениям я готова лечь и заснуть прямо там внизу, на мягкой траве.

У Дженны звонит телефон, и она встаёт, расправляя клетчатую юбку.

— Онил, я не пойду на уроки. Исайя ждёт за углом. Ты в школу или…

— Или что?

— Или ты с нами? — неуверенно предлагает она, подмигивая мне.

— Слушай, речь шла только о литературе…

— Вот зануда! — Дженна спрыгивает и спускается вниз по ступенькам.

— А где Тэми? В автобусе я её не видела.

— Понятия не имею. Наверняка всё ещё дуется из-за матча.

Мы выходим через трибуны. Подруга прощается со мной и машет рукой, но я внезапно ощущаю в себе глупый порыв… Жутко хочется нарушить правила, и в итоге я говорю то, во что сама не верю:

— Погоди, Смит… Я с Вами.

Сомнения мучают меня только первые полчаса. Дженна страшно довольна, а Исайя всю дорогу подтрунивает надо мной. Бормочет будто ему мерещится, что святая Онил решила прогулять школу.

Мы едем в центр, и я чувствую себя свободной и удовлетворённой. Удивительно как быстро проходит время вне школы: завтрак в кафе «Монокини», просмотр фильма в пустом кинотеатре и экскурсия в дом Исайи.

Его отец в Аризоне, мать и сестра в другой стране, а это значит, что огромный трёхэтажный особняк на Вэст-Коуст полностью в распоряжении семнадцатилетнего подростка. Да, похоже о свободе мне мало что известно…

Кстати в этом элитном районе я всегда была лишь проездом. Чего не сказать о Дженне: она живёт совсем неподалёку. Дом семьи Смит хоть и попроще, но он всё равно не идёт ни в какое сравнение с теми, что стоят на моей улице.

— Пьём, курим? — вдохновлённо предлагает Исайя. Я смотрю на то, как работает технология «умный дом» и слегка подвисаю. Потому что это нереально круто. Автоматически раздвигаются жалюзи, включается климат контроль, аудиосистема, свет, бар… Ребята смеются, пока я в шоке наблюдаю, как прямо передо мной раздвигается пол и открывает взгляду огромный бассейн с бирюзовой водой. Никогда не видела ничего подобного…

Вообще этот особняк напоминает произведение искусства. Честно говоря, на эти слепяще белые кожаные кресла даже страшно садиться, а уж когда это самое кресло начинает делать тебе массаж…

— Исайя, мы сразу плавать, — заявляет Дженна, бросая сумку с учебниками на пол. Судя по всему, у Ричи дома она не впервые.

— Ладно, но сначала помоги Онил выбраться, — усмехается он, пока я судорожно переключаю кнопки, пытаясь остановить настырное кресло.

— Ты как ребёнок, ей богу! — Смит откровенно потешается надо мной, но всё же решает прийти на помощь. Дикий массаж, наконец, прекращается, и я осторожно встаю.

— Пойду схожу к Камилле. Пусть обед готовит.

Исайя уходит, а Дженна тащит меня в гардеробную, от вида которой, становится нехорошо. Гостиная в нашем доме и то поменьше будет…

— Неудобно спрашивать, но отец Исайи…

— Крупный бизнесмен, — перебивает она. — Давай посмотрим, что тут у нас имеется…

— Не хочу я брать чужие вещи! — идея надевать чей-то купальник совсем мне не нравится.

— Они новые, для гостей, — фыркает Дженна, выдвигая один из ящиков. — Этот тебе подойдёт, переодевайся.

Через пятнадцать минут мы уже вовсю дурачимся. Дженна с визгом прыгает в воду, я плаваю, наслаждаясь пространством бассейна, а Исайя курит траву, сидя на гигантском розовом фламинго. Громко играет музыка, стол ломится от еды, и я всё ещё не верю, что вместо лабораторной по химии — бесстыдно провожу время подобным образом. Судя по всему, у совести моей сегодня выходной.

Вылезаю из бассейна и набрасываюсь на импровизированный шведский стол. Кем бы ни была Камилла — готовит она шедеврально, просто волшебница. Удивлена, что Исайя совсем не избалован. Сотню раз видела его в школьной столовой, где он уплетает за обе щеки обычные котлеты…

Укладываюсь на мягкий лежак и почти сразу же проваливаюсь в сон. Не знаю сколько проходит времени, но когда я медленно открываю глаза, вижу то, что приводит меня в некое замешательство: Исайя и Дженна целуются в бассейне. Я рассеяно моргаю, и мне вдруг становится жутко неловко, оттого, что я стала свидетелем этой сцены.

Смит начинает громко ругаться, вылезает из воды, недовольно шлёпая в мою сторону.

— Мы уходим, собирайся! — объявляет она, глядя на меня. Щёки у Дженны пылают ярким румянцем, и я впервые вижу такую растерянность на её лице.

— Ладно…

Исайя молчит, а я спешу вслед за разгневанной подругой, и когда мы, переодевшись, выходим за пределы дома семейства Ричи, она, наконец, решает заговорить.

— Поверить не могу, что он это сделал! — разочарованно произносит Дженна, имея ввиду тот самый поцелуй, что я видела. — Идиот! Обкурился своей травы и решил, что я одна из этих его девиц!

Её глаза сверкают от гнева, а волосы подпрыгивают в такт пружинистой походке. Мы идём мимо красивых домов богатого района Вэст-Коуст, и я невольно засматриваюсь, потому что здесь невероятно красиво: зелёные фигуры в форме зверей, величественные фонтаны и благоухающие сады.

Дженна идёт чуть впереди, всё ещё раздосадованная выходкой своего друга.

— Онил, ты чего плетёшься, как ленивая обезьяна!

— Эй! — возмущаюсь я. — Хватит психовать и срываться на мне!

Она тормозит и задумчиво закусывает губу.

— Прости меня, Роуз. Он… выбесил просто.

Киваю и мы идём дальше. Не знаю почему Смит так удивлена. Она нравится Исайе. Это ведь очевидно.

— Обязательно ему надо было испортить нашу дружбу, — недовольно причитает она, когда мы останавливаемся у её дома. — Пошли, возьму ключи от машины и отвезу тебя. Уже четыре, и твоя мать точно заподозрит неладное…

Всю неделю мне кажется, что маме непременно сообщат о моём прогуле. Я вздрагиваю от каждого звонка и представляю, насколько сильно она разозлится, когда правда раскроется… Однако ничего не происходит. И это так странно, что пугает ещё больше.

Я стараюсь максимально забить своё время, чтобы не было возможности думать о том, что происходит в моей жизни. Тренируюсь в зале и с благодарностью принимаю советы Сорайи, когда она указывает на мои недочёты.

С мамой отношения не налаживаются вплоть до самого отъезда в Палм Спрингс, куда она меня кстати отпускает (что крайне удивительно). Может быть таким образом она хочет со мной помириться? Как бы там ни было, я очень рада, хотя бы потому, что чувствую себя довольно паршиво… Картер за всю неделю ни разу мне не позвонил и не написал. Теперь у меня складывается ощущение, что я и вовсе придумала себе, будто между нами есть какие-то чувства. Очевидно же, что для него наши отношения — лишь короткий эпизод. И осознавать это больно…

По дороге в Палм Спрингс мы ведём непринуждённую беседу с отцом Дженны и его женой. В большом внедорожнике поместилось всё семейство. Десятилетние Макс и Элизабет, с которыми я познакомилась сегодня, оказались вполне дружелюбными детьми. Да и впечатление о семье подруги у меня сложилось положительное. С ними так здорово и весело, что даже холодок между непривычно молчаливой Дженной и мрачным Ридом, не портит общую картину.

Итак мы едем в Палм Спрингс. Он расположен в долине Коачелья, и со всех сторон окружён горами. Это место наиболее известно вечным солнцем (оно светит здесь триста пятьдесят дней в году), вращающейся канатной дорогой, ведущей к вершине горы Сан-Хасинто, и живописными каньонами. А ещё сюда в Риверсайд приезжают туристы, желающие посетить разлом Сан-Андреас.

Палм Спрингс встречает нас потрясающими видами, вереницей люксовых гостиниц и более прохладной погодой, нежели в Блу Бэй. Улицы застроены художественными галереями, шикарными бутик-отелями, кафе и барами.

Я не отрываясь смотрю в окно и потому не замечаю, как мы подъезжаем к двухэтажному гостевому дому с вывеской «Ривьера». Он мне нравится: не пафосный и максимально сдержанный, что странно, учитывая тот факт, что мама Рида, Грэйс Смит, далеко не последняя фигура в городе. В этом году её кандидатуру повторно выдвигают на пост мэра…