С небоевыми способностями дело обстояло вполне ожидаемо – там превалировало совершенно необходимое для сольника «выживание». Зато в боевых умениях все больше развивалась «псионика» – тот навык, который я, если честно, ни в грош не ставил и предпочел бы вообще не трогать.
Но получилось так: что тронул – и понеслось. Сначала мне потребовалось развивать питомца, затем – прятаться от врагов с помощью «безразличия». В итоге же все пришло к тому что эта ветка стала откровенно главенствующей.
– А на сороковом уровне внезапно окажется, что мне только в дрессировщики остается идти, – недобро пробурчал я, рассматривая отдыхавшего питомца. – Или в псион и ки, мать их за ногу…
Менять Эдика и возиться с новой живностью откровенно не хотелось. Становиться местным аналогом фэнтезийного пироманта – тоже. Оставалось надеяться только на то, что в дальнейшем персонажу подвернется-таки возможность безболезненно перейти на какую-нибудь нормальную профессию типа того же снайпера.
– Хрен с ним, поживем – увидим.
Слегка утешив себя этой мудрой сентенцией, я открыл аукцион и выставил на торги излишки полученных от мутантов материалов – раз уж ситуация позволяла манипулировать списком необходимого, то грех было этим не воспользоваться и не прикарманить несколько лишних килограммов той же платины.
Всех необходимых для полной прокачки убежища ингредиентов мутанты бы мне не дали, но вот повысить за их счет собственное благосостояние у меня получилось без особых проблем.
– Теперь… блин.
Следующее, что мне полагалось сделать согласно неумолимой игровой логике – это отправиться к черту на кулички, а потом свершить там кучу подвигов во славу Грымза и его гнусного советчика. Но такой вариант мной даже не рассматривался – лезть в бесконтрольную зону, имея при себе тридцать очков жизни, не полностью раскачанную маскировку и мачете в качестве основного оружия было каким-то извращенным способом самоубийства.
По этой же причине мне не хотелось отправляться и в расположенный на четвертом ярусе тоннель.
– Снова по карте скакать, что ли…
Пытаясь отсрочить неизбежное, я побродил по комнате, бросая неодобрительные взгляды на спавшего в своем уголке питомца, заглянул на форум, подумал о смысле жизни… а затем отправился наверх.
Договариваться, типа.
Увы, чуда не случилось – никто из мутантов моему появлению не обрадовался. А Грымз так и вовсе потянулся к валявшейся рядом балке.
– Человек? Ты еще здесь? Почему ты не выполняешь приказ?
– Великий вождь, если скажешь, то я провожу человека за стену, – тут же предложил оказавшийся рядом Жорро. – Мне очень хочется поговорить с ним о том, что произошло на площади.
– Не о чем там говорить, Двурукий, – Грымз неожиданно ухмыльнулся. – Человек принес нам пользу.
– У Тантора вместо носа вырос хобот, – негодующим тоном возразил прихлебатель.
– А твой брат стал синим!
– Ему это не мешает, – отмахнулся вождь. – Не бузи. Лучше найди применение своим новым талантам.
Лицо Жорро наполнилось скорбью:
– Какое еще применение… позор один…
Я решил внести посильный вклад в дискуссию:
– Знаешь, в древней Шотландии отважные воины часто ходили в юбках. Клетчатых таких, мужских. И перед боем задирали их, демонстрируя врагам свои… гм… свой мощный несгибаемый дух. Мне кажется, ты тоже мог бы поступать таким образом.
– А ведь действительно, – Грымз повернулся к советнику, внимательно рассматривая его фигуру. – Ты будешь повергать врагов в трепет, Двурукий.
– Великий вождь, нет! Это…
– Это приказ! Немедленно сделай себе юбку!
Я заметил, как судорожно дернулись пальцы Жорро. Словно мутант сдавливал ими чье-то горло… или не горло?
– Иди-иди, – Грымз проследил за моим взглядом и неодобрительно нахмурился: – Нечего тут мечтать об очередной схватке со змеями.
– Уже ухожу, – Жорро на всякий случай отвел руки за спину. – Но помни, вождь, что человек все еще не выполнил твое распоряжение!
– Помню, – верховный мутант повернулся ко мне и нахмурил брови: – Человек, ты испытываешь наше терпение. Немедленно отправляйся на поиски ракеты!
– Но я…
– Это приказ, человек! Пока ты не достанешь новую ракету, можешь не показываться в нашем городе!
Все-таки чертовы зеленые рептилоиды – те еще козлы…
Вернувшись к себе домой, я снова загрустил. Выставленные на аукцион вещества продаваться не спешили, каких-то эпохальных событий в моей жизни не предвиделось… впору было идти в лабораторию и с горя грызть там титан.
– Так… а почему обязательно грызть?
Забравшись в кресло, я открыл форум вместе с аукционом. Если в игре существуют такие вот неподъемные пластины, то должны быть и способы их разделки. Обязательно…
Спустя полчаса из моей груди вырвался очередной вздох разочарования – хоть сколько-нибудь эффективно титановые плиты можно было резать только на специальных станках либо специальным оборудованием. Мне же был доступен лишь один вариант – взять хорошую болгарку, купить ящик сменных дисков и пилить, изображая из себя незабвенного Шуру.
Вопрос был только в том, сколько именно кредитов мне придется потратить на расходники, прежде чем я смогу продать хотя бы один маленький кусочек восхитительного материала.
– Чувствую, диски полетят как стая перелетных фанер над Парижем…
Запланированное обогащение пришлось отложить на неопределенный срок. Но мне в голову тут же пришла новая мысль – на этот раз связанная уже с алюминием.
Да; этот металл довольно дешев. Но в лаборатории его тоже много и, что самое главное, режется-то он не в пример лучше титановых сплавов. Что, если заняться им?
– Попробуем.
Я не стал искать какое-то дорогое и высокотехнологичное оборудование, а вместо этого прикупил на аукционе широченное зубило вместе с небольшой кувалдой. После чего, сопровождаемый сонным и недовольным тараканом, отправился в лабораторию.
Алюминиевая плита послушно улеглась на свободный участок пола, а мне пришлось взяться за разметку.
Для того чтобы мой персонаж мог спокойно переносить металл на базу, размеры одного куска должны были составлять примерно пятьдесят на пятьдесят сантиметров. Значит, из одного листа получится около двадцати аккуратных квадратиков… и таких листов не один десяток…
– Придумал геморрой себе на голову, блин.
Закончив царапать поверхность пластины, я взял зубило, приставил его к одной из линий, размахнулся…
И мир погас.
Впрочем, уже через секунду свет появился вновь – крышка моей игровой капсулы начала открываться, демонстрируя прекрасный вид на аскетичные стены лаборатории и морду ехидно улыбавшегося ботана.
– Что-то ты, Крабов, сегодня не в настроении, – сообщил очкарик, протягивая мне дежурный антишоковый коктейль. – Я что, тебя из постели какой-то красотки выдернул?
Наверное: с его точки зрения это было офигеть как смешно – напоить подопытного бромом, а потом задавать такие вопросы.
– Твое отчество, случайно, не Евгеньевич?
Куратор слегка удивился:
– Нет. А что?
– Да так, – я залпом осушил стакан и скривился. – Показалось, что видел твоего отца. В детстве, по телевизору.
– Вряд ли, – куратор, забрав посуду, направился к своему компьютеру. – Его работы засекречены. Ты иди, мойся.
Отмокая под струями душа и поскрипывая зубами от гулявших по телу неприятных ощущений, я пытался понять, какого черта доктор вытащил меня из игры так рано. Опять какие-то неполадки с оборудованием? Или новые требования к процессу?
– Ни то ни другое, – ответил ботан, когда я выбрался из кабинки и задал ему прямой вопрос. – После того, как мы взялись изучать обратную связь за счет изменения параметров ловкости, в институте прошел небольшой совет, на котором было принято решение дополнительно фиксировать реакции организма на внешних приборах. Так что тебя ждет небольшое тестирование.
– Ну, как скажешь. Хотя… черт!
Пущенный слегка неточной рукой теннисный мяч пронесся у меня над головой и ударился о стену.
