Район считался богемным, населенным преимущественно представителями нетрадиционной сексуальной ориентации, и обычными посетителями мрачных баров вроде «Фэрплейс» и «Мистер Пи» были здесь накачанные парни с пирсингом по всему телу. Я не в первый раз навещала свою племянницу, и сейчас, например, заметила отсутствие на прежнем месте сориентированного на лесбиянок книжного магазина и появление нового магазина здорового питания напротив «Бургер кинг».

— Мы выйдем здесь, — сказала я водителю.

Он сбросил газ и свернул к тротуару.

— Что за черт! — пробормотал Марино, глядя вслед голубому такси. — Как ты думаешь, в этом городе еще остались американцы?

— Если бы в таких вот городах не было неамериканцев, нас с тобой здесь тоже не было бы, — напомнила я.

— Итальянцы — это совсем другое.

— Неужели? Чем же они отличаются? — спросила я, направляясь к «Кафе Д. К.»

— Да всем. Во-первых, когда наши предки сошли на Эллис-Айленд, они прежде всего научились говорить по-английски. И они не садились за руль такси, если не знали города. Эй, смотри-ка, а здесь очень даже неплохо.

Кафе работало круглосуточно, и в воздухе стоял неистребимый запах лука и жареного мяса. На стенах висели постеры с изображением нанизанных на вертел цыплят. Другие рекламировали ливанское пиво и зеленый чай. Взятая в рамку газетная вырезка с гордостью сообщала, что однажды здесь ели «Роллинг стоунз». Какая-то женщина протирала стекло с таким торжественным видом, словно в этом заключалась миссия ее земного существования. На нас она не обратила ровным счетом никакого внимания.

— Отдохни, — сказала я Марино. — Это не займет больше минуты.

Он уселся за свободный столик и сразу закурил, а я подошла к прилавку и попыталась разобраться в подсвеченном меню над грилем.

— Слушаю, — сказал повар, ловко поворачивая плюющий жиром кусок говядины и бросая на него поджаренные кольца лука.

— Один греческий салат. Один цыпленок-гриль в пите и... минутку, сейчас посмотрю. — Я прошлась взглядом по меню. — Один кюфта-кебаб. Думаю, по-вашему это звучит именно так.

— Навынос?

— Да.

Я вернулась к столу. В кафе был телевизор, и Марино рассеянно наблюдал за разворачивающимися за пеленой помех событиями очередной серии «Стар трек».

— Все будет иначе, когда она переберется в Филадельфию, — сказал он.

— Да, все будет иначе.

На экране капитан Кирк направил фазер на клингона или кого-то еще.

— Не знаю. — Марино выпустил струйку дыма. — Что-то здесь не так, док. У нее все было в порядке, и она добилась этого сама. И что бы она там ни говорила о переводе, я думаю, что уезжать ей не хочется. Просто она не верит, что у нее есть выбор.

— Я тоже не уверена в этом.

— Черт возьми, у человека всегда есть выбор. Ты не видишь, где тут пепельница?

Я оглянулась и подала ему стеклянное блюдечко с соседнего столика.

— Ну вот, теперь я соучастница.

— Ты ворчишь только потому, что больше тебе и заняться нечем.

— Это ты мне говоришь? Да я же половину своего времени трачу на то, чтобы не дать тебе умереть.

— Звучит довольно забавно, принимая во внимание, на что ты тратишь другую половину своего времени.

— Ваш заказ! — крикнул повар.

— Как насчет того, чтобы угостить меня пахлавой? С фисташками.

— Нет.