Реконструкция событий того дня позволяла сделать однозначный вывод: Бентона заманили в ловушку, где он и встретил свою жуткую смерть. Мы не имели ни малейшего представления о том, что привело его в небольшой бакалейный склад на Уолнат-стрит; вполне возможно, что его захватили где-то в другом месте, а уже затем привезли к неприметному зданию в не пользующейся хорошей репутацией части города. В какой-то момент на него надели наручники, а возможно, и связали ноги, потому что неподалеку от места, где он умер, нашли скрученную восьмеркой проволоку.

Следователи также наткнулись на его ключи от машины, а вот «зиг-зауэр» и золотая печатка исчезли бесследно. Его оставленную в отеле одежду и портфель проверили и передали мне. Ночь я провела в доме Тьюн Макговерн, который уже был взят под наблюдение агентами АТО.

Мы не сомневались, что Кэрри где-то неподалеку, что она закончит начатое и вопрос лишь в том, на кого будет направлен следующий удар и достигнет ли он цели. Марино перебрался в квартирку Люси и нес дежурство, лежа на диванчике. Все молчали, потому что говорить было не о чем.

Несколько раз Макговерн пыталась достучаться до меня, принося чай или еду в мою маленькую комнату с завешенным голубыми занавесками окном, из которого открывался вид на старые кирпичные дома с террасами и медными фонарями. Ей хватило благоразумия ничего не навязывать, а я не могла ни есть, ни пить, ни вообще делать что-либо и только спала. Просыпаясь, я чувствовала тошноту, а потом вспоминала... Не знаю, что мне снилось, но лицо распухло от слез.

Утром в четверг я приняла душ и зашла в кухню. Макговерн в ярко-синем костюме пила кофе, одновременно читая газету.

— Доброе утро, — сказала она, удивленная и вместе с тем обрадованная тем, что я отказалась от добровольного заточения и отважилась выйти из комнаты. — Вы как?

— Расскажите мне обо всем.

Я села напротив нее. Макговерн отставила чашку и отодвинулась от стола.

— Выпейте кофе.

— Расскажите мне, что сейчас происходит, — повторила я. — Мне нужно знать, Тьюн. Вы нашли что-нибудь еще? Я имею в виду — в морге.

Несколько секунд она смотрела в окно на старую, усыпанную крупными влажными цветами магнолию, потом кивнула, как будто приняла какое-то решение, и заговорила:

— С ним еще работают. Судя по тому, что уже известно, ему тоже перерезали горло. На лицевых костях обнаружены следы какого-то инструмента. Здесь и здесь. — Она показала на левую челюсть и переносицу. — Трахея чистая, ни сажи, ни ожогов, ни углекислого газа. Так что, когда начался пожар, Бентон уже был мертв. Извините, Кей, мне... В общем, это все.

— Как могло получиться, что его никто не видел? — спросила я, как будто весь ужас сказанного ею остался за пределами моего понимания. — Его привели на склад, наверное, под угрозой оружия, и никто ничего не заметил?

— Склад закрылся в пять часов вечера, — объяснила Макговерн. — Мы не обнаружили признаков насильственного проникновения, а охранную сигнализацию по каким-то причинам не включили. С такими складами у нас всегда проблем хватает — их поджигают, чтобы получить страховку. И каждый раз в деле замешана какая-нибудь пакистанская семья. — Макговерн отпила кофе и продолжила: — Модель везде одна и та же. Поступает небольшая партия товара, пожар начинается вскоре после закрытия, и никто ничего не знает.

— Но здесь-то страховка ни при чем! — крикнула я, поддавшись накатившей вдруг злости.

— Конечно, ни при чем, — спокойно сказала Макговерн. — По крайней мере страховые выплаты играют здесь второстепенную роль. Если хотите, я расскажу, как это могло быть.

— Расскажите.

— Предположим, что пожар организовала Кэрри...

—  Кто же еще!

— В таком случае она вполне могла сговориться с владельцем склада. Не исключено, что он даже заплатил ей за работу, не имея представления о том, что она в действительности задумала. Разумеется, ей понадобилось какое-то время, чтобы все спланировать...

— У нее было на это целых пять лет.

К горлу снова подступил комок, глаза наполнились слезами, и я отвернулась.

— Я возвращаюсь домой. Мне нужно сделать кое-что. Я не могу оставаться здесь.

— Думаю, вам лучше... — запротестовала было Макговерн, но я не дала ей продолжить.

— Я должна вычислить, что она собирается делать дальше. Я должна понять ее план. Во всем этом есть некий смысл, которого мы пока не видим. Как насчет металлических стружек, их нашли?

— Там почти ничего не осталось. Он находился рядом с очагом возгорания, и горючего материала было очень много. Мы не знаем, что именно, если не считать пенопластовых шариков, которые плавали везде. Вот они горят очень хорошо. Что касается катализаторов, то их присутствие не обнаружено.

— Тьюн, мне нужны образцы металлической стружки из дома Шепард. Их надо отвезти в Ричмонд и сравнить с уже имеющимися. Ваши следователи могут передать их Марино.

Она посмотрела на меня глазами, в которых были усталость, скептицизм и печаль.

— Кей, вам нужно отдохнуть. Все остальное мы сделаем сами.

— Этим займусь я. — Я поднялась со стула и посмотрела на нее. — Помогите мне, Тьюн. Пожалуйста.

— Вы не должны принимать участия в расследовании. А Люси я на неделю отправлю в административный отпуск.

— Меня вы с дела не снимете. Ни за что.

— Вы не в состоянии быть объективной.

— А что бы вы делали на моем месте? Как бы поступили? Заперлись бы дома и сидели сложа руки?

— Но я не на вашем месте.

— Отвечайте.

Макговерн кивнула:

— Меня бы отстранить не смогли. Я дошла бы до конца. Я бы делала все то же самое, что собираетесь делать вы. — Она тоже встала. — Я помогу вам всем, чем смогу.

— Спасибо, Тьюн.

Несколько секунд Макговерн молча рассматривала меня, прислонясь к стойке.

— Кей, не казнитесь. И не вините себя.

— Я виню Кэрри, — ответила я, отворачиваясь, чтобы скрыть слезы. — Именно ее я виню во всем.