Дорр молча вернулся на место и, опустившись на скамеечку, принялся прилаживать вторую подкову. Лошадь вела себя немного нервно, но мне показалось, что ей просто наскучила эта утомительная процедура.

— Есть и еще один факт, который укладывается в мою теорию, — заговорил кузнец, не прекращая работать. — В тот четверг, когда я был на ферме, там кружил какой-то вертолет. Мы думали, он что-то распыляет, но нет. Кто его знает, что он там делал. Может, неполадки какие возникли и он искал место, где бы сесть. В общем, покружил минут пятнадцать, а потом улетел на север.

— Какого он был цвета? — спросила я, вспоминая, что тоже видела вертолет, когда была на пепелище.

— Белый. Похож на белую стрекозу.

— С поршневым двигателем? — спросил Марино.

— Я в этих птичках особо не разбираюсь, знаю только, что небольшой. По-моему, двухместный. И кстати, без номера. Интересно, да? Словно кто-то проводил что-то вроде воздушной разведки.

Гончая уже положила голову мне на ногу и прикрыла глаза.

— А раньше вы этот вертолет никогда там не видели? — спросил Марино, и я поняла, что он тоже вспомнил белый вертолет, но не хочет открыто проявить свой интерес.

— Нет, сэр. В Уоррентоне такого рода любителей нет. Они только лошадей пугают.

— Но здесь же есть авиапарк, есть воздушный цирк, несколько частных взлетных полос, — добавил Марино.

Дорр снова поднялся.

— Я вам рассказал то, что знаю и как это понимаю. Лучшего у меня нет. — Он вытащил из заднего кармана платок и вытер вспотевшее лицо. — Все. Черт, я уже весь взмок.

— Еще одно, последнее, — сказал Марино. — Спаркс — человек важный и занятой. Ему же наверняка приходится пользоваться вертолетами. Ну, например, попасть побыстрее в аэропорт. Ферма-то от дорог далеко, можно сказать, в глуши.

— Конечно, вертолеты к нему прилетали. Садились прямо на ферме.

Дорр поднял голову и с сомнением посмотрел на Марино, как будто подозревая его в чем-то.

— И белого среди них вы не видели?

— Я уже сказал: раньше он мне на глаза не попадался. — Он уставился на нас обоих и отвел взгляд только тогда, когда Молли Браун натянула поводья. — И вот что вам еще скажу. Напоследок. Если думаете наехать на мистера Спаркса, то сюда больше не показывайтесь.

— Наезжать мы ни на кого не собираемся, — с вызовом ответил Марино. — Мы заняты выяснением правды, а она, как известно, говорит сама за себя.

— Неплохо бы было услышать этот голосок, — проворчал Дорр. — Для разнообразия.

По дороге домой я большей частью молчала, глубоко обеспокоенная тем, что узнала, и пытаясь разобраться в услышанном. Марино ограничился несколькими замечаниями, после чего тоже впал в молчание. Настроение его по мере приближения к Ричмонду становилось все мрачнее и мрачнее. Мы свернули к его дому, когда у него сработал пейджер.

— Вертолет ни с чем не согласуется, — бросил он, когда я припарковалась за его грузовичком. — И может быть, не имеет ко всему этому никакого отношения.

Я кивнула — всякое возможно.

— А это еще что за чертовщина? — Он поднял пейджер и посмотрел на дисплей. — Вот дерьмо. Похоже, что-то стряслось. Тебе, пожалуй, стоит зайти.

Мне не часто доводилось бывать у Марино дома. В последний раз это, кажется, случилось, когда я заглянула к нему проездом с домашним хлебом и моим фирменным рагу. Иллюминация, разумеется, была включена, да и внутри повсюду висели гирлянды лампочек, а елка едва выдерживала тяжесть навешенных на нее игрушек. До сих пор помню бегающий по полу паровозик и припорошенный снегом рождественский городок. Марино приготовил эггног[18] , пустив в дело целую бутылку самодельного кукурузного виски, и, честно говоря, домой я потом добралась не без проблем.

Сейчас гостиная выглядела уныло пустой с одиноко стоящим посреди комнаты креслом-качалкой. На каминной полке теснились вазы и кубки, которые Марино регулярно получал за победы в соревнованиях по боулингу, но единственной приличной вещью так и остался телевизор с большим экраном. Пройдя за хозяином в кухню, я увидела грязную плиту, переполненное мусорное ведро и раковину с небрежно сваленными в нее тарелками. Пока Марино набирал номер, я взяла губку и принялась за уборку.

— Ты вовсе не обязана это делать, — прошептал он.

— Кто-то же должен.

— Да, Марино, — громко сказал он в трубку. — Что случилось?

Некоторое время он внимательно слушал, и я видела, как темнеет его напряженное лицо и сдвигаются к переносице брови. Почистив плиту, я перешла к тарелкам. Их было много.

— Проверили как следует? — спросил Марино. — Да? Вот даже как? И на этот раз все было так же? Да, да. Никто не помнит. В этом хреновом мире полно людей, которые ни хрена ничего не помнят. И конечно, они ничего не видели, так?

Я аккуратно ополоснула стаканы и поставила их на полотенце, чтобы просохли.

— Согласен, вопрос с багажом требует дополнительной проверки, — продолжал Марино.

В бутылке с моющим средством уже ничего не осталось, и мне пришлось воспользоваться высохшим кусочком мыла, обнаружившимся под раковиной.

— Раз уж вы там, — говорил Марино, — то постарайтесь выяснить, что за белый вертолет летал в районе фермы Спаркса. — Он помолчал, потом добавил: — Может быть, раньше и определенно позднее, потому что я видел его своими глазами, когда был на месте.

Марино снова замолчал, а когда я уже перешла к вилкам и ложкам, вдруг сказал:

— Ладно. И пока я не положил трубку, не хочешь ли поздороваться со своей тетей?

Я посмотрела на него.

— Здесь.

Он протянул мне трубку.

— Тетя Кей?

Люси, похоже, была удивлена не меньше, чем я.

— Что ты делаешь в доме Марино? — спросила она.

— Убираюсь.

— Что?

— У тебя все в порядке? — спросила я.

— Марино введет тебя в курс дела. Насчет вертолета я проверю. Должен же он был где-то заправляться. Попробую узнать кое-что в Лизберге, но шансов мало. Ладно, мне надо идти.

Я повесила трубку и вдруг почувствовала, что меня переполняет злость.

— Похоже, док, у Спаркса большие проблемы.

— Что случилось?

— Как выясняется, за день до пожара, в пятницу, он появился в Даллесе и зарегистрировался на рейс в девять тридцать вечера. Сдал багаж, но в Лондоне его так и не получил. Спаркс мог сдать багаж, отдать билет у выхода на посадку, а потом развернуться и уйти из аэровокзала.