— Дженни, а Лешка когда вернется?

Девушка замедлила шаг, посмотрела на него через плечо, но не ответила.

— Послушай, это, в конце концов, невежливо. Ты что, боишься, что я вам мешать буду? Не буду. Но мне действительно надо поговорить с ним. Когда он обещал вернуться?

— Он будет сегодня, вам нужно его подождать, — словно нехотя ответила Дженни.

— Ну, вот и отлично. А дня через два-три я уеду. Договорились?

В глубине рощицы обнаружилась хижина из пальмовых стволов, крытая пальмовыми же листьями. Двери не было, вернее, не было одной стены и, лишь подойдя ближе, Седов понял, что это стилизация жилища аборигенов. На самом деле и стволы, и листья были из пластика. Только лежанка натуральная. Из настоящих пальмовых листьев. Шуршащая. И надо сказать неприлично громко шуршащая в ответственные моменты — это Седов знал по собственному опыту. Нормальное жилище нормальных туристов. Мусор вон за собой увозят. Просто удивительно для двух пятнадцатилетних оболтусов, занятых только друг другом.

Вокруг действительно было чисто, будто метелкой прошлись, и Седов внезапно понял, что ищет следы Лешки. Хоть какие-то следы обязательно должны остаться после двухнедельного пребывания хорошо знакомого ему человека в замкнутом мирке острова.

Прищурившись, он взглянул на Дженни, стоящую на пороге хижины, скинул с плеча рюкзак и направился к обрывистому берегу острова за лагерем. Дженни догнала его у обрыва.

— На пятнадцатилетие я подарил ему подводное ружье. — Седов помолчал, затем снял свою соломенную шляпу и, широко размахнувшись, забросил ее в море.

— Когда вы поняли? — спросила она.

— Мы любили строить с ним наперегонки башенки из пустых крабовых панцирей, — как будто не слыша вопрос, продолжал Седов. — У кого выше получится, — он усмехнулся. — Лешка тренировался везде, где было, что ставить друг на друга. Тут много пустых панцирей… И ни одной башенки.

— Пойдемте, Седов, скоро за нами прилетят.

— А еще, — сказал Седов, подойдя вплотную к девушке, — у тебя очень зеленые глаза. Завораживающие. Просто омуты, а не глаза. Слишком темные омуты. У Дженни глаза светло-зеленые до прозрачности, но вы так и не научились передавать команды на светлую радужку.

— Скарсгартен вас неплохо натаскал.

— А что будет с Лешей, с Дженни, с моими близкими?

— Решаю, как вы понимаете, не я. Но, думаю, их оставят в покое. Они не опасны. Вашему сыну не причинят вреда.

— Понятно. Но он здесь?

— Это…

Седов сделал стремительный, как ему показалось рывок к лагерю… Девушка подсекла ему ногу, и он покатился по песку.

— Не могу сказать, что понимаю ваши чувства, Седов, но уважаю их. Я могла ударить и сильнее. Потерпите, сейчас придет глайдер и все устроится.

— Для кого?

Она не ответила.

Седов отвернулся и медленно пошел по песку. Главное — не торопиться.

— Подводное ружье разряжено.

Он только махнул рукой. Она шла за ним в нескольких шагах и Седов понимал, что у него есть только одна попытка. Он откашлялся, сплюнул и пробормотал, будто про себя:

— Черт, песку наелся.

Он присел над рюкзаком и оглянулся на девушку.

— А вы пить не хотите?

Видно, голос выдал его. Она метнулась к нему, но Седов уже нащупал кнопку генератора электромагнитного излучения.

Ей оставался всего один шаг, когда излучение накрыло ее.