Был вечер, мы с Даней сидели в гостиной, смотрели телевизор и я, в очередной раз, извинялась перед ним за истерику, что я устроила днем ранее.

— Мелкая, перестань, ради Бога. Ты думаешь, я тебя не понимаю? Понимаю. Себя помню на твоем месте.

— Ты был ребенком, — надулась я.

— А ты прям тетя взрослая сейчас. Истери, пусть, я стерплю. И буду терпеть, сколько потребуется. Только так ты можешь сбросить негатив и боль, что одолевают тебя. И не извиняйся. Я понимаю, правда.

— Честно? — шмыгнула тогда носом и улыбнулась, когда он меня поцеловал в щечку.

Неожиданно у него зазвонил телефон, Даня посмотрел на дисплей и отклонил вызов.

— По работе?

— Да так, мелочи.

Через пару минут звонок был в дверь и Даниил пошел открывать. Я в этот момент встала, чтоб пройти на кухню и включить кофеварку.

В холл вошла Карина. Я узнала ее сразу, почему-то ее красивое лицо хорошо в памяти отложилось.

— О, сестричка. Здравствуй. — от обращения я поморщилась, но тоже поздоровалась. — А Александра Сергеевича еще нет?

— Зачем тебе отец? — нахмурился парень позади нее.

— Ну, как же? Милый, эту новость хочу сказать всей семье.

— Какую новость? — спросила я.

— А ты не терпеливая. Ну, ладно, дяде Саше потом вместе скажем. Да, любимый? — она подошла к опешившему Дане и, обняв его, поцеловала в уголок рта. — Поздравь нас, сестричка, я беременна.

— Что? — прошептала я, переводя взгляд на сводного брата.

— А я тут причем? — скинув руки девушки с себя, взбесился он.

— Вот, — девушка протянула мне справку из женской консультации и исследования УЗИ. — чуть больше двух месяцев. Ну, вспоминай же, Даня, клуб Грома. Темная ниша. Нам тогда какая-то девчонка помешала, глядишь и двойня была бы, — она похабно рассмеялась и подмигнула мне.

— Что ты несешь? Я не… — неожиданно Даня замолк и, хлопнув глазами, уставился на меня. — Ада, это не…

— Вспомнил все-таки. Наконец-то. Классно знать, когда был зачат твой ребенок. За день до свадьбы ваших родителей, кстати. — Перебив Шторминского-младшего, сказала Карина, добивая меня своими словами окончательно. — И почему ты не ответил, когда я позвонила. Хотела заранее предупредить, пока стояла под окнами вашего дома…

Она что-то еще говорила, но я уже не слышала. Положив справки, что мне сунули в руки на стол, я, развернувшись, отправилась в свою комнату.

Заперла все двери, закрыла окна занавесками и скатилась в истерику. Только теперь не из-за панических атак или страха по прошлому, не из-за смерти мамы.

Меня убивало предательство. Он обещал, клялся. Говорил, что только я…я для него,… а оказалось…

Господи, да, у них будет ребенок.

Через пару минут в мою дверь стучал Даня. Сначала в дверь, потом через общую ванну попробовал, после, через балконное окно. Он кричал, умолял. Говорил, что выломает все к черту.

— Открой, Ада. Я все объясню. Открой, я прошу тебя. Ада, пожалуйста. — Слова сменялись ударами. Тихий шепот переходил на яростный полукрик — полурык, а затем вновь на шепот. — Кроха, маленькая моя. Я прошу тебя, открой, впусти меня. Не делай так, не молчи. Накричи на меня. Ударь, оскорби. Ада…

Каждое его слово добавляло только больше слез.

— Не плачь, маленькая. Не нужно, — переходя вновь на шепот, говорил сводный брат. — Я дерьмо, я ублюдок. Выйди, плюнь мне в морду, наконец. Не плачь, пожалуйста. — И вновь крик. — Ада, открой.

В какой-то момент дверь не выдержала напора, и замок просто выбило.

Даня ворвался в мою спальню и, застыв на какую-то секунду передо мной, очнулся и, схватив меня в охапку, прижал к себе. Он целовал меня всюду, куда дотягивались губы. В волосы, нос, губы, шею, лоб, щеки. Повторяя одно и тоже.

— Прости, маленькая, прости меня. Я так тебя люблю, Ада. Так люблю. Прости меня.

Я не сопротивлялась, позволяла обнимать себя, зная, что это в последний раз.

Он еще долго не выпускал меня из рук, прося прощение. Я молчала. Когда закончились слезы, я просто вздыхала его запах и запоминала, какой он нежный, красивый.

Так, в моей комнате, нас и застал дядя Саша, который сказал, что нашел хорошего адвоката, который занимается делами нашему случаю.

Утром у Дани был какой-то экзамен или важный доклад, не знаю точно. Но ему нужно было уехать в колледж, чего он делать не хотел, но под уговорами дяди Саши сдался и уехал.

— Я только на одну пару и сразу домой, кроха. Мы… я все решу. Не придумывай себе ничего.

Поздно, я уже все придумала и решила.

После отъезда Дани я позвонила отцу и попросила приехать за мной, сказав, что я переезжаю к нему.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Потом, пошла поговорить с дядей Сашей.

— Доброе утро.

— Доброе, Бэмби. Как ты?

— Я уезжаю. Папа скоро приедет. Хотела попрощаться и извинится, что вот так…

— Что? Как это уезжаешь? Куда? — вскочил с кресла Александр Сергеевич и подлетел ко мне, хватая за плечи. — Ада, что ты такое говоришь? Этот… твой отец тебя заставил? Да?

— Нет, я сама решила. Я хочу жить с папой. Он мой родной человек, единственный, кто остался.

— Но, Ада… А как же… как же Даня?

— Он меня поймет, — только и смогла сказать.

— Нет. Нет! — крикнул муж мамы. — Что ты такое говоришь? Я тебя никуда не отпущу. Не пущу и все тут. Ты моя дочь. Слышишь Ада. Моя.

— У меня другой отец, — закричала я, слезы, не выдержав, текли солеными потоками. Я понимала, что причиняю боль дяде Саше. Понимала и не могла по-другому, потому что иначе он меня не отпустит. — Я не могу здесь жить. Здесь не стало моей мамы.

Дядя Саша отшатнулся от меня. Сейчас мне было больно от своих же слов. Мне было больно, что я говорю то, что не должна, то что не думаю. Но… и здесь остаться я не смогу.

— Поймите меня. Мне тяжело, я не могу забыть. С папой мне будет лучше. Простите меня.

Развернулась и убежала из кабинета отчима, который стал мне почти родным отцом.

В комнате собрала вещи, только те, что я привезла с собой. Старый ноутбук, старый телефон, а так же взяла мамин подарок на день рождение и кольцо, что подарил Даня. С ним расстаться я никак не могла. Оглядела свою комнату, грустно улыбнулась медведю в углу, фотографиям, что висели на стене. Почти на всех были мы с Даней.

Звонок отца оповестил о том, что он подъехал.

Спустилась вниз, обняла Малыша, но взять с собой не смогла. Отец его выкинет просто на улицу, в этом я уверена. Уже, одетая и обутая, схватила чемодан…

— Ада! — позвал меня дядя Саша. — Я понимаю твое желание, но давай хоть иногда встречаться. По выходным, например. Не отрезай все концы, дочь.

— Я не смогу. Нам стоит забыть друг друга. Я не хочу… не хочу больше видеться с вашей семьей.

— Ада, это Даня? Из-за него?

На несколько секунд я прикрыла глаза, но справившись с эмоциями, вновь посмотрела на отчима.

— Нет. Простите, мне пора.

— Ада? — не успела я выйти, как дверь открылась, и вошел Даниил.

Черт. Не успела.

— Куда ты? Что здесь делает твой отец? — спросил он, отнимая у меня из рук чемодан. — Куда ты?

— Я хочу жить с папой. Мне пора. До свидания, Дань.

— Что? Какой к черту папа? Ты никуда не пойдешь, слышишь? Мы сейчас поговорим, и все хорошо будет. — Он оттеснял меня к гостиной. Отодвинув чемодан куда подальше, усадил на диван и сел передо мной на колени.

— Меня ждет… — начала я.

— Нет. — замотал он головой. — Ада, ты же обещала, помнишь? Ты должна помнить свои слова. Ты же не такая как я, ты же не предашь свои слова. Ада, посмотри на меня, — взяв в свои ладони мое лицо, зашептал парень. — Маленькая моя, любимая, не уходи. Не смогу без тебя, слышишь. Не смогу так жить. Ты мой воздух, ты мое дыхание. Ты же обещала, что всегда будешь рядом.

— Дань…

— Ты обещала быть со мной, не бросать меня! — закричал он, вскакивая с колен и запуская пальцы в волосы. Потом вновь упал на колени передо мной.