В один вечер на ужине, когда в кои-то веке я смог присутствовать, Галина, расставляя на стол ужин, обронила на подносе стакан с водой и обрызгала Анжелу, при том, что девчонка сама махнула рукой и задела поднос, который держала, рядом стоящая, повариха. Ничего серьезного не случилось, да и пролилось то пару капель, однако, мамаша с дочуркой закатили такой скандал.

— Криворукая! — завизжала сводная сестричка, вскочив со стула. Мы же с отцом ошеломленно смотрели на концерт, что начали две фурии. — Ты что делаешь? Дура.

Женщина, почти в четыре раза старше мелкой пигалицы, стояла, ели сдерживая слезы.

— Что ты встала? Извинись и проваливай отсюда. Ты уволена! — тут я, наконец-то, проснулся и, откинув со всей дури стул от себя, зарычал на двух ненормальных баб.

— Закрыли рты, идиотки. — я подскочил к Анжеле и, схватив ее за руку, подвел к поварихе и рыкнул. — Извинилась, быстро!

— Я? — возмущенно заверещала малолетняя стерва.

— Быстро, я сказал!

— Саша! Убери своего безумного сына! — орала позади Полина, пытаясь меня оттащить от своей дочери, но… они меня серьезно выбесили. Мне и так не легко, будь рядом Ада, я бы и внимания на них не обращал, а так… получите, распишитесь!

— Господи, что я наделал?! — отец это сказал тихо, почти себе под нос, но я услышал обреченность в его голосе. — Дань, отпусти ты ее.

Не стал противиться, выпустил из захвата руку ревущей уже сестрицы, подошел к Галине и, забрав из ее рук поднос, сказал.

— Извини. Такого больше не повториться. Иди, отдыхай. Возьми на два дня выходной. И приходи в понедельник, ладно. На большее, меня без твоих блинчиков не хватит.

Улыбнулся женщине, что была со мной с самого детства, увидел облегчение в ее глазах и слабую улыбку.

— Спасибо, — сжала она мою руку в своих ладонях и, кивнув, попрощалась. — До свидания, Александр Сергеевич.

— До понедельника, Галь. Извини, пожалуйста.

Повариха вышла, но скандал так и не закончился.

— Что значит до понедельника? Я не желаю ее здесь видеть больше.

— Проваливай тогда! — высказался я, опустившись на стул, и принимаясь вновь есть. Что-то быстро я успокоился!

— Что? Саша ты слышал?

— Слышал, — ответил так же спокойно батя, тоже принимаясь за не съеденный ужин.

— И что? Ты ему ничего не хочешь сказать? — возмущалась жена папы.

— Хочу. Дань, правильно, что дал ей отдохнуть. Галина совсем из сил выбивается. Нужно нанять ей помощницу.

— Что? — закричала Полина. Рядом стояла подвывающая сестрица. Господи, что они тут делают?!

— Значит так! — батя отложил столовые приборы в сторону, глотнул вина и, откинувшись на спинку стула, заговорил. Серьезно, жестко, я бы сказал даже жестоко. — Вы не имеете права увольнять мой персонал, тем более Галину, она наша семья. Вы не имеете права требовать с меня что либо, я не собираюсь оплачивать и выполнять ваши капризы. Вы живете за мой счет. Я вас кормлю, пою, одеваю. На этом все. Мой сын здесь такой же хозяин, как и я. Его слово закон и оно не обсуждается. И еще, Анжела, либо ты поступаешь в институт, либо идешь работать.

— Ра…работать? — прошептала Анжела.

— Да! Слыша дрожь в твоем голосе при этом слове, советую вспомнить все, чему тебя обучали в школе. Платить за твою учебу я буду только тогда, когда ты начнешь думать своей головой. То есть поступить ты должна сама. Если кому-то что-то не нравиться, где выход вы знаете. Обе!

На этом батя, подхватив бокал с вином, вышел из столовой. Я тоже не стал мешать дамам переваривать услышанное, ушел в спальню, к Аде. Здесь спокойно и хорошо. Жаль только тихо и не слышно смех моей крохи. Как же я скучаю.

Конечно, девчонка поступить не смогла. Батя предложил ей работать в ресторане по полдня. Та пришла с гордо поднятой головой в один из ближайших к нашему дому ресторану, без стука, чуть ли не с ноги открыла дверь в кабинет администратора того ресторана. Сказала, мол, я новый работник, освободите кресло.

Естественно, Алина, как звали администратора, была извещена о новой сотруднице и объяснила девчонке, в не очень лестной форме, где ее место.

Из профессий, что были приготовлены Анжеле, выбора почти не было. Чистить овощи на кухне, мыть полы в зале или работать официанткой. Отец дома предупредил ее, не устроишься, поедешь жить на старую квартиру или к бабушке с дедушкой в деревню.

Девчонка выбрала работу в зале, на разносе. Проработала месяц, а потом раз в неделю у нее случались, то обмороки, то головные боли, то схватывал живот, то тяжелые женские дни. Короче говоря, отец терпел полгода. После сказал, что лишает ее карманных денег, пока не поступит в институт.

И вот время поступления, а у нее вновь не получается. Я слышал, как Полина с кем-то разговаривала по телефону и договаривалась на счет поступления. Отцу говорить не стал, да и он сам понял. Но все равно заплатил за институт, однако, карманные деньги ей не вернул.

По отношению ко мне, Анжела еще полгода назад изменилась. Пришлось запираться на замок в своей спальне, в принципе, в комнате Ады тоже стояли замки, так я еще и на ключ комнаты с кабинетом закрывал.

Домой старался только ночевать приходить, потому что покоя от этой ненормальной не было.

Даниил

Не с того не с сего, дочурка жены бати воспылала ко мне сильными чувствами, судя по поведению, чувства были далеко не негативными.

Около полугода назад, вечером, я по обыкновению после спортзала, перешел в наш бассейн, а там эта Анжела. Лежит на кушетке в одних стрингах. Увидев меня, сделала вид, что удивилась и типа прикрылась. Я отвернулся и прошел в другой край бассейна, однако, эта девица даже не подумала надеть вверх от купальника или замотаться полотенцем. И чего спрашивается, вообще сняла лифчик, загорает что ли? В закрытом то помещении.

Мне стало не комфортно, находится с полураздетой девчонкой в одном помещении.

— Оденься, иначе вылетишь отсюда.

— Ну, Дань, — протянула она, — мне дужки натерли кожу…

— Ты дура или где? Прикройся полотенцем. Это приличный дом и нечего расхаживать здесь, как проститутка.

— Дааааня! — возмутилась, якобы, она.

— Даниил я. А для тебя вообще Александрович.

— Хорошо, хорошо. — Анжела встала с шезлонга и, прикрывая грудь одной рукой, направилась ко мне, улыбаясь.

Если оценивать ее как мужчина, она вполне красивая, с идеальной фигурой девица. Соблазнительные округлости и выпуклости на своих местах.

Вот только у меня даже не екнуло, нигде и ни как. Во-первых, я ее не воспринимаю, как девушку, и никогда не поведусь на,… именно на нее. Во-вторых, секс у меня был совсем недавно.

— Даниил, позанимайся со мной. — Подойдя ко мне, попросила эта деваха, продолжая прикрывать не маленькую грудь (и это в свои восемнадцать) одной рукой, а второй водя по моему голому торсу.

— Чем? — не понял я.

— Плаванием, дурачок, — похихикала она.

Достала, блять.

Схватил ее за свободную руку, что пальцами уже приближалась к резинке моих плавок, и поволок к шезлонгу, на котором валялось ее полотенце. Замотал ее и выволок из бассейна, она что-то возмущенно бубнила, пыталась сопротивляться, но куда там, против танка. Допер ее до гостиной, в которой сидела ее маман, и сдал на руки со словами.

— Еще раз увижу ее около себя полуголой, выкину на улицу.

На шум вышел отец, и слышал мои последние слова. Кинул взгляд на обмотанную в полотенце падчерицу и лишь тяжело вздохнул, развернулся и ушел в свой кабинет.

Через неделю я проснулся утром в своей постели и не сразу понял, почему мне так тяжело дышать. Оказывается ко мне спиной лежала Анжела, а ее волосы лежали на моем лице, мешая кислороду поступать в легкие. Девка была в сорочке, жутко короткой сорочке, которая больше открывала, чем скрывала.

С утра так испоганить настроение, надо постараться. Зараза. Скинул ее просто на пол, а сам отвернулся к стенке, накрывшись одеялом.