А потом вы нашли рукопись в Сибл Хедингем, а группа Изобель нашла развалины Карфагена.

Я так углубился в перевод, а в промежутках не мог оторваться от созерцания изображений на экранах приборов подводного видения, что просто не было времени задуматься.

Собственно, я и не хотел задумываться.

И так было до сегодняшнего дня, когда только что Джеймс Хаулет задал мне вопрос: «Не кажется ли вам, что самое тут главное — почему стали появляться все эти открытия»?

И я, не задумываясь, поправил его: «Появляться снова».

Если когда-то было «предыдущее состояние» вселенной, если мы живем во «вторичной истории», — если возможно что-то из всего этого в принципе, если это не полный вздор, — тогда это «угасание первой истории» не может быть единственной историей. То, что мы обнаружили, — развалины Карфагена на дне Средиземного моря, военную машину каменного голема — были ли они на самом деле «там», до этого декабря?

Видите ли, вопреки Вогану Дэвису, я не могу начать формулировать теорию, которая бы объяснила, почему какие-то из этих доказательств должны показаться «вернувшимися».

Анна, если то, что я сказал, истина, значит, обстоятельства все еще непостоянны.

А если обстоятельства все еще переменны, тогда это не есть «мертвая история» — ее развитие еще идет.

Пирс.

ЧАСТЬ ТРИНАДЦАТАЯ. 16 ноября — 23 ноября 1476. Пустой тронnote 59

1

Едва выехали на опушку, в лицо, слепя глаза, хлестнула снежная крупка. Аш почти наугад галопом направила коня к северо-западным воротам Дижона.

— В город ее! — гаркнула она, перекрывая первые порывы бурана хриплым криком. — Сейчас же! За ворота, чтоб им! Ходу!

Они сгрудились тесней: Аш колено в колено с Флориан — Зеленый Христос, с герцогиней Флориан — вокруг всадники из отряда Льва, над головой хлопает промокшее знамя.

За спиной по мерзлой земле загремели подковы, пронеслись по подъемному мосту. Отряд обогнала вереница рыцарей с красно-синими султанами на шлемах — люди де Ла Марша, сообразила Аш, снимая руку с эфеса меча. Выехали встречать.

Под надежной охраной они уже спокойнее проехали по дорожке мимо траншей и баррикад визиготского лагеря — среди столпотворения беспорядочно метавшихся солдат — меся стальными подковами свежую слякоть.

Перед узким мостиком лошади замедлили шаг, сбились в кучу, и Аш в досаде ударила кулаком о луку седла. Двести конных. Она прожигала взглядом спины, бранясь в полный голос. Пришпорила лошадь, развернула ее, оглядываясь на почти невидимые за мокрой снежной завесой укрепления визиготов. Не больше десяти минут нужно, чтоб миновать узкое место, оказаться за воротами, но в мучительном нетерпении каждая минута растягивалась на полчаса.

«Лучники! — она поежилась. — Как только они там разберутся… нет, в такую погоду лучники ничего не смогут».

По загривку бегали мурашки.

Надо ждать големов с греческим огнем, как тогда, в Оксоне — мы здесь так завязли, что одной огненной струей нас всех прихватят, словно ос в гнезде!

От нетерпения у нее прихватило живот. Наконец можно снова двигаться — крики и стук подков отдаются под сводами ворот. Дыхание лошадей висело в сыром воздухе белыми облачками. Аш повернула коня вслед за измученным и хромающим серым мерином Флориан, проскочила сквозь темный тоннель ворот и вырвалась в серую дымку дневного света. Антонио Анжелотти подхватил повод ее коня.

— Герцог умер! — выкрикнул он. Лицо залито водой — от дождя?.. — Самое время поменять нанимателя! Послать гонца к карфагенцам, мадонна?

— Перестань паниковать, Анжели.

Высокое седло заскрипело, когда Аш откинулась назад, смиряя заплясавшего на каменной мостовой коня.

— У нас новый герцог… вернее, герцогиня, — поправилась она. — Флориан. Наша Флориан!

— Флориан?!

Из-за спины Анжелотти послышался бас Роберта Ансельма: «Бля!»

Аш развернула коня, круто осадила. Инстинкт властно требовал от нее сейчас же собрать отряд, бросить все пожитки, кроме жизненно-необходимых, и выехать прочь, оставив обреченный город его судьбе.

— Но нельзя же! — она с силой саданула кулаком по седлу. — Я не могу. Нельзя!

Мадам капитан! — Оливер де Ла Марш подъехал вплотную, склонился с седла, чтобы стиснуть ее руку: перчатка к перчатке. — Займитесь обороной этих ворот! Я оставляю вам Джасси, Джонвилля и Лакомба; возьмите на себя участок стены к северу отсюда, до Белой башни! А потом нам надо с вами поговорить!

— Сир!.. — она опоздала, его гнедой конь уже топтал мокрые камни рядом с другими лошадьми бургундского отряда.

Арбалетчик Жан-Жакоб Кловетт, забравший у Анжелотти повод ее коня, передернул плечами и сплюнул:

— Сукин сын!

— Что это: привычка совать наемников в самое горячее место, или он оказывает нам честь, доверяя участок, на который должен прийтись первый удар?

— Спаси нас Господь от такой чести, босс! — горячо воскликнул Жан-Жакоб. — Какой бы хренов герцог… или герцогиня… ее ни оказывал. А вы уверены насчет дока? Нешто это может быть, что она?..

— Может, может! Именно Флориан, — проворчала Аш.

Взмыленные дымящиеся кони рыцарей Ла Марша уже оттеснили ее от Флориан, окружив лекаршу и неспешной рысцой провожая ее усталого мерина к герцогскому дворцу.

— Флориан!

За стальными плечами мелькнуло бледное лицо Флоры дель Гиз. Потом рыцари сомкнулись, закрывая ее от взгляда.

Черт! Некогда!

Аш вздернула на дыбы непокорного коня, разворачивая его к воротам.

— Анжели! Томас! Людей на стену! Рикард, предупреди капитана Джонвилля: визиготы вот-вот полезут прямиком за нами!

2

— Да где же они?!

Аш стояла у бойницы Сторожевой башни, щурясь, вглядывалась в серую круговерть. На стены Дижона обрушился ливень. По шлему и забралу текли ручейки. Доспехи, нагретые телом, защищали от пронзительного ветра, окружив ее влажным теплом.

— До темноты меньше двух часов осталось… — Роберт Ансельм втиснулся в амбразуру рядом с ней, проскрежетав тронутым ржавчиной наплечником о броню Аш. — Черт, я-то думал, за вами вся армия повалит, так их перетак!

— Так и должны были! Будь я на их месте… упускать такую возможность!

В ее ушах все еще отдавался грохот захлопнувшихся за ними ворот.

— Может, у них там мятеж начался? Может, Фарис убита? Не знаю…

— А ты бы не… почувствовала?

Она с опаской заглянула в ту часть души, которую делила с другими.

На самом краю слышимости голоса: machina rei militaris, Годфри, Дикие Машины? Первый раз в жизни она не взялась бы определить. И в самых костях еще гудел отзвук той тяжести, которую она ощутила, когда солнце, освещавшее Охоту с осеннего неба, вдруг начало меркнуть. Голоса все такие же слабые, или даже слабее, чем тогда…

— Там что-то… не в порядке, по-моему. Не знаю, с кем, или с чем. И не могу понять, насовсем, или просто временная заминка, — раздосадованная собственным страхом, Аш добавила: — И как раз, когда нам бы поговорить с Годфри, да, Роберто? Эй, а может, правда, Фарис померла? Вот ее квахиды и носятся, как безголовые цыплята, пытаясь разобраться с командованием? Потому-то и не торопятся со штурмом…

— Это их надолго не задержит… — Ансельм высунулся подальше за проем бойницы, пытаясь высмотреть Хоть что-нибудь в серой мгле. — Я провел перекличку. Двое из наших командиров все еще отсутствуют. Джон Прайс и Эвен Хью.

— Паршиво…

Аш прищурилась. Пар дыхания висел перед лицом, мешал смотреть. Сверху обрушился целый водопад. Она не вздрогнула.

— Прайс наездник-то никудышный… Никого за ними не высылать, — собственная резкость удивила ее.

Роберт попытался возразить:

— Девочка…

Аш оборвала:

— Меня это тоже не радует. Но пока мы не разберемся, что происходит, ничего не поделаешь. Герцог мертв. Город в любую минуту может взорваться изнутри. Мне нужно на совещание с де Ла Маршем; мне нужно повидать Флориан! Потом, может, и пошлем кого через боковые ворота.

вернуться

Note59

Манускрипт Сибл Хедингем, ч.3