За время своего ночного бегства через горные ущелья путешественники лишь один раз остановились на двухчасовой отдых. На рассвете они достигли спокойной долины, где находилась деревушка горского племени тогликов. Деревушка состояла из нескольких старых войлочных юрт и саманных домиков, в которых горцы жили в период больших морозов. Пастухи, одетые в бараньи тулупы поверх хлопчатобумажных рубах и штанов, в длинные чулки и кожаные лапти, приняли усталых путешественников очень гостеприимно. Они отвели для них один из пустовавших в эту пору года саманных домиков и обещали свою помощь. Здешние мужчины отличались особым любопытством. Их очень интересовали различные предметы, которыми пользовались путешественники. Пандит Давасарман, единственный из путешественников, знакомый с яркендским наречием, вынужден был отвечать на многочисленные вопросы. В противоположность другим последователям Магомета, здешние женщины не скрывались от чужестранцев и совсем не обращали на них внимания. Они занимались приготовлением пищи, состоявшей из мучной похлебки на молоке, овечьего сыра и хлеба. Гостям они предложили любимое блюдо жителей Средней Азии – плов. Это были куски баранины, сваренные вместе с рисом и изюмом, приправленные острыми пряностями.

С истинно восточным спокойствием Пандит Давасарман отвечал на многочисленные вопросы обитателей деревушки и раздавал им мелкие подарки. Вскоре он завоевал благорасположение тогликов и начал переговоры относительно обмена своих уставших лошадей на новых. К сожалению, бедные горцы не располагали нужным количеством лошадей. После длительных переговоров удалось обменять всего лишь пять вьючных животных и одного очень измученного коня, на котором до этого ехал боцман. Стоит сказать, что немаловажную роль в успехе переговоров сыграли три золотых самородка, которые Смуга достал из мешочка, полученного в наследство от брата.

Лошади обошлись очень дорого, но Смуга ничего не жалел, потому что стремился заполучить животных, способных перенести длительный и трудный поход. Однако, не желая излишней щедростью возбуждать подозрения пастухов, Пандит Давасарман долго торговался, и в качестве придачи к лошадям выторговал красивые узорчатые попоны и несколько кожаных бурдюков для воды.

После суточного отдыха путешественники оставили гостеприимную деревушку. Спустя два дня они очутились уже в долине реки Тарима, то есть в Восточном Туркестане. Эта огромная овальная котловина, окружена с трех сторон горными цепями: Тянь-Шань, Памир и Куньлунь. В центре котловины находится грозная пустыня Такла Макан[146]. На севере протекает река Тарим[147], берущая начало на склонах высоких гор. Жители, в большинстве своем туркмены, киргизы и китайцы, сосредоточились в оазисах у подножия гор, то есть там, где можно было найти воду и кусок плодородной земли.

Путешественники ехали вдоль хребта Куньлунь. Тяжелая дорога вела в Каргалык[148], расположенный на древнем караванном пути. Приближаясь к городу, они все чаще стали встречать группы горцев, спешивших на ярмарку. Путешественники медленно пробивали себе путь среди пешеходов и навьюченных корзинами ишаков. Пандит Давасарман отвечал на приветствия путников. Остальные путешественники не знали местного наречия и ехали молча, чтобы не возбудить излишнего любопытства со стороны туземцев. Вот вдали показались строения городка.

Пандит Давасарман первый заметил отряд китайских солдат, идущий им навстречу. Он дал знак путешественникам, чтобы они постарались как можно лучше скрыть свои лица в воротниках тулупов. Увидев мундиры воинов, напоминавшие скорее одеяния пиратов, чем солдат, боцман и Томек обменялись веселыми взглядами. На плечи воинов из-под ярких платков завязанных узлом на затылке, спускались черные косы. На груди и на спине каждого солдата виднелись белые квадраты с иероглифами, обозначавшими его фамилию и фамилию командира отряда. Мундир дополняли широкие шаровары, подвязанные внизу у самой щиколотки, и черные башмаки. Вооруженные старыми ружьями, солдаты гуськом шли по краю дороги. Впереди шагал командир. Рядом с ним рысцой бежал переводчик[149], одетый в длиннополый халат.

Командир небрежно рассматривал встреченных. Заметив всадников, закутанных в тулупы, и сопровождавших их вьючных лошадей, он что-то приказал солдатам. Переводчик немедленно произнес на местном наречии:

– Откуда и куда едете?

– Мы – русские купцы. Едем из Маргилана[150] в Хотан, – ответил Пандит Давасарман, осадив коня возле командира.

Китаец выслушал ответ переводчика и снова задал вопрос:

– Зачем и к кому едете в Хотан?

– В Хотане мы никого не знаем. Везем туда шелк на продажу, – ответил Пандит Давасарман и выразительно оглянулся на своих спутников.

По этому знаку Смуга и боцман приблизились к нему. Томек и Вильмовский незаметно всунули правые руки под тулупы.

– Развяжите вьюки, мы хотим посмотреть этот шелк, – приказал командир через переводчика.

– Хорошо, мы сейчас покажем вам содержимое наших вьюков, но раньше я покажу вашему командиру письмо, которое мы везем амбаню[151] Хотана, – сказал Пандит Давасарман.

Пока переводчик повторял его слова, Пандит медленно всунул правую руку под тулуп, а левой заставил коня повернуться боком к китайцу. Солдаты беспорядочной группой столпились за своим насупившимся командиром. Пандит Давасарман наклонился к китайцу, будто хотел подать ему документ. И вдруг он выхватил из-под тулупа руку, вооруженную тяжелым револьвером. Захваченный врасплох командир отряда не успел увернуться. Мощный удар рукояткой револьвера по голове повалил его на землю. Смуга и боцман соскочили с лошадей и направили револьверы на изумленных солдат. Те поняли свое бессилие, увидев, что остальные всадники наезжают на них лошадьми, угрожая револьверами и винтовками.

– Не оказывайте сопротивления, и ничего с вами не случится! – воскликнул Пандит Давасарман. – Мы не отнимем у вас оружия, но вы должны отдать нам патроны!

Испуганный неожиданной атакой, переводчик поспешно перевел солдатам требование путешественников. Но, несмотря на это, солдаты не проявили опасений. Они шепотом стали советоваться друг с другом.

– Боцман, я им приказал отдать патроны. Попроси их, чтобы они не слишком долго думали, – сказал Пандит Давасарман на превосходном русском языке.

Великан-боцман всунул револьвер за пояс тулупа. Томек и Удаджалак соскочили с коней.

– А ну-ка, отойди немного, дружище, – по-русски обратился боцман к Смуге.

Суковатой лапой он схватил первого попавшегося под руку солдата за рубашку на груди. Как перышко, одной рукой поднял его в воздух, а второй вырвал у него ружье и бросил на землю. Китаец что-то визгливо крикнул, но боцман с силой швырнул его прямо в группу солдат. Один из них замахнулся на великана прикладом. К солдату тут же подскочил Томек, схватил обеими руками за ствол ружья и дернул его назад, от чего китаец упал на землю. Удаджалак прикладом ударил в спину ближайшего противника. На этом битва закончилась.

После короткого сопротивления китайцы побросали ружья на землю. Боцман, Томек и Удаджалак обыскали солдат. Они с удивлением обнаружили, что только у одного из них был патрон, а у второго три патрона. Все ружья оказались незаряженными.

– Ну, ну, не очень-то хорошо вооружены защитники китайского богдыхана, – сказал боцман. – Вы видите они хотели напугать нас палками!

Очнувшийся командир что-то закричал по-китайски.

– Что ему надо? – спросил Пандит Давасарман у переводчика.

– Не обижайтесь на меня, благородный господин, но он говорит, что даром это вам не пройдет. Он обещает вас арестовать в Каргалыке и передать Шаб-Беку-паше[152].