Он застонал: теперь, когда ему дали свободу, это было настоящее блаженство. Но он не хотел доводить дело до естественного завершения. Только не сейчас. И не здесь.

К тому же он слишком сильно желал ее, чтобы спугнуть в самом начале.

На этот раз все будет по-другому, он не повторит тех первых ошибок.

И все же лишь спустя очень долгое время Морган оторвался от нее, чтобы сказать одну фразу:

— Мы отправляемся завтра утром.

Берег был скалистым и диким, но Элизабет пришла в восторг от его девственной, нетронутой красоты. Она не могла оторваться от пейзажа за окном, словно всю жизнь провела в четырех стенах, вдали от природы. День выдался облачный и пасмурный, но Элизабет была в прекрасном настроении. Морган сидел напротив, вытянув длинные ноги, и снисходительно наблюдал за ее восторгом. И хотя они молчали почти всю дорогу, это было дружелюбное молчание близких людей.

Когда они огибали мыс, Морган подвинулся ближе к окну и показал ей на что-то пальцем. — Вон там. Видите?

Элизабет наклонилась вперед, стараясь отыскать то, что он ей показывал. Внизу лежала небольшая бухта с песчаным пляжем, а в бухте — крошечный зеленый островок.

Она нахмурилась, не понимая, где же то место. И вдруг солнце вышло из-за облака, и потоки света затопили бухту — скалистый берег, старый серый каменный дом среди рощицы высоких сосен. Деревянная веранда опоясывала его с трех сторон, а на ней, лицом к морю, стояла скамейка только на двоих. У Элизабет захватило дух от восторга, так тут было прекрасно, о чем она и поспешила сообщить Моргану. И хотя Морган ничего не ответил, он был явно доволен.

Морган помог Виллису выгрузить из экипажа багаж и припасы и сказал:

— Не беспокойтесь, Виллис, если нам что-нибудь понадобится, до городка отсюда всего полмили пешком.

Виллис влез на козлы и притронулся к шляпе.

— Желаю хорошо провести время, — сказал он. Виллис должен был вернуться за ними только через неделю.

Элизабет махала ему вслед, но ее мысли были заняты только одним: она пробудет здесь наедине с Морганом целых семь дней…

И семь ночей.

Хорошо еще, что Морган не заметил ее растерянности, он искал в кармане ключ от дома.

— Боюсь, вас ждет разочарование, — предупредил он Элизабет. — Дом очень маленький и скромный.

Господи, неужели Морган такого плохого мнения о ней? Неужели считает ее заносчивой аристократкой? Никогда в жизни Элизабет ни на кого не смотрела свысока. Как он может так о ней думать? Элизабет хотела рассердиться, но вовремя удержалась. В конце концов они приехали сюда не для того, чтобы ссориться.

Но стоило им войти в дом, как Элизабет позабыла об обиде. И впрямь весь дом мог разместиться в гостиной особняка на Бикон Хилл. Два больших мягких кресла и диван стояли напротив огромного камина. Но особенно Элизабет понравился уютный диванчик со множеством подушек, стоявший у большого окна, откуда открывался прекрасный вид на океан.

Затем пришла очередь спален, которых было две. Одну из них, ту, что поменьше, Морган превратил в кабинет, где работал, когда приезжал сюда. Та, что побольше, была веселой и просторной.

И в ней стояла всего одна кровать.

Кровать была широкой, с четырьмя столбиками и покрыта мягкой периной. Элизабет с трудом отвела от нее взгляд.

С напускным безразличием она наблюдала, как Морган перенес с веранды в спальню их вещи. Затем повернулся к ней.

— Может быть, вы хотите осмотреть окрестности? — предложил он.

Элизабет изо всех сил закивала головой.

— Я только переоденусь, — продолжал он, — и мы с вами отправимся на прогулку.

Когда через несколько минут Морган вышел к ней на веранду, он был в простой холщовой рубашке и неказистых штанах, таких же, что носили рабочие на верфях. Было немного странно видеть его в такой одежде. Хотя она еще больше подчеркивала его мужественность, Морган тем не менее уже не казался таким суровым и неприступным, как обычно. Возможно, это произошло оттого, что по неизвестной причине куда-то исчезло напряжение, которое постоянно существовало между ними. Элизабет сочла это приятным изменением.

Узкие каменные ступени вели вниз, к океану, где спокойные волны набегали на берег. Элизабет не удержалась от восклицания, заметив на песке небольшую лодку.

— Смотрите, лодка! — объявила она.

— Не лодка, а шлюпка, — поправил ее Морган. Она сделала гримасу и с тоской посмотрела на островок вдали.

— Как вы думаете, мы сможем туда добраться?

— А вы умеете плавать? — спросил он с сомнением.

Элизабет изобразила удивление:

— Как, разве вы не сумеете меня спасти? Морган не мог отвести от нее взгляда. Его молодая жена и не подозревала, какую очаровательную картину она собой представляла под солнцем и ветром на морском берегу. Ее зеленые глаза блестели, розы цвели на щеках, пряди золотых волос выбились из прически и разметались по плечам. Она была рядом, стоило лишь протянуть руку, и вновь вспыхнул в нем голод по ней, сильный до боли, который, Морган надеялся, он сумеет подавить.

«Боже мой, — подумал Морган, — а кто спасет меня от тебя?»И словно нарочно, чтобы усилить его мучения, налетевший порыв ветра обрисовал под платьем ее молодые упругие груди.

Морган сжал зубы, борясь с непокорным, охваченным жаром телом.

— Так что же, — продолжал он, — вы умеете плавать или нет?

— Если вы так настаиваете, — ответила Элизабет с преувеличенным вздохом, — то я плаваю, как рыба.

— Что ж, в таком случае я не могу вам отказать. Через несколько минут они уже были в шлюпке и гребли к островку. Они немного погуляли среди деревьев, и Элизабет захлопала в ладоши, обнаружив полянку зреющей земляники. Чуть подальше, под старым ветвистым дубом, она нашла отличное место для полуденного пикника.

Пылающий бронзовый шар солнца уже приближался к горизонту, когда они отплыли от островка. Так же, как и в первый раз, Морган без слов взял жену на руки и перенес в шлюпку. Он снял сапоги и высоко закатал штаны и рукава рубашки. Суровые складки у рта смягчились, морщинки разгладились, и он словно помолодел. Он легко греб сильными мускулистыми руками, и шлюпка летела вперед, разрезая волны.

Элизабет задумчиво склонила голову набок.

— Похоже, что грести совсем нетрудно, — заметила она.

Морган вопросительно приподнял темные густые брови.

— Хотите попробовать?

Элизабет улыбнулась, и у нее на щеке появилась ямочка.

— Очень, — призналась она.

Они поменялись местами. Поднявшись, Элизабет чуть пошатнулась, и немедленно надежные руки удержали ее, взяв за талию, и переправили на свободную скамейку. Элизабет стало жарко, что она отнесла на счет внезапного испуга.

Морган показал ей, как держать весла.

— Главное, считать их как бы продолжением ваших рук и плавно опускать на воду, — учил он. — Погружать и вытаскивать одним движением.

Элизабет с готовностью кивнула. Прикусив губу, она тихонько опустила одно весло в воду.

— Смелее, Элизабет, оно не развалится, — смеясь, посоветовал Морган.

Честно говоря, непослушные весла оказались тяжелее, чем она ожидала, и не хотели подчиняться. Наморщив лоб, Элизабет боролась с ними, выполняя его указания. Вниз, вверх. Вниз, вверх.

Морган, откинувшись назад и качая головой, молча наблюдал за ее безуспешными стараниями.

Вдруг одно весло плашмя ударило по воде, и брызги окатили незадачливого гребца. Элизабет громко вскрикнула.

— В чем дело, моя высокородная английская леди? Не боитесь ли вы растаять? — поддразнивал он.

Элизабет рассердилась. Уж не считает ли он, что она развлекается, когда она вполне серьезна?

Через десять минут Элизабет упустила правое весло, выскочившее из уключины, и, не раздумывая, бросилась вперед, чтобы поймать его.

— Нет, нет! — в отчаянии кричала она.

Только стремительная реакция Моргана спасла и ее, и весло. Одной рукой он поймал весло, а другой схватил Элизабет за талию и посадил обратно на скамейку.