Уже час два человека обсуждали перспективы европейской политики, упиваясь своей властью.

— …Как мы и ожидали, князь Ментиков повел себя достаточно глупо и вызывающе, тем самым настроив против России султана Абдул-Меджида. В ближайшее время ожидается объявление войны российским императором Османской империи…

— Русский медведь до сих пор себя считает самостоятельным игроком на мировой политической арене. Надо загнать его обратно в леса, там, где ему и место…

— Союз Англии и Франции дело времени, и наши братья уже обеспечили соответствующую почву, сыграв на желании Наполеона Третьего обозначить свое правление громкими победами. Лавры Наполеона Бонапарта не дают ему покоя, поэтому он готов заключить союз хоть с чертом, чтоб пощипать русских.

— Что Австрия и Пруссия?

— Австрийский император настроен весьма решительно в русском вопросе. А вот Пруссия пока колеблется, но наши братья постараются, чтобы Россия и здесь не нашла себе союзников.

Возникла пауза. Хозяин этого особняка в Северном Уэссексе снова затянулся и спокойно, чуть растягивая слова, спросил, но при этом тонкий слух его собеседника уловил напряженные нотки:

— Что по поводу пророчества Эстерра?

Собеседник, ожидавший этого вопроса, все равно смутился.

— Мы получили телеграфом известие от брата Роберта и брата Алекса, что они нашли то, что было предрешено, в городе русских оружейников Туле. Там обнаружилось оружие из грядущего, которое втайне хотела начать производить шайка бандитов, которые случайно заполучили себе и само оружие и посланцев.

Хозяин дома подался вперед и впился взглядом в собеседника.

— Продолжайте, Малькольм…

— Позже получили развернутое письмо, переправленное дипломатической почтой. В нем говорилось, что бандиты уже успели наследить и использовали оружие из грядущего для элементарного грабежа. Как пример эффективности — уничтожение пяти полицейских, напавших на след банды, в течение десяти секунд одним стрелком.

— Что ж, это не может не радовать, такое оружие пригодилось бы в наших начинаниях, а эти русские в который раз доказали свою звериную сущность. И что дальше?

— Братья нашли, где прячут людей из грядущего, и попытались их «освободить». Больше от них вестей не было.

— Вы, надеюсь, попытались прояснить ситуацию?

— Конечно, несмотря на то что русский царь запретил наши общества в России, у нас там осталось достаточно последователей.

— Ну, не томите, рассказывайте.

— Грабители — это оказался отставной гвардейский офицер и несколько его крепостных — были убиты в бою, не помогло даже оружие из грядущего. Также погибли несколько полицейских и один офицер тульского отдела Корпуса жандармов, хотя, по моим данным, он был пособником бандитов, что старательно замалчивается. Но дело даже не в этом. Наши братья погибли при попытке освободить посланцев, и, судя по всему, их перед гибелью пытали и, видимо, добились определенных признаний, потому что из Санкт-Петербурга прибыла весьма представительная следственная комиссия, и обстоятельства этого дела были засекречены.

Но, видимо, судьба «братьев» не сильно интересовала хозяина дома.

— Что за посланцы? Удалось установить, кто они?

— Молодой раненый офицер и девушка. Больше ничего не известно, но появился новый персонаж. Приемный сын русского генерала артиллерии Осташева, он уничтожил большинство бандитов, увез в неизвестном направлении раненого офицера и девушку, и главное…

— Что?

— Он был одет в невиданную ранее пятнистую форму и вооружен абсолютно никому не известным оружием, а до этого в поместье генерала Осташева демонстрировал «самобеглую повозку», которая работала явно не на угле и паре.

Звонко звякнул бокал, упавший на пол, застеленный шкурой льва, добытой хозяином дома в молодые годы в Африке. Не разбившись, он покатился, оставляя за собой мокрую полосу от напитка, который быстро впитывался. Старый человек побледнел и откинулся на спинку кресла и забормотал:

— Все как в пророчестве… Придут посланцы и придет Защитник, безжалостный и стремительный, а за ним придут…

— Кто за ним придет? — не удержался гость.

— Это не моя тайна, брат Малькольм.

Он надолго замолчал. Забытая трубка дымила в руке, а мысли хозяина были далеко. Через некоторое время он очнулся и сильным, властным голосом проговорил:

— Брат Малькольм, отправляйся в Россию. Ты должен найти и остановить их, иначе все наше дело пойдет прахом. Посланники наивны и молоды, и мы смогли бы убедить их стать нашими друзьями, а вот Защитник принес в этот мир ненависть к нашему святому делу и методы, которые можем применять только мы. За ним опыт столетий, помноженный на знание будущего, и не сомневайся, он нанесет свой удар руками русского императора, в котором он найдет союзника. Он безжалостен, терпелив и расчетлив. Это страшный враг, и он уже обагрил руки кровью наших братьев. Я не сомневаюсь, что именно он их допрашивал, и он их умертвил, чтоб знания не ушли с ними в наше братство.

Гость, пораженный переменой, преобразившей хозяина, и гордый возложенной на него задачей, спросил:

— А кто должен прийти за ним?

— Такие же, как и он. Он откроет дверь между мирами, и запретное знание попадет руки невежественных варваров…

Пока в Петербурге и где-то в Англии вертелись колесики, а умные, башковитые дядьки думали, как и что с нами убогими делать, мы занимались тем, чем каждый мальчишка в той или иной форме развлекался в детстве — собирались делать порох и взрывчатку, и уже под них конструировать оружие. За основу решили взять обычную 76-мм пушку образца 1902 года и 122-мм гаубицу 1910 года, неплохо себя зарекомендовавших во время Первой мировой войны. Технические эскизы уже были готовы, осталось разобраться со специалистами, материалами и финансированием.

Граф Свирин пробыл два дня, обсуждая планы на будущее и пытаясь вытянуть максимальное количество информации, но убедившись, что мы никакие не мошенники, а самые что ни на есть пришельцы из будущего, ускакал к себе обратно, готовить финансовые средства для первых траншей по нашим заказам.

Он вернулся ровно через неделю, довольный и сосредоточенный, с пакетом предложений не только по финансам, но и по общим оргвопросам, даже попытался влезть в вопросы безопасности и таким образом все подмять под себя, но тут же получил жесткий отпор и больше не лез на мое поле деятельности. Мы как раз обсуждали возможность перебазирования в другой регион, поближе к Уралу, где проще запрятать нашу новоявленную мануфактуру по производству смертоносных игрушек, когда случилось СОБЫТИЕ.

Прибежал Тимоха и сообщил, что едет Стеблов в сопровождении трех человек, причем это не те дядьки-боевики, что были в прошлый раз, а постарше и посолиднее. На всякий случай Кривошеев и Наташа обвешались оружием, затаились на втором этаже, зорко контролируя окрестности, а я в ожидании гостей нетерпеливо ерзал на стуле. Моя пятая точка подсказывала, что сейчас начнется самое интересное и граф Свирин с его занудством, сметами и хитросделанными заходами отойдет на второй план.

Обсуждение прервал Еремей, всклокоченный и тяжело дышавший от бега по лестницам.

— Ваше сиятельство Павел Никанорович, там гости пожаловали…

— Какие гости? — раздраженно спросил граф Осташев, который очень не любил, когда его так тревожили во время серьезных разговоров.

— Так господин подполковник Стеблов, а с ним гости, сурьезные, просили вас позвать да сынка вашего, Александра Павловича.

«Ну вот, пошла потеха, интересно, кто там, наследник с Дубельтом? Стопудово кто-то из царской фамилии, как быстро отреагировали-то на известие об ипатьевском подвальчике».

Я поправил камуфляж, в котором расхаживал по дому, нарочито игнорируя местную неудобную гражданскую одежду, которая своим фасоном просто бесила и при этом сковывала движения, да и карабин и пистолет как-то не смотрелись с ней.

А внизу уже шла развлекуха: бледный генерал Осташев стоял по стойке смирно, да и граф Свирин, подобрав животик, что выглядело при его росте весьма комично, во все глаза пялился на гостя, который стоял в центре гостиной.