— Противный парень, — в тон ему ответил жрец.

Двери академии распахнулись перед нами в положенный срок. Мы провели замечательные каникулы. Никогда бы не подумала, что в светлом монастыре станет так спокойно. Это были, наверное, самые счастливые дни моей жизни. Я словно снова окунулась в мир своего детства. Отшельники отнеслись к нам спокойно. Никто не показывал пальцем и не шарахался. Монахи давали возможность хорошо отдохнуть. А еще мы пропадали в библиотеке. Там было столько интересных фолиантов, что хотелось просто утонуть в их море. Там оказались незаменимые книги по теории магии. Мы с Богеном засели за их изучение и пропали. Сколько же мы спорили. Там я нашла то, что и искала. В одной из книг было описано особое зрение темных элементалей и в особенности женщин. Чем уж дамы такие необычные, автор не описал. Но суть передал замечательно. Мы, склонившись над книгой, долго переписывали ее содержимое.

Находивший нас жрец иногда пытался растащить по сторонам, такие жаркие были у нас споры. Потом когда до него дошла суть нашего занятия, мужчина принес нам из закрытой части библиотеки новую порцию учебников. Так что, когда мы стояли около ворот, в сумке у меня имелся солидный том. Это были наши исследования. Я подумывала подойти к Валлтису и попросить у него назначить эту работу нашей дипломной на двоих. Боген в принципе не против, но у него имелось условие, работаем вдвоем, и никакие магистры к ней не примазываются.

Мы вошли вовнутрь, и пошли к себе. Боген кинул мне вслед:

— Надо узнать на месте ли ректор. Сходим к нему.

Я кивнула. Брат чмокнул в щеку и повернулся в сторону своей комнаты. И тут раздался смех.

— Да неужели у замухрышки появился парень. Свадьба-то когда?

Я обернулась и увидела Одилию. Боген побледнел и в его глазах заплясала тьма. Я схватила его за руку и прошипела:

— Одилия, тебе, что мало одного проклятья.

Девушка выплюнула мне в лицо:

— Мне плевать на ваши глупости. Мать сказала, что только проклятье императорской семьи почившей империи действует на драконов. А они давно убиты. Последней канула за грань принцесса Аврора. Так что засунь себе в задницу свое проклятье.

Боген хотел что-то сказать, но я повернула его лицо к себе и покачала головой. Отведя его в сторону, я прошептала:

— Пусть думает, что хочет. Отметка у нее на виске так и осталась. Так что ее проклятье так никуда не делось.

А когда мы прошли достаточно далеко, высказалась так, чтобы слышали все присутствующие в холе студенты:

— Дочь великого рода. Кажется, потомок какого-то легендарного спасителя мира, а ругается как портовая шлюха. И как только принц драконов терпит такую хамку.

В холе все зашушукались и стали посмеиваться. Брат фыркнул. А когда довел меня до комнаты, проворчал:

— Тебе что мало прошлого года. Она же теперь тебе мстить станет. Да еще и к ректору пойдет.

Я только усмехнулась.

— Братец, а что такого сказала? И самое главное кому я это вымолвила? Разве я говорила ей. А может быть, я заявила о ком-то другом. Мало ли на принца вешается девок.

Я выпроводила брата и начала раскладывать свои вещи. И выкладывать самое ценное — наши наработки. Вошедшая Мари увидела стопку листов и удивилась:

— Ты что начала готовиться к диплому. Не рановато ли.

— Мы с Богеном разыскали интересную тему. И не хотим откладывать все на потом. Так что пойдем к ректору.

— Я рада за вас, — буркнула Мари. — Во всех отношениях.

Я резко обернулась к ней, а потом подсела и сказала:

— Дурочка. Не дуйся. И еще если у вас что-то получиться, буду только рада. Мы в это лето узнали одну тайну, что Боген мне родной брат.

Мари посмотрела с подозрением. Я хохотнула:

— Можешь у Богена спросить.

И тут открылась дверь и вошел сам предмет нашего разговора. Он посмотрел на нас, а потом, привалившись к косяку, сказал:

— Ты к ректору идешь? Кстати, Одилия побежала жаловаться.

— Идем, все равно позовут.

Мы вышли в коридор и медленно пошли к ректорскому кабинету. Я сжимала в руках набросанную на бумаге идею. Но она была набросана так, чтобы до магистров не дошла суть нашего дела. В академии собирались студенты. Они носились по коридорам и пытались сдать практику. Какое же счастье, что мы отправили свои отчеты по почте. Спасибо магам.

Около кабинета ректора было не протолкнуться. Ошалевший от крика и шума секретарь не знала, куда деться от всех набившихся в приемную студентов. Дверь в кабинет Валлтиса распахнулась, и вышел ректор.

— Если через пару минут тут не будет пусто, всем аннулирую отметки за прошлый год. С практикой к кураторам. Авия, Боген ко мне.

Больше книг на сайте - Knigoed.net

Брат взял меня под руку и ввел в кабинет. Тут уже сидела Одилия. Она мяла салфетку и безуспешно пыталась пустить слезу. Я только пожала плечами. Мы сели на предложенные стулья и замерли. Валлтис прошелся по кабинету и сказал:

— Как же вы умеете попасть в неприятности, Авия. Не успели приехать, публично оскорбили наследницу уважаемого рода.

— Скажите магистр, — протянула я. — А вы ведете наблюдение в коридорах академии?

— Да, — осторожно ответил Валлтис.

— Тогда давайте посмотрим эту запись.

Ректор кивнул. Потом потянулся к шкафу, что стоял рядом с его столом. В нем одновременно находилось несколько одинаковых с виду камней. Валлтис поводил руками над ними и вынул из паза один из них. Несколько легких пассов над ним и перед нами разворачивается картина происходившего.

— Ну что я такого сказала? — разревелась Одилия. — Нашелся у нее кавалер. Они весь прошлый год были вместе.

— Вообще-то, она мне сестра, — аккуратно сказал Боген. — Так что ты реально публично оскорбила и ее, и меня. А насчет слов Авии у меня вопрос — неужели они были сказаны тебе? Может быть, мы о ком-то другом говорили? Разве в это время она смотрела на вас, леди Одилия.

Жалобщица вскинула голову. А потом рыкнула на весь кабинет так, что едва бумаги не слетели со стола ректора.

— А кому она говорила это?

— Вообще-то, леди, — совершенно спокойно сказал Боген, — мы успели от вас отойти на изрядное расстояние. И говорить мы могли о ком угодно. Мы проходили практику, потом гостили в одном весьма интересном месте. Так что болтать мы могли о любом другом человеке. Так, кто вам сказал, что мы говорили о вас, леди?

Боген смотрел на Одилию с улыбкой. А та не знала, что сказать. Я кусала щеку и пыталась не захохотать. До того она была смешной. Глаза вытащены, рот открывается. Боген гораздо сдержаннее, чем я. А вот Валлтис не считал нужным себя сдерживаться. Ректор посмеивался над Одилией. Девушка попыталась вскочить. Но взгляд Валлтиса пригвоздил ее к стулу.

— Мы еще не закончили, — рявкнул он.

Девушка села на стул. Едва мимо не промахнулась. Боген только усмехнулся. И откуда у него столько выдержки? Брат словно почувствовал мой взгляд и невысказанный вопрос. Повернулся ко мне и шепнул:

— Потом поговорим.

— Так что леди Одилия, — продолжил ректор. — Вы настаиваете на вашей версии?

Девушка растерялась и оглянулась на дверь. Она ждала поддержки. Я приподняла бровь с удивлением поняла, она кого-то ждет. Да неужели драконица да еще и на крыле не может самостоятельно разбираться с проблемами. А тут такое чувство, что она ждет защиты. Да ладно. Она что маленький ребенок. Боген смотрел на девушку такими же глазами. Валлтис покрутил головой как болванчик, а потом ласково сказал:

— А вы кого ждете, леди? Или не в состоянии решать свои проблемы сами?

И тут дверь с грохотом распахнулась. Да так шустро, что едва она с петель не слетела. С приемной раздался шум. Секретарь кричал:

— Ректор не велел никого пускать.

— Я пройду туда куда захочу, — зашипел Фламерон.

Секретарь шарахнулся от него как от заразного. А он повернулся к нам. Красавец, глаза сверкают, только что дым из носа не идет.