— Не переживай. Мы живем очень долго и некоторые вещи нужно делать.

— Я забыла что-то важное.

Брат пожал мне руку и ответил:

— Мы должны на это пойти. Я не могу тебе сказать об этом. В нашем мире не все так просто. И мы должны быть сильными. Ты все вспомнишь.

Я посмотрела на него. Кевон только головой покачал.

— Ты мне не доверяешь?

— Доверяю. Но если ты будешь кое-чего не знать, то станешь более удобной наживкой.

Я только фыркнула.

— А что насчет самого мага, что удалось выяснить? Ведь должен был где-то встречаться с заказчиком? Нельзя же все удалить. Исполнитель не сможет выполнить работу.

— Нам удалось выяснить, что его наняли в столице магов. С кем он разговаривал, чародей не знал. Но привести жертву надо было именно в тот городок, где он нашел солдат.

— Получается что это тупик.

Боген только усмехнулся, а Кевон покачал головой. Мы выехали из столицы. Пока мы скакали над нами летел огромный черный дракон. Он провожал нас почти до самой границы империи. Когда мы выехали на мост, он издал рев. Боген повернулся и махнул ему рукой. Я не стала расспрашивать брата. Мари и Данира вели себя как-то тихо. Драконица старалась держаться рядом с мужем.

К вечеру мы въехали в свой маленький городок. Немногочисленный народ кланялся нам. Город был еще плохо заселен. Кое-какие дома так и стояли пустыми. Но уже жившие люди встречали Кевона и его жену приветливо. Данира повернулась ко мне и спросила:

— А почему людей так мало?

Я только усмехнулась.

— После того случая город оказался полностью пустым.

Кевон улыбнулся и показал жене удлиненные клыки.

— Твоя свекровь чистокровная вампирша. А вот что бывает, когда они регенерируют после нападения ты наверняка в курсе.

— Она умерла? — осторожно спросила Данира.

Парни дружно усмехнулись.

— Нет, — сказала я. — Она по-прежнему жива. Это правая рука Главы вампипов.

— Да ладно. Про ее холодность легенды ходят.

Я только вздохнула.

— Не поверишь, но когда я была маленькой, она была с отцом нежной. О любви этой пары легенды до сих пор ходят.

Данира посмотрела на нас с подозрением. Кевон подъехал к ней поближе и проговорил:

— Я не все мог тебе рассказать. Но теперь ты имеешь право знать. Тем более что все равно надо получить второе благословение.

Рассказывали мы ей нашу историю в малой гостиной за чашкой чая. И чем больше говорили, тем больше вытягивалось лицо Даниры.

— Ну что расстроилась? — спросил Кевон.

— Нет. Просто теперь поняла мать. Почему она так хотела кого-то из нас выдать за тебя. И даже сестрам приказала не мстить. А покажешь…

Кевон поцеловал ее в нос и, в следующий миг рядом с драконицей очутилась фигура из белого огня. Я усмехнулась и стала черным пламенем. Боген только смеялся над нами. Данира смотрела на нас заворожено, а потом сказала:

— Как же хорошо, что я смогла тебя отбить от сестер. Ради такого я согласна на то, чтобы наши дети никогда не стали крылатыми.

Из монастыря они возвращались счастливыми и довольными. Я смотрела на них с улыбкой. Теперь наш род не прервется. А они станут очередной легендой нашего скромного мирка.

А потом дни полетели бешеной кобылицей. Я старалась не обращать на это внимания. Девушки занялись городом и дворцом. Братья часто уезжали по своим делам. Я старалась в это не лезь. А на меня что-то накатило. Было плохо и скучно. Я занялась разработками. Запиралась в лабораторию и изучала магию. Пыталась решать неразрешимые проблемы в мире колдовства. И главным моим увлечением стали порталы.

Вначале я не обращала внимания на время и волнения, а потом подступило нехорошее чувство. Я захотела проверить тот чертов браслет, что был на мне. Он оставался во дворце. В то время уже переехала в маленький домик в городе. А вот эту заразу оставила в королевском дворце. Не хотелось мне тогда наталкиваться на нее каждый день. Я кинулась во дворец. Напугала беременную Мари и Даниру. Я забежала в комнаты и застонала, то место, где стояла шкатулка было пустым. Я обыскала все закутки. Может, ее переложили. Вытащила кучу потеряшек. Но шкатулка как в воду канула. Мои метания заметила Мари.

— Что случилось?

— Моя шкатулка с блокиратором. Я никак не могу ее найти.

И мы с беременной Мари сделали еще один круг по дворцу. Когда уже выбились из сил, нас заловила Данира. И мне пришлось все еще раз.

— Так, — командирским тоном сказала даконица. — Метаться по дворцу бессмысленно. Вспоминай, где ты их видела, и кто был рядом.

Я задумалась. О браслете говорила с Зулой. Девушка интересовалась им. Она меня расспрашивала. Тогда достала его из шкатулки и рассказала, как он с меня слетел. Она долго расспрашивала о нем. Валлтис сказал мне, что блокираторы создаются под определенного человека, и что другому он не навредит. То же самое сообщил и Боген. Данира схватилась за голову.

— Я понимаю Боген. Он много не знает, а узорчатые блокираторы тайна за семью печатями. Единственное, что он мог знать — это схему его действия и установки. Все же применяют, кроме драконов, их лишь в светлом монастыре. И надо сказать не только для нейтрализации темных магов. У них другая сфера применения. Но Валлтис… Ректор четко знает об это дряни. Он сам и помогал проклятой леди его создавать. Я хочу тебя спросить. Сколько ты его носила?

— Мне не было шести, когда мне его надели. А слетел он где-то год назад.

Драконица вытаращила глаза.

— Да не может того быть. Они убивают человека за три года.

Я только усмехнулась.

— Я об этом слышала. Боген как-то сказал, когда Одилия в меня Кармитой засветила.

— Есть еще несколько тонкостей, — осторожно проговорила Данира. — Узорчатый блокиратор не настраивают под человека. Он подстраивается сам. И надеть его можно на кого угодно. И его делают не снимаемым.

— Подожди. Но с меня он слетел и расстегнулся.

Данира только пожала плечами.

— Наверное, дело в твоей сущности. Но если его наденет другой человек, то результат будет фатальным.

Мне стало не по себе. И я попросила Даниру связаться с Диссигом или Марлоном. Новости, принесенные на следующий день, оказались самыми дурными. Заболела Зула. И я собиралась к демонам.

Я ехала так быстро, как только могла. Оставила все наработки на середине и закрыла лабораторию. Вот только империю мне забыть не получалось. Оставить сына просто так не давало сердце и, потому я в столицу моталась часто. Зула была счастлива и рядом с мальчиком оттаивала. Ее тоска по своему ребенку отходила куда-то на задний план. Марлон тоже любил этого пацана. Он рос активным и любопытным. Когда-то и я была такой же. Рядом с ним куда-то уходила моя тоска. Я старалась привозить ему подарки, а принц и его жена каждый раз боялись, что мальчика увезут. Он встречал своей удивительной улыбкой. А во мне боролись два чувства. Но каждый раз я уезжала одна. И теперь известие о болезни Зулы вызвала страх. Я неслась по дороге. Перед столицей остановили, но солдаты увидели личное разрешение императора.

Перед воротами императорского замка едва остановилась. Лошадь забрали. А меня понесло в покои принца и его жены. Слуги кланялись по дороге. Все же я много лет отработала тут. В дверях столкнулась с лекарем. Марлон вскинулся, но увидел меня и сел на кресло снова. Зула лежала на кровати. Девушка была бледна. Руки стали тонкими и холодными.

Я села на кровать и пробежала пальцами по руке. Марлон только фыркнул:

— Лучшие лекари не могут поставить диагноз. А ты что можешь?

Я обернулась к нему и сказала:

— Многое. — А потом повернулась к Зуле. — Зачем ты его выкрала? И скажи мне, пожалуйста, зачем ты его надела? Ты хоть понимаешь, на что себя обрекла?

Марлон подался вперед и спросил:

— О чем она говорит? Любимая, что происходит?

— Она говорит о своем браслете, — раздалось от двери.

Мы обернулись. Там стоял император Диссиг. Он пошел в комнату и сел рядом со мной.

— Зула, — сказал Марлон.