Не дожидаясь ответа, мисс Камилла Фримен ведет нас обратно в книжный магазин. Мужчина в форменном костюме заходит вперед и открывает перед ней дверь. Мисс Фримен вплывает в магазин, мы идем следом. Мисс Деббэ идет позади меня. Я чувствую ее взгляд — он жжет мне спину, словно лазерный луч.

Мы поднимаемся на эскалаторе в кафе.

— Чай с пирожными на всех, Джордж, — говорит мисс Фримен своему спутнику. Тот отправляется к стойке, а мы садимся за большой круглый стол. Мы не произносим ни слова до тех пор, пока Джордж не приносит большой чайник с чаем и тарелки с небольшими пирожными и сэндвичами.

Мисс Камилла Фримен разливает чай. Я в жизни не была на настоящем чаепитии. Я отпиваю из чашки.

— Может быть, хотите молока или сахара? — спрашивает мисс Камилла Фримен. Джерзи Мэй пьет свой чай так изящно, словно каждый день сидит за одним столом со звездой балета. А вот Джоанна, похоже, боится взять чашку, чтобы не уронить.

— Итак, — говорит мисс Камилла Фримен, — расскажите мне все еще раз, только медленно.

Я делаю глубокий вдох. На этот раз я рассказываю все сама от начала и до конца — все-таки виновата во всем именно я. Я рассказываю, как завидовала Тиффани. Говорю, что хотела вернуть туфли. Рассказываю про Помпончика.

Мисс Камилла Фримен оглядывает всех нас.

— Вы помогали добыть туфли, да? Вы поэтому пришли?

— Нет, — говорит Эпата. — Мы пришли потому, что мы сус амигас— ее подруги.

И мои сестры из Ордена Феи Драже разом кивают.

— Вы подружились в балетной школе мисс Деббэ? — спрашивает мисс Фримен.

— Да, — говорю я.

Мисс Камилла Фримен улыбается мисс Деббэ.

— Поглядите только, какое чудо сотворили ваши занятия. Эти девочки были друг другу чужими, а теперь стали подругами, — она оглядывает нас. — И, верно, хорошими подругами. Балет — это очень важно. Но дружба еще важнее.

— Вы ведь не выгоните Бренду из школы, правда, мисс Деббэ? — восклицает Джессика.

Лицо мисс Деббэ каменеет.

— Эти туфли так много для меня значили, — говорит она.

Мисс Камилла Фримен кивает.

— Что ж, пусть так, но прежде, чем вы примете решение, я скажу вам две вещи, — говорит она мисс Деббэ. — Во-первых: известно ли вам, сколько пар туфель я изнашивала каждую неделю, когда танцевала? Восемь! И ни единой пары не выбросила. Я с радостью подарю вам любую из них — можете даже выбрать, из какого балета.

— О-о… — говорит мисс Деббэ. — А… из «Лебединого озера»?

— Можно и из «Лебединого озера», — говорит мисс Камилла Фримен.

Мисс Деббэ смотрит куда-то вдаль. Мне начинает казаться, что я спасена. Но тут она встряхивает головой.

— И все же я не могу допустить, чтобы моя ученица совершила такое преступление и осталась безнаказанной.

— Тогда вот вторая вещь, о которой я хочу вам напомнить, — говорит Камилла Фримен. — Много лет назад я жила в общежитии «Балета Нью-Йорка». Там жили и другие девочки, учившиеся хореографии в нашей академии. И вот однажды я узнала, что одна из них — очень талантливая ученица, поведением своим неизменно подававшая добрый пример окружающим, — стащила из костюмерной пачку, потому что страстно мечтала ее примерить. Пачка порвалась. Девочка пришла в ужас и рассказала мне о случившемся. Мы полночи зашивали пачку и вернули ее на место прежде, чем пропажа была замечена.

Мы обмениваемся недоуменными взглядами. При чем тут какая-то девочка, пачка?

А вот мисс Деббэ явно становится не по себе. Она ерзает на стуле и покашливает. Мисс Камилла Фримен невозмутимо наблюдает за ней.

Мисс Деббэ торопливо отпивает из чашки, промокает губы салфеткой и откашливается.

— Думаю, — говорит она, — что ввиду сложившихся обстоятельств мы можем позабыть об этом прискорбном инциденте.

Мисс Камилла Фримен хлопает в ладоши.

— И прекрасно! — говорит она. — А теперь давайте воздадим должное этим чудесным пирожным.

Мы лакомимся, а мисс Камилла Фримен развлекает нас историями о своих выступлениях в «Балете Нью-Йорка». Она рассказывает о том, каково ей было стать первой черной балериной во времена, когда в балете за немногими исключениями танцевали лишь белые.

— Мисс Деббэ говорит, что ваши туфли символизируют возможности, которые есть у каждого, — говорит Джессика. — Она всегда это повторяет.

— А еще, — добавляет Джоанна, — она говорит, что если мы чего-то очень хотим, например стать известными скейтбордистами или там еще что-нибудь, то надо идти к цели и не отступать от нее ни на шаг.

— Не припомню, чтобы я говорила про скейтбордистов, — замечает мисс Деббэ, искоса поглядывая на Джоанну.

Мисс Камилла Фримен наклоняет голову и улыбается.

— Вы прекрасно учите своих девочек, Адриенна, — говорит она мисс Деббэ. — Я горжусь вами.

По лицу мисс Деббэ пробегает странное выражение, а на глазах у нее выступают слезы. Однако секундой позже она снова становится сильной и собранной, как обычно.

— Девочки, надо отпустить мисс Камиллу Фримен домой. У нее был тяжелый день, она подписывала книги.

Мисс Камилла Фримен встает.

— Да, пожалуй. Но я бы охотно прошлась пешком — славно было бы размяться, ведь я целый день сиднем сидела. Адриенна, если вы составите мне компанию, то, быть может, Джордж окажет нам любезность и отвезет этих юных леди домой.

Джордж касается пальцами козырька.

— В этом большом старом лимузине? — спрашивает потрясенная Эпата.

Джордж кивает.

— Вот это да! — говорит Эпата.

Мы плюхаемся на роскошные мягкие сиденья в салоне лимузина и едем обратно в Гарлем с шиком. Автомобиль катит в потоке машин. Мы хихикаем и улюлюкаем, делаем вид, что пьем шампанское из фужеров, а когда Джордж открывает окно на крыше лимузина, мы по очереди высовываем головы наружу и громко приветствуем прохожих.

— Они, наверное, думают, что мы важные птицы, — говорит Алекс, когда мы машем сидящей перед домом семье.

— А мы и естьважные птицы, — говорит Эпата. — Мы — сестры Ордена Феи Драже. Мы возвращаемся домой с победой. Мы спасли нашу сестру Бренду от кары и добыли для мисс Деббэ туфли лучше прежних. Мисс Камилла Фримен — не единственная, кому сегодня пришлось потрудиться.

Эпата права — все действительно закончилось замечательно. Я улыбаюсь и откидываюсь на мягкие подушки. Автомобиль летит вперед, и тяжесть, давившая мне на грудь, наконец исчезает.

В тот момент когда лимузин останавливается перед нашим домом, мама с Тиффани как раз возвращаются из магазина. Глаза у Тиффани становятся такие большие, что, кажется, вот-вот выскочат из орбит. К сожалению, у мамы тоже.

— Что тут… — начинает мама, когда Джордж открывает передо мной дверцу машины.

— Я… э-э… дома расскажу, — говорю я, благодарю Джорджа и машу вслед отъезжающему лимузину.

Даже если бы туфли мисс Камиллы Фримен и не потрясли Тиффани, лимузин ее добил. Кажется, она наконец решает, что я кое-чего стою. Но как только я это понимаю, мне в голову тут же приходит еще одна вещь: теперь мне на это наплевать. Пытаясь произвести впечатление на Тиффани, я вляпалась в самую худшую историю в своей жизни. Вот мисс Камилле Фримен было бы все равно, есть у меня модная одежда, компьютер или там айпод, или нет. Она сама сказала: главное — это друзья. А мои подруги — самые лучшие в мире.

Мы сидим за кухонным столом. Я рассказываю маме обо всем случившемся.

Никто не мешает мне приврать, но — хватит с меня вранья.

— М-да… — говорит мама, — да…

Я жду наказания, но вместо этого мама вдруг меняет тему.

— Пока тебя не было, звонил отец Тиффани, — говорит она. — Они с Тельмой вернутся пораньше, так что завтра Тиффани поедет домой. Идите-ка упакуйте вещи, ладно? А с тобой, Бренда, мы поговорим потом.