Вся его жизнь сейчас была соткана из обрывков воспоминаний, изувеченной любви и бесконечного отчаянья. Каждый день он думал: «Может, сегодня?» Но продолжал жить ради какой-то своей, иллюзорной и недостижимой цели. Что его ждало в конце? Одинокая смерть в призрении к самому себе. Почему же он продолжал? Зачем себя мучить, бежать в гору без смыслов, без облегчения?

И я до странного его понимал. Что-то внутри меня откликалось, взывало и трепетало при виде этого искалеченного сердцем и душой леопардида. И это что-то обращалось в образы, смутные очертания.

Воспоминания.

— Мне кажется, боги не ноют подобно девкам! — бросил я. — Ты и правда думаешь, что выживешь? Если тебя не убью я, так убьёт многотысячная армия за стенами. Твои генералы с перерезанными глотками и советники корчатся в ядовитой агонии, наместники мёртвых — мертвее своих покойных кукол, — теперь уже я улыбался ужасающей ухмылкой. — И сотни воинов идут по зачищенным потайным пещерам внутрь твоей непреступной крепости.

— Ублюдок!!! Мелкая тварь! — рявкнул он, его тело трясло от нарастающей ярости. — Своей силой ты обязан мне! Я обучал тебя, дал тебе лучшего наставника! Стал недостижимой целью, ради которой ты становился сильнее и сильнее! — бросил он, скидывая ножны и обнажая меч. — Ты должен быть мне благодарен за тот дар, что я тебе дал, за свою силу и славу! Тень Ночи! Тобой пугают детей, тебя ненавидят даже самые мерзкие наёмники! И всё это благодаря мне!

— Ты убил мою мать! Казнил прилюдно, самолично! — закричал я. — Ты пичкал меня наркотой без остановки! Пытался сделать чертовой куклой на ниточках! И затем ты бы перерезал мне глотку и сожрал, словно корм! Ты растил меня на убой, словно свинью! Я не был для тебя сыном ни одного дня! И благодарю судьбу, что ты не мой кровный отец! Сейчас ты — лишь цель, — я вытащил из-за спины два коротких клинка, окроплённые бесчисленными ядами и алхимическими отравами. — А в нашем клане, как ты учил, только одно правило: цель должна умереть!

Я направил всю свою энергию на ускорение кровообращения, обогащение тела кислородом, заставляя каждый орган и мышцу работать на пределе. Эфир мигом разошёлся по венам, я с безумной скоростью принялся подключать энергетические каналы к каждой клетке своего тела. Мои глаза налились кровью, вены разбухли, мышцы затрещали в предвкушении.

Кто-то из нас сегодня умрёт, и я должен был получить ответ на последний вопрос:

— Мой наставник… твой брат, он жив? — я ощутил, что этот вопрос был важен.

Отец жутко осклабился, показывая несколько рядов акульих клыков, и ответил:

— Он был даже вкуснее твоей матери…

— АААА! — закричал я и кинулся вперёд, занося кинжал, окроплённый опаснейшими ядами, каждый кусочек моего тела был покрыт токсинами, и с каждой секундой они всё глубже проникали в тело, разрушая антидот.

Сталь проскочила у его головы, он дёрнулся вбок! Я тут же кинул дымную шашку ему под ноги и отправил больше энергии к икрам, связкам и рванул в серые клубы! Но он хлопнул в ладоши с такой силой, что дым разлетелся, а я встретился взглядом с его демоническими глазами! Он дёрнул руки по бокам и выкинул голову вперёд!

«Что ты делаешь⁈ Не достанешь!» — подумал я, вздёргивая клинок снизу.

И внезапно его шея затрещала, и голова бросилась на меня точно змея! Пасть, испещрённая острыми, нечеловеческими клыками, клацнула у носа, и я одёрнул её в последний момент! Отскочил назад и одновременно бросил в него несколько ножей с лезвиями из клыка Василиска! Он схватил когтистой лапой одно и зубами другое! И улыбнулся безумной улыбкой маньяка! Поднял голову и заглотил ядовитый клык. Я видел, как тот спускается по его метровому тёмному горлу, покрытому разорванной кожей и обнажённой плотью, покрывающейся зелёной чешуёй.

— Вкусно… — проговорил он шипящим, неестественным для людей голосом. — Ты предполагаешь, что это тело всё ещё восприимчиво к ядам, болезням?

Он расстёгнул костяные пуговицы мантии, и та опала на каменный пол.

В сердце похолодело. Я видел бесчисленное множество монстров. Сражался с величайшими алхимиками. И даже среди Тёмных не было ни одного, даже немного приблизившегося к этому ужасающему, отринувшему всякое людское естество телу. Создатель сейчас рыдал в своей мастерской, он дал людям силу, с которой они неспособны были справиться.

Мои кулаки сжались до боли, губы задрожали, а широко раскрытые глаза не могли отвести взгляда. Из его спины, словно драконий гребень, торчали тёмные костяные отростки. Руки казались сплошным переплетением мышц, перескочившими всякое человеческое: обе конечности, будто паучьи, покрытые сегментами хитина, с дополнительным суставом. На каждом плече виднелась пасть: одна волчья, деформированная, с огромными звериными клыками; другая акулья, с несколькими рядами треугольных белёсых лезвий. Ноги длинные, тонкие, испещрённые наростами вдоль кости от колена до ступни. А ляжки полнились маленькими отверстиями с сочащейся кислотой, не причинявшей ему ни капли дискомфорта. Половых органов у него больше не было, сплошная смесь кожи и хитина.

Но это было не самым страшным…

— Почему? Почему⁈ — взревел я, страх больше не мог всколыхнуть моё сердце, только ярость. — Ради силы⁈ Чтобы стать богом⁈

— Да, Марк, именно так… — прошипел он. — Поздоровайся со своими братьями и сёстрами…

Весь его торс был улеплен людскими лицами, посеревшими, потерявшими всякие краски. Каждое лицо, совсем юное, смотрело с ужасом! Рты застыли в крике отчаянья! А между ними, на тонкой цепочке, виднелся синий, как небо, камень в форме слезы.

— Ты последняя мерзость… — прорычал я. — Для тебя уже нет пути назад. Более ты не можешь считаться человеком. Ты чудовище!

Я отпрыгнул назад, так далеко, как только мог, и выдернул из набедренной сумки все зелья, что у меня были! Безумные, самые ценные элексиры и микстуры! Каждое даёт нечто, превосходящее способности людей, и так же сильна и их отдача!

«Ну что же, последний танец, отец… — подумал я и принялся заливать всё в рот, одновременно укрепляя внутренние органы, отдавая весь эфир, что таился в моём теле. Я вытер рот и уставился на существо, некогда звавшееся Люциан, глава клана Тихой смерти… — Органы уже начали разрушаться, у меня немного времени, прежде чем придёт отдача. Я умру, но заберу тебя с собой».

— За матушку, за наставника, за братьев и сестёр, — проговорил я синевшими губами. — За меня!

Тело рвануло на него, ломая каменные плиты! Воздух вокруг испарялся! А тварь рванула на меня, выпустив чёрные когти! Я полосонул кинжалом, он ударил сбоку! Чёрная рука отлетела по запястье! А у меня из бока хлынула кровь! Я тут же остановил её, заблокировал вены и капилляры!

«Артерия не задета! Отлично!» — мелькнула мысль прежде, чем я влетел в каменную стену, заставив камни затрещать.

Не подвластный мирским скоростям, нетронутый притяжением, я оттолкнулся, разрывая пространство! И рассёк комнату будто метеор! Он отправил ногу по дуге, костяные отростки летели мне в лицо!