– Нет!– упорно твердила я. 

– Гайка, ты ведёшь себя, как маленький ребенок,– недоумевал Давид, смотря на меня с высоты своего роста. 

– Если я зайду в этот дом, то пути назад не будет,– в панике пробормотала я, пытаясь не смотреть ему в глаза, а держать взгляд на уровне его кроссовок. Смешно и только! Вот только мне не смешно. 

– Эмили, Эмили, ты так и не поняла, что пути назад уже давно нет! Что тебя пугает? Объясни, пожалуйста,– не отступал он и, как будто с маленькой, терпеливо продолжал нянчиться. 

– Да всё! Я не готова знакомиться с твоими родителями и входить в семью. Пойми, это серьёзно. Мало того, что меня без предупреждения к себе привёз, так ты, время видел? Что твои подумают обо мне? Нет, ковбой, вези меня назад, домой!– упрямо развернулась я и уставилась в лобовое стекло.

– Какого чёрта, что здесь происходит? 

– Отец?!– с недоумением и со злостью в голосе прорычал Давид. А я... А я продолжала стоять на коленях совершенно голая.

ДАВИД

Дело хрень! Какого лешего он сюда припёрся?! Нет, подумать только, может, месяцами не появляться, и тут на тебе, да ещё и без предупреждения. Благо дело, что Гайка находилась в таком положении, что её не было видно. Прорычав вслух так, чтобы ему стало понятно, что он здесь лишний, я быстро застегнул штаны и развернулся. И всем своим видом дал понять, чтобы отец слинял, причем немедленно. Правильно расценив ситуацию и мой настрой, он сквозь зубы процедил: 

– Жду тебя в доме! 

– Не стоит. Тебе лучше уйти. Завтра в офисе поговорим,– твёрдо произнёс я. Ох, как же отец не любит, когда ему перечат! Особенно при посторонних. Похер, а я не люблю сюрпризов, причем таких неожиданных! 

– Ты действительно считаешь что я приехал на ночь глядя просто из отцовского любопытства?! Есть важный разговор, и он неотлагаем!– мой отец развернулся и направился прямиком в дом. Чёрт. Как же он всё-таки не вовремя! В тот момент, когда отец скрылся, я протянул одежду Эмили. Встав, наконец, с колен, с покрасневшими щеками она подошла и прежде чем взять у меня свои «скинни», со всей силы заехала мне в нос. Кажется, это стало уже закономерностью! Схватив её в объятия, я попытался достучаться до её сознания: 

– Эмили, я живу один и никого не ждал! Но она брыкалась совершенно голая в моих объятиях и, кажется, едва не плакала от злости и унижения. 

– Детка, ну, прости. Кто же знал, что он припрётся?! После того, как Эмили перестала брыкаться, я выпустил её из кольца своих крепких объятий. Она молча начала одеваться и как только закончила, резко сказала: 

– Отвези меня домой! 

– Эмили... 

– Отвези меня домой сейчас же!– приказала она таким тоном, что даже мой отец позавидовал бы. Посмотрев внимательно ей в глаза, я понял, что лучше не спорить. А позже, когда она немного остынет, с ней серьёзно поговорить. Обойдя автомобиль, я открыл перед ней дверцу, в очередной раз задержав на ней свой взгляд. Всю дорогу Гайка молчала, отвернувшись к окну и совершенно игнорируя мои любые попытки поговорить. Припарковавшись перед её домом, я заблокировал дверь. Нет, она не уйдёт, пока не поймёт очевидного. Нервно дернув пару-тройку раз за дверную ручку, Эмили развернулась и прошипела: 

– Открой дверь! 

– Эмили, послушай, я всё улажу. Только прошу, не злись. И вообще иди собирать вещи, ты переезжаешь,– сказал я вслух то, что думал. 

– Разбежалась. Вон, видишь, уже лечу, аж спотыкаюсь! Дверь открой!– разозлилась Гайка. 

– Эмили, ты несправедлива,– устало выдохнул я.– Знаю, что ситуация, в которой мы оба оказались, не из лучших, но не это важно. Важно то, что мне всё равно, кто что думает. И мой отец тебя не видел, так что все не так плохо, как могло бы казаться,– развернувшись, я притянул Эмили к себе и по слогам произнёс, глядя прямо в глаза: — Ты теперь моя, и мне плевать на всех с большой колокольни! Крепко поцеловав Гайку в губы, я не отпускал её до тех пор, пока она не сдалась и не ответила на мой поцелуй. 

– Увидимся позже, малыш, хорошо? И не злись, пожалуйста,– сжимая её лицо в ладонях, попросил я. 

– Хорошо,– уже спокойней ответила она. И только после того, как убедился в том, что Эмили действительно немного отошла, я разблокировал двери машины. Дождавшись, когда она скроется в подъезде, а затем загорится свет в её окошке, я стартанул с большим нетерпением, чтобы как можно быстрее поговорить с отцом. Он ожидал меня дома, сидя на диване и спокойно потягивая мой виски двадцатилетней выдержки, при этом чувствуя себя совершенно комфортно, словно и не было той пикантной ситуации. Зайдя в дом, я прошёл к бару и налил себе тот же виски, что и попивал мой батя, всячески игнорируя его присутствие. Раз пришёл и успел испортить мне вечер, пусть говорит, что надо и ариведерчи! 

– Давид, ты уже потаскух в дом водишь?– явно не с той ноты начал свою мелодию он. 

– Отец, выбирай выражения,– жёстко отрезал я, разворачиваясь, наконец, к нему лицом, при этом прожигая своим взглядом. 

– Понятно, — отпив виски, отец вальяжно поставил бокал на стол и продолжил:– Ты с кем связался, сын мой? Мало того, что эта девчонка без роду и племени, так ещё с кучей проблем, которые норовят стать нашими! 

– Ну, конечно, я совсем забыл, ты ведь меня успел сосватать с истинной принцессой твоих земель!– язвительно протянул я, неотрывно смотря ему в глаза. 

– Чего ты ёрничаешь?! Нравится она тебе, так не проблема, дери её сколько твоей душе угодно! Но не смей, слышишь, не смей её выделять из остальных! Тем более на неё давно положил глаз человек, который пытается из-за неё, кстати, создать нам проблемы! — совсем рассвирепел он. 

– Отец, повторяю, выбирай выражения! Эмили– моя девушка. И мне насрать, нравится тебе это или нет! Ты сам годами уговаривал меня, чтобы я вернулся. Вот я вернулся! Я могу вернуться назад, Эмили с собой прихватить, и всякая шваль не будет нам мешать! Как 

только я решу проблему с её отцом, и ты не поменяешь свое мнение, то мы больше не увидимся,– отрезал я, пресекая какие-либо возражения с его стороны. 

– Я тебя не понимаю. Из-за какой-то бабы столько проблем! Ты что, не мог выбрать себе достойную?– никак не мог угомониться отец. 

– Повторяю, не твоё дело! Ты действительно думаешь, что я поверю в то, что ты испугался какого-то хмыря? Ты?! Я тебе раньше говорил и сейчас повторю. Я сам буду налаживать свою жизнь, и твоё сватовство мне нахер не нужно! И если ты не изменишь своего поведения, то я вернусь в Штаты. Ты же знаешь, как у меня там обстоят дела! Мне твой бизнес не нужен, я и сам крепко стою на ногах!– напомнил ему я. 

– Совсем обозрел, щенок! То, что ты за годы жизни в Штатах создал свой бизнес, это похвально. Но где бы ты был, если бы не мои бабки?! Хотел бы я посмотреть, чтобы ты в этом случае сделал!– окинул он меня своим злым взглядом. 

– Нет смысла с тобой разговаривать! Мы всё время ходим по кругу! Ты прекрасно знаешь, что свой бизнес я поднял сам без твоей помощи и бабок! Или забыл, сколько лет ты мне платил зарплату, как обычному рядовому сотруднику в твоём американском филиале?! О каких твоих бабках может идти речь?!– недоумевал я.

– Вот! Именно это и сделало из тебя мужика! А имя и фамилия, что я тебе дал, привели тебя к успеху,– заключил он. 

– Отец, очнись, наконец! Пойми, что в жизни имеют значение другие ценности. Мою маму ты уже давно потерял, хочешь ещё, чтобы я от тебя окончательно отвернулся? С чем ты тогда останешься? С кучей бабок и тщеславных пираний, которые только и крутятся возле тебя из-за денег? 

– Выбирай выражения, сын мой! Мама твоя слишком гордая, могла бы свои глазки закрывать на мужские слабости и жить припеваючи. Но нет, мы же гордые,– сказал он то, что обычно любил повторять. 

– Ну, мама ни в чём не нуждается! Можешь не беспокоиться,– тут же осадил его я.– Если это всё, что ты хотел сказать, то прости, я устал обсуждать одно и то же! 

– Нет, это не всё! Деньги у тебя, поганец, есть, но связей не хватает, так как ты не в той стране закладывал фундамент. Вижу, бьёшься, как рыба об лёд, а всё папашу своей потаскухи вытянуть не можешь! Вот как бывает, деньги не всегда всё решают! Я тебе могу помочь, но у меня есть одно условие. Примешь его, и отец твоей дорогой Эмили завтра же будет на свободе. И более того, со всем своим имуществом, которое у него так несправедливо отняли!– ехидно улыбнулся он.