Повторив напоследок свою шалость, я тайком крадусь к себе в дом. Схватив по дороге охапку аккуратно сложенных сухих дров, решаю разжечь камин– тепло нам не помешает. Во влажном лесу температура всегда немного ниже, а тут ещё ветер и вчерашний дождь порядком остудили землю. Разжигая огонь, довольно скалю зубы, охотно слушая завывания ветра и бесконечный шум леса. Ужин уже стоит, накрытый на двоих. Эмили я так его и не отослал, ведь ожидаю её визита с минуты на минуту. Дрожащий огонь весело потрескивает, забавно играя вытянутыми тенями и искусственно создавая уют. Когда я уже отчаиваюсь и начинаю сомневаться в том, придёт ли моя крошка, в дверь всё же тихо стучат. Довольный как слон, я приглаживаю пятернёй свои растрёпанные волосы и немедленно отправляюсь открывать, при этом довольно улыбаясь. Размашисто распахнув дверь, стираю свою улыбку, дескать, я тут ни при чём. Но не успеваю что-либо сказать, как х*як– и Эмили в очередной раз бьёт метким кулаком мне в нос! Бля, это явный перебор! Она неподвижно стоит в идентичном белом халате и притопывает своей маленькою ножкой в тапках. Её светло-зелёные глаза дико сверкают, пытаясь просверлить во мне дыру. Делаю уверенный шаг и, неожиданно схватив девушку в охапку, тащу её прямиком на кровать.

Эмили

Противный ветер разбушевался не на шутку. Мне после душа становится зябко и даже немножко холодно. Камин имеется, но его, увы, ещё необходимо затопить. Неестественный скрежет за единственным окном наводит на одну занятную мысль, не хочется надумывать то, чего нет, но иной вариант решительно не приходит на ум. То, как легко Давид отказался от совместного ужина, которого я, кстати, так и не дождалась, тоже наводит на бредовую мысль, что это он проказничает. Выскочив впервые на улицу, я наигранно зову его жалостным голоском и незаметно прячусь у окна, пытаясь хоть что-то разглядеть. Как бы активно хитрец не старался, всё же успеваю заметить краем глаза его белый халат. Чуйка меня не подвела! Расхаживая по комнате, злюсь и никак не могу придумать, как лучше поступить в этой ситуации. Пытаюсь лечь спать, но дикий голод постоянно напоминает о себе и не даёт погрузиться в сон, в результате я ещё сильней закипаю. Впрыгнув из кровати, решаю открыто высказать всё, что думаю об этом махинаторе! А довольная усмешка, которую Давид не успевает спрятать, окончательно выбешивает меня. Не задумываясь, пускаю в ход всё своё неповторимое очарование и в очередной раз огреваю его по носу. Ожидаю чего угодно, но не такой неадекватной реакции. Схватив, мужчина тащит меня прямиком на кровать и укладывает на согнутые колени.

— А это уже полный перебор, малышка! Придётся тебе отвечать за свои импульсивные поступки!– заявляет нахал и, резко задрав мой халат, немедленно начинает хлестать раскрытой ладонью по упругой попке, чем окончательно шокирует меня. После третьего шлепка Давид внезапно останавливается, а я, находясь в полном ауте, думаю исключительно о том, как же хорошо, что успела свои кружевные трусики шампунем простирнуть да феном просушить.

  Большая ладонь мужчины нежно проходится по моим ягодицам, эротически сдавливая их и не переставая ласкать задние полушария, он осторожно соскальзывает в ущелье и ласково там гладит. Мой разум окончательно плывёт, а тело тут же бурно реагирует и легко поддаётся на эти предварительные ласки. Взяв себя в руки, я дерзко разворачиваюсь, наталкиваясь на обжигающий жадный взгляд.

Эмили

Прожигаю мужчину взглядом, а из самой словно весь воздух вышибли. Дыхание участилось…Какой же Давид красивый, сексуальный и брутальный. ОН не прожигает  меня взглядом, нет! ОН пожирает меня целиком и полностью, и это не может не затронуть. Наш немой диалог слишком затягивается. Одно порывистое движение, и я бешено вбиваюсь в поджатые губы мужчины. Давид пылко отзывается на столь неожиданный поцелуй, и это божественно. Мужские губы на вид немного жёсткие, на деле оказываются мягкими и до дури умелыми. Трепет, наполняющий его жгучий поцелуй, резонирует в самое сердце. Понятия не имела, что так бывает: ноги подкашиваются, а разгорячённое тело само льнёт к мужчине. Мои руки лихорадочно пытаются развязать пояс его халата, пока его– проделывают то же самое с моим. Одновременно справившись с разделяющими нас препятствиями, мы окончательно сливаемся воедино разгорячёнными телами. Опьяняющее наслаждение от малейшего прикосновения обнажённого тела Давида прошибает электрическим током. Эти интимные ласки срывают крышу, хочется раствориться в мужчине целиком и полностью. Его язык активно исполняет сумасшедший танец, руки ласкают ягодицы, а затем приподнимают их, с силой прижимая меня к разбухшей горячей плоти. 

— Безумно хочу тебя: медленно и страстно,– шепчет Давид, скользя языком по ушной раковине и покусывая мочку. Мелкая дрожь разливается по телу. Дико приятно, наслаждение возрастает с такой силой, что становится сложно себя контролировать, и я, словно пытаясь наверстать годы упущенного, активно отдаюсь инстинкту. 

— Не спеши, куколка. Я так же, как и ты, сгораю от желания, но хочу дабы мы в полной мере насладились этой ночью,– немного отстранившись, Давид заглядывает в мои затуманенные глаза.  Охрипший голос окутывает возбужденный разум. Я теряю себя и в то же время нахожу что-то недостающее!

 Губы мужчины скользят по коже, медленно спускаясь к груди, пока его пальцы умело ласкают спину, поглаживая её и время от времени спускаясь к ягодицам. Выгибаюсь навстречу ласкам, а Давид тут же припадает губами к моим соскам, посасывая и слегка покусывая их. Волна наслаждения захлёстывает блаженной негой. Стоны удовольствия срываются с наших губ, я упиваюсь его умелыми ласками, забывая обо всём на свете. Подхватив под упругую попку, мужчина легко поднимает меня. Невольно обхватываю его ногами вокруг талии, теснее прижимаясь к широкой накачанной груди. Давид, словно греческий Бог, такой огромный и спортивный. А шаловливая чёрная дорожка, спускающаяся прямиком к затвердевшему стволу, притягивает взор. Хочется пробежать по ней пальчиками и потрогать на ощупь. Ноги могучие и такие же накачанные. С такого красавца можно лепить скульптуры. Камин обогревает помещение, и находиться совершенно голой в мужских объятиях оказывается комфортно, тепло и безумно приятно. Давид подходит к столу и, отодвинув тарелку, усаживает меня прямиком на него. Раздвинув мои ноги шире, он подвигает ближе два стула, подставляя их с двух сторон мне под ступни. Затем отстраняется и оценивающе смотрит на меня. В этот момент хочется спрятаться, но, наткнувшись на его взгляд, я забываю обо всём. Жгучее вожделенье читается в мужских зрачках, пока он медленно касается меня глазами, на мгновение останавливаясь на пикантных местах и вновь возвращаясь к лицу. 

– Сиди, крошка, не двигайся! Ты прекрасна, Эмили!– делает комплемент Давид, поворачиваясь и направляясь к кровати. Вытянув из-под одеяла подушку, мужчина возвращается ко мне и, приподняв за талию, подсовывает её под мою попку. 

— Вот так, сладкая, чтобы тебе было мягко,– поясняет он, вновь припадая ко мне и нежно касаясь губ. А затем ловким движением руки достаёт из-за моей спины бокал, наполненный красным вином. Надпив глоток, приближается к губам, и вместе с поцелуем в мой ротик попадает вкусный напиток. Голова совсем идёт кругом, маленькие глоточки, и Давид вновь припадает ко мне с поцелуем, при этом не забывая ласкать свободной рукой пещерку между ног. Его ствол упирается в живот, и я, недолго думая, беру его в руки и немного сдавливаю. С приоткрытых губ мужчины срывается стон. Принимаюсь ласкать его в ответ. Когда этого становится недостаточно, я сама направляю член и ввожу его в горячее лоно, от дикого удовольствия сжимая взбухшую до предела плоть. Наши порывистые движения, кажется, снесут все блюда со стола. Давид вбивается в меня с некой жадностью, при этом не отрываясь от губ и требуя ответных поцелуев. Затем он вновь поднимает меня, словно пушинку, и уже в воздухе насаживает на себя под самый корень. Теперь я с точностью могу сказать, что это свершилось: я познала, каков на самом деле горячий и страстный секс. Безумие продолжается почти всю ночь. После первого раунда этот соблазнитель кормит меня из своих рук, не переставая играть с моим телом и поцелуями вливать в меня вино. Позже мы переходим на кровать, и там я узнаю ещё как минимум пять разнообразных поз, от которых сносит крышу. Последний оргазм случается в ванной, а потом я просто теряю им счёт. Засыпаю в крепких объятиях Давида, когда наглый луч солнца начинает пробираться в наше убежище.