— Я хочу показать вам ещё кое-что, — сказал Шалтир, повернувшись к своим гостям, — возьмёмся за руки и приготовимся видеть.

Все трое взялись за руки, комната снова исчезла. Их астральные тела оказались в бедной лачуге. На нищенской постели лежал больной, измождённый старик. Возле него, тихо плача, сидела пожилая женщина. Скорбь избороздила её лицо глубокими морщинами. Скрюченные, непосильной работой, руки, в узелках тёмных вен, бессильными плетьми лежали на коленях.

— Вот, Синдхка, чувствую, смерть моя уже здесь, она обдаёт меня своим дыханием. Мы с тобой прожили долгую, но несчастливую жизнь, — едва шевелил губами старик, — моё сердце плачет оттого, что теперь ты останешься совсем одна и некому тебе помогать. Ах, если бы тогда мы не отдали нашего сына твоему брату, он был бы теперь твоим помощником. А так боги забрали его у нас.

— Метхун, не вини себя, мы же хотели как лучше. Ребёнок был слаб и мы понадеялись, что поход к святым местам будет ему на пользу. Мы думали, боги дадут ему жизненных сил. Но значит, им он был нужнее, раз они призвали его, — женщина промакнула слёзы, — а может, они послали испытания нам? Может мы, в тех жизнях провинились перед богами, поэтому и прожили эту жизнь так тяжело?

— Может быть, Синдхка, может быть. А наша единственная дочь тоже виновна? Мы ждали её, назвали именем богини Лакшми, думали, она будет счастливой, а она родилась калекой! Умная и красивая, но кому нужны ум и красота, если она не может работать. Горе, горе шло с нами рука об руку всю жизнь. Смерть уже подобралась ко мне очень близко. Прости меня за всё, Синдхка, ты была хорошей женой.

Старик глубоко вздохнул и закрыл глаза, женщина заплакала во весь голос. Из тёмного угла комнаты к ней вышла девушка. Она была прекрасна! Густые волосы были собраны на затылке узлом, матовая кожа, казалось, светилась изнутри каким-то божественным светом. Удивительные миндалевидные глаза, в окружении пушистых ресниц, были грустными и полными слёз. Высокая, стройная, она была великолепна! Но в чём же увечье? Когда девушка подошла к матери ближе, изъян стал заметен. У неё не было кистей рук. Девушка присела возле матери и уткнулась в её колени. Так и сидели они, оплакивая мужа и отца.

Наши путешественники во времени снова оказались в доме Шалтира. Стряхнув оцепенение, все трое переглянулись.

— Зачем вы показали мне это? — спросил Кемаль.

— А разве твоё сердце молчит? — ответил вопросом на вопрос Шалтир.

Генри посмотрел на Кемаля и к своему удивлению заметил, что фиолетовое свечение стало не таким ярким, освободив голову юноши.

— У меня есть смутная догадка, скажите, я прав? Это семья Джамада?

— Ты прав, юноша, это так и есть. Посмотри, сколько горя, всю жизнь они прожили, оплакивая своего сына и не знали о его судьбе. А теперь две бедные женщины остались одни.

— Я знаю, что теперь мне надо делать. Я найду их и перевезу к себе, я должен это сделать. И до конца своих дней я буду молиться за спасение наших душ. Если боги будут благосклонны ко мне, они простят наши прегрешения. Но как и где я найду их? — задумался Кемаль.

— Твоё сердце поскажет тебе, я уверен в этом.

Шалтир улыбнулся, довольный результатами своей работы. Сегодня им была спасена ещё одна душа. Он был уверен, юношу не испугают трудности пути и поиска. Генри во все глаза смотрел на Кемаля. Словно тонкое покрывало, фиолетовое свечение спадало с юноши и исчезало под его ногами. «Но я же ничего не сделал для этого?» подумал Генри и посмотрел на Шалтира. Тот улыбнулся ему и подмигнул.

— Спасибо вам, учитель. Сегодня вы вернули меня к жизни и смогли научить жить снова. Я прекланяюсь перед вашим талантом и всегда буду вспоминать вас в моих молитвах. А теперь прошу у вас разрешения уйти. Мне нужно отправляться в путь, который, я чувствую, будет долгим. Но мне известна конечная цель и это облегчит поход. Прощайте и пусть боги будут щедры к вам, — Кемаль встал, низко поклонился и вышел из дома Первого Радужного Адепта.

Забежим надолго вперёд, чтобы увидеть, как сложилась судьба Кемаля. Он долго скитался, причём пешком, по городам, ища двух этих женщин и почти отчаялся. Последний населённый пункт его поиска принёс ему облегчение и радость. Сев передохнуть у порога первого же дома, он постучал в дверь и попросил воды. К нему вышла женщина, которая была очень похожа на ту старуху из видения. Кемаль не поверил своим глазам и, переводя дыхание, спросил: «Скажите, уважаемая, а есть ли у вас дочь?» Женщина горько заплакала и ответила ему, что да, есть, но она калека и это боль матери. Кемаль вздохнул с облегчением, чем вызвал у женщины приступ негодования. Извинившись, он постарался, как можно мягче и понятнее объяснить бедной вдове причину своей радости. Женщина смотрела на него, как на умалишённого. Но видимо в глазах юноши было столько искренности и доброты, что она пригласила его в дом. Сидя в бедной лачуге, Кемаль обстоятельно рассказал двум женщинам всё то, что нам уже известно. Долго не могла прийти в себя старуха и плакала, преживая вновь и вновь потерю сына. Кемаль сказал, что пришёл за ними, чтобы теперь вместе, все втроём они попытались замолить грехи их родных и с одной и с другой стороны. Выбирать женщинам не из чего было и они решили отдать свои судьбы во власть Всевышнего. Собрав нехитрые пожитки, они отправились в провинцию Кемаля. Много трудностей ждало их в пути, но господь был милостив к ним и они благополучно добрались до своего нового дома.

Дни шли за днями, месяцы за месяцами, потянулись своей чередой годы. Ум и красота девушки запали в душу Кемаля и её недостаток нисколько не смущал нового правителя провинции. Однажды сознался он в своих чувствах её матери. Расплакалась старая женщина от счастья и низко поклонилась ему за всё, что он сделал для них. «Я не могу знать, что ответит вам моя дочь, она честная и порядочная девушка. Поговорите с ней сами,» — ответила она Кемалю. Он так и сделал. Девушка не скрывала, что и в её сердце тоже проклюнулся нежный росток ответного чувства. «Природа даёт возможность прорасти всем и все ростки находятся в одинаковых условиях, но очень немногие вырастают до пика цветения. А этот росток дошёл до этой вершины и теперь цветок любви стал расти и благоухать, независимо от времени года и человека». Но горечь от своей неполноценности больно давили её сердце. «Мне не нужна твоя жалость ко мне, как к несчастной уродине,» — девушка посмотрела в глаза Кемалю. Но Кемаль успокоил её, сказав следующее: «Я никогда не попрекал и не попрекну тебя в этом и чувство моё искреннее и честное. Всю свою жизнь я буду доказывать это тебе. Красота в глазах смотрящего, для одного красиво, для другого уродство. Я видел много красивых внешне людей, но насколько они были прекрасны, настолько же были уродливы их души и помыслы. Ещё скажу тебе словами одного поэта»

Прошло время и у них родилось трое детей. Старая мать успела увидеть всех внуков и со спокойным сердцем отправилась в мир иной. А Кемаль и его жена жили в большой любви и взаимопонимании.

— Ну, как, Генри, вы усвоили этот урок? — повернулся Шалтир к своему гостю.

— Да, я многое смог увидеть в другом свете и тоже хочу сказать вам спасибо. Как много в человеческих судьбах скрытых порогов, о которые может разбиться лодка жизни.

— Да, по истине, но в этом и есть смысл игры под названием «ЖИЗНЬ». А Жизнь — это шахматная партия со Смертью. Вы играете белыми, а она чёрными. Продумывая свои ходы на три шага вперёд и предугадывая ответные действия соперника, вы отодвигаете финальную партию. Но, сделав неправильный расчёт, вы бросаете вызов и последняя игра становиться опасно близка.

— Но ведь в конечном итоге победитель в этой игре известен? — печально улыбнулся Генри.