— Но ведь это вряд ли возможно — жить настолько правильно, чисто и честно, чтобы заслужить милость божью?! — возмущённо сказал Гарни.

— По крайней мере, надо к этому стремиться.

Гарнидупсу показалось, что его по-дружески похлопали по плечу.

— Скажи, у тебя есть имя?

— Амалион мне имя.

— Мужское, почему я никогда его не слышал? — констатировал Гарнидупс и обрадовался. — А ты не спрашивал, я вижу, — твой вывод поднял тебе настроение.

И вдруг, Гарни почувствовал, что остался один. Его невидимый собеседник исчез, но ощущение того, что он обязательно появится вновь, осталось.

Гарни вернулся в дом графини за полночь. Заспанный дворецкий впустил его и, откланявшись, удалился. Гарни на цыпочках прошёл в свою комнату и, не раздеваясь, рухнул на кровать. События дня так утомили его, что он заснул мгновенно. В эту ночь ему ничего не снилось.

Проснулся он лишь к обеденному чаепитию. Графиня, завидев его на лестнице второго этажа, улыбнулась и сразу начала с расспросов:

— Друг мой, вы стали часто отлучатся из дома. Что послужило этому?

— Возникли дела, которые требовали моего вмешательства, — ответил ей Гарни, почти не лукавя.

— Скажите, вы уже нашли хоть какие-то следы ваших родственников?

— Да, сударыня, уже кое-что прояснилось. Проведя в архиве много времени, я обнаружил документы, из которых следует, что мы с Альэрой являемся потомками графа Вассельдорфа.

— Невероятно! Этого просто не может быть! — вскрикнула графиня и замахала руками, чтобы остудить свои щёки, вспыхнувшие румянцем, — За столько лет и сотни вёрст в моём доме появилась одна из ветвей рода Вассельдорфа!

— Я ничего не понимаю, — Альэра переводила взгляд с одного на другого.

— Вот почему ваша родинка на мизинце так удивила меня, — графиня бросилась к Гарни, схватила его за руку, — многие поколения это рода были отмечены таким знаком.

— А вы говорили, что ничего не знаете о тех развалинах, помните, где я остался в обществе старца, — вспомнил Гарни.

— Да, но ведь этот дом пришёл в такое состояние больше двухсот лет назад, да и мне никогда не было интересно докапываться до дальних корней, — графиня махнула рукой, — я всегда предпочитала жить настоящим.

— Возможно, это не совсем правильно, но как вам угодно, — кивнул головой Гарни.

— Господь неусыпно смотрит на всех нас, как только ему это удаётся? — засмеялась графиня, — вот поэтому я всегда предпочитала стараться прожить жизнь так, чтобы мне не было стыдно предстать перед ним. Но вот результат, как я не старалась, мне выпали страшные испытания, хотя не знаю, чем я его прогневила. — А вам не приходило в голову, что-то не так, возможно, в далёком прошлом кроется какая-то тайна, что и послужила причиной всего? — Гарни сел на своего конька рассуждений.

— О чём вы? — графиня удивлённо посмотрела на Гарни, — моё прошлое практически безупречно.

Гарни посмотрел на Выбровскую, но ничего не стал говорить, решив перевести разговор на другую тему, но мыслей на этот счёт, как назло, не было. Графиня, почему-то смутившись под его взглядом, нашлась сама. Она повернулась к Альэре и заговорила:

— Дитя моё, вы выглядете уставшей и аппетит пропал. Скажите, вас что-то беспокоит? Может, вы чувствуете себя нездоровой?

— Не обращайте внимания, в это время года меня мучает мигрень, — быстро нашлась Альэра, словно ответ был заготовлен заранее, — скоро всё пройдёт.

Гарни посмотрел на Альэру и поразился произошедшей в ней перемене. Она действительно выглядела не лучшим образом: круги под глазами, взгляд затравленного зверька, бледные щёки. «Что с ней? Я так занялся собой, что совершенно перестал обращать на неё внимание. Вот мой промах! Как я могу радеть за весь мир, раз меня не хватает даже на самых близких людей!! Уведу её в сад и поговорю, немедленно!»

— С вашего позволения, мы с Альэрой пройдёмся, — решительность голоса Гарни удивила графиню.

— Разумеется, дети мои, разумеется, — Выбровская согласно закивала головой.

«С чего начать? Я нутром чувствую, она растворилась в Люциане, он полностью завладел её сознанием. Лихорадочный блеск её глаз говорит о многом. Она влюблена, а влюблённые слепы и глухи к доводам, какими бы основательными они ни были. И тем не менее» думал Гарни. Они шли по аллее парка, молча, каждый со своими мыслями. Присев на скамью, он уже почти выстроил начало своей речи, как вдруг Альэра первая прервала их молчание.

— Я снова вижу призрака брата графини, он ни о чём не просит, но видно, как с ним что-то происходит. Как ты думаешь, что?

Гарни растерялся от неожиданности, ведь его мысли были совсем далеки от этого. Но хвала памяти, она выручила его и в этот раз.

— Призраки, находящиеся на земле, это души, которые по разным причинам не смогли перейти в другое состояние, определённое им по статусу. А мы с тобой относимся к тем людям, которые могут им помочь. Люди, наделённые даром видеть этих несчастных заблудившихся были, есть и будут во все времена и помогают осознать вину, за которую они несут такое наказание. Превратиться после смерти в призрака, может каждый, чья душа, в этом рождении, не смогла справиться с очередным уроком: не смогла предотвратить преступных наклонностей или слишком привязалась к земному быту и людям, оставшимся жить. Если есть право на следующее рождение, тогда почему нет памяти этого знания при смертном часе?

Гарни так увлёкся рассуждениями, что уже говорил сам с собой, пока вопрос Альэры не вывел его из этого состояния.

— Ты хочешь сказать — мы рождаемся не единожды?

Гарнидупс удивлённо посмотрел на девушку, будто забыл о её существовании.

— Пусть это не покажется тебе бредом, просто поверь мне на слово, возможно, даже в не столь далёком будущем, ты сможешь получить доказательства этого. Именно на примере призраков мы можем понять, что потусторонний мир существует, а вот что в нём происходит — знание под семью печатями, тем более для тех душ, что скитаются неприкаянными. Ведь если бы призраки могли нам рассказать о том мире, вряд ли это пошло бы на пользу живущим. Возвращаясь на землю, души каждый раз пополняют свой запас знаний.

— Он опять здесь, — прошептала Альэра.

Гарнидупс оглянулся и сразу увидел скорбную прозрачную фигуру. Несчастный скиталец смотрел на них печально, словно хотел попрощаться, предчувствуя скорое своё исчезновение.

— Вы совершенно правы, сегодня наша встреча будет последней, — Гарни говорил вслух, будто знал наверняка, призрак его слышит, — я попытаюсь вам помочь, по крайней мере, сделаю всё, что в моих силах. Альэра, ты должна мне помочь, сосредоточься, увидим мы — увидит он.

Гарни взял Альэру за руку, ввёл себя и её в нужное состояние транса, и перед их глазами появилась та картина из жизни Густава, когда он попал к колдунье.

Старая ведьма стояла над распластавшимся на полу Густавом и, посыпая ему на голову что-то из чёрного матерчатого мешочка, глухим голосом говорила:

— Ты чувствуешь себя беспомощно, как листок на ветру. Всё происходящее вокруг тебя похоже на методичное разрушение всех ранее ценимых тобой жизненных и духовных идеалов. Святые облики померкли в твоём сознание, не видишь ты конца своим мытарствам. Ты уже предвидишь свой трагический финал и чувства ужаса и неизбежности овладели тобой. Нет уже веры в помощь создателя. Один вопрос рождает твой воспалённый мозг, доводя до предела отчаяния «почему я?». Человек, направивший тебя сюда, показался посланником небес и ты решил, что мне под силу остановить заслуженное возмездие, а ты его заслужил и понесёшь до скончания веков в преисподней. Ты знаешь только свою боль, а ты хоть раз мог представить боль и страдание тех, кто попался на твоём пути. Я помогу тебе здесь на земле, но твоей душе я помочь не в силах, да и мои способности на это не рассчитаны. Через много лет, когда твой астральный дух уже отчается искать помощи, потому что дверь в небеса после твоей смерти будут закрытыми, ты встретишь избавителя. С его помощью, может быть, ты и обретёшь раскаяние и покой. А может тебе повезёт гораздо больше — родиться заново и в новом теле искупить свой грех.