Ему пришлось пойти следом. Долго ходили по полю, звали. Но никто не откликнулся на их зов. Привёл Гарнидупс под руки плачущую хозяйку обратно в дом, усадил на стул, дал попить воды, а сам сел рядом на стул ждать, пока она успокоиться. Не стал спрашивать, решил, если захочет, сама расскажет. А хозяйка, вытирая слёзы, начала рассказ.

— То горе моё горькое, печаль-кручина. Уже шесть лет прошло, как пропала дочь наша единственная. А дело так было. Заехали к нам на ночлег два господина чина высокого, богатые. А с ними паренёк был, сын и внук этих господ. Простудился в дороге, зашёл, еле ноги передвигал. А к утру совсем расхворался, в жару метался, бредил. И остались они у нас на три дня. Дарьяна, доченька моя милая, все дни возле него хлопотала, выхаживала. Полегчало парню, решили они утром в дорогу. Оставили они мне сумму немаленькую за хлопоты, уехали рано, ещё затемно. А утром забеспокоилась я, что солнце поднялось, а дочка из своей комнаты ещё не выходила. Поднялась к ней, открыла дверь и обомлела. Кровать заправлена, сундук открыт, вещей дочкиных нет. Сбежала она с ними, с тех пор, ничего я о ней не слышала. Искать бесполезно, да и где искать не знаю, кто те господа были только богу ведомо.

— Постараюсь я помочь вам, сидите спокойно, о дочке думайте, — сказал Гарнидупс хозяйке, взял её за руку и провёл своей правой рукой по её голове от затылка ко лбу.

Перед глазами женщины и Гарнидупса появилась картинка. В клубах пыли мчались кони, унося вдаль карету, в которой те господа приезжали. В карете дочка смеётся, на грудь парню голову положила, а он рукой её обнимает, поцеловать норовит. А потом увидела женщина большой дом, богатство и роскошь в комнатах. Дочка в слезах кричит на парня, развалившегося на диванах, что не честный он, жениться обещал, в церкви обвенчаться, она поверила, без родительского благословения из дома с ним сбежала. Плакала, что ребёночек у неё под сердцем о себе знать даёт. Парень ухмыляется и отвечает ей, мол, что тебе надо ещё, живёшь при доме, подарки получаешь и нечего слёзы лить. Выбежала дочка из дома, побрела по улице, вытирая слёзы. Дошла до церкви, упала на колени возле икон, богу молилась. Подошёл к ней батюшка, рассказала ему всё. Посоветовал он к отцуматери возвращаться, повиниться в грехе своём. «Отмолить грех свой тяжело, авось бог простит и родители простят, вернись к ним и покайся» Вышла дочка из церкви, побрела по городу, не зная, куда голову преклонить. Подошла к ней женщина, возраста неопределённого, платок на глаза надвинут.

— Вижу, плохо тебе, дочка, любовь несчастная, поди? — спросила она у Дарьяны.

— Откуда вы знаете? — посмотрела на неё та.

— А что тут думать и гадать, от чего молодая, красивая девушка плакать может? Разлюбил, видать, милый, вот и ревёшь белугой, ничего вокруг себя не видишь. Я знаю, кто тебе помочь может. Живёт тут неподалёку бабушка, иди к ней, поможет она тебе покой и счастье найти. Показала дорогу Дарьяне, куда идти. Повернулась Дарьяна поблагодарить, а женщины и след простыл, как сквозь землю провалилась.

Нашла девушка на перекрёстке четырёх дорог тот домик. Подошла к двери, ручка чугунная, словно зверь неведомый со спиной выгнутой. Хотела постучать, а дверь сама отворилась, приглашая войти. Ступеньки вниз вели. Помешкала Дарьяна, не решаясь войти, боязно было. И тут об её ноги кошка потёрлась, на ступеньки прыгнула, мяукнула, словно за собой звала и вниз побежала. Последние капли сомнения улетучились, Дарьяна пошла за кошкой.

Ступеньки привели её в большую комнату. Посреди комнаты, под закопчённым котлом, горел огонь. На стенах висели пучки трав, связки чего-то ещё.

— Есть здесь кто-нибудь? Бабушка, — позвала Дарьяна.

— Заходи, заходи, дочка, знаю, что пришла и беду твою знаю.

— Помогите, бабушка, сил моих нет, сердце изболелось.

— Помочь-то могу, только, надо ли тебе это, хорошо ли подумала?

— Ой, бабушка, надо, не знаю, что с ним случилось, любили мы с ним друг дружку, от родителей сбежала на позор свой, поверила ему. А сейчас, видно, бес его попутал.

— Это тебя сейчас бес путает, внучка. Шанс тебе даю, подумай ещё, а я пока по хозяйству своему похлопочу.

— Я уже всё для себя решила и отступать не буду, хочу вернуть его. — Ну, смотри, твой выбор, сама его делаешь. Дам я тебе зелье, подольёшь ему в питьё. Скорых результатов не жди, много пережить тебе придётся. Но помни, за всё платить надо.

— А сколько я вам должна? — спросила Дарьяна, старуха цену назвала, — ой, дёшево как? — В деньгах-то дёшево, но не только деньгами за помощь мою рассчитываются, через то я силу свою стократно увеличу.

— Пусть так, ничего не боюсь, люблю его, жизни без него не вижу.

— Я всё тебе сказала, ты ответила, вот возьми, — и протянула Дарьяне маленький пузырёк с малиново-мутной жидкостью, — шесть дней, по шесть капель в питьё добавляй, только не больше. А теперь, иди.

— Спасибо, бабушка, век вас помнить буду, — расплатилась Дарьяна.

— Вот точно, так точно, будешь, — услышала она в ответ.

Бежала к дому, прижимая к груди заветный пузырёк. На одном дыхании взбежала по лестнице, распахнула дверь спальни и застыла в дверях. Любимый её, с девицей полуголой в кровати лежал. Смеялись беспутные, предаваясь любовным утехам.

Заплакала бедная Дарьяна, увидев картину такую. Закричала на девку, погнала её с кровати, а парень вскачил, по щеке Дарьяну ударил и прочь выгнал. «Кто ты такая, что бы указывать мне! Надоела, в людскую пойдёшь, прислугой будешь, коль вести себя не умеешь. Пошла прочь с глаз моих, видеть тебя не могу» и вытолкнул её за дверь.

«Как же так, Славутич, милый мой, ведь люблю я тебя!» стучала в запертую дверь. Слёзы градом из глаз, всю ночь проплакала, надеялась, что утром любимый перестанет гневаться на неё.

Не прошла его злоба, сдержал слово, пришлось ей по дому работать. Шесть дней прошло, как бабка велела, всё делала. Только хуже стало, совсем озверел её ненаглядный, даже бил её, унижал перед всей прислугой. Не смогла она выдержать этого. Однажды, собрала свои вещички и решила уйти. Вышла из дома, а к хозяину гость давний приехал, Владлен. Знал он о Дарьяне, осуждал Славутича, что не женится на ней, мол, не хорошо, не по-людски это. Спорили они по этому поводу, но парень не слушал его доводов, отшучивался да рукой отмахивался.

— Что с тобой, почему ты плачешь, Дарьяна? — участливо спросил он.

— Выгнал меня, сказал, что бы шла, куда глаза глядят. А идти мне некуда.

— Послушай, это очень хорошо, пойдём ко мне, я как раз, няньку ищу своей дочери. Жена при родах умерла, а прежняя няня старенькая совсем, ещё меня нянчила, не под силу ей уже с ребёнком маленьким справиться. А ты девушка добрая, чувствую, поладишь ты с моей малышкой.

— Спасибо вам за доброту вашу, не могу я обмануть вас, опозорил он меня, обрюхатил, у самой скоро дитё народится. — Замечательно! Двоих холить и лелеять будешь, твоей доброты и нежности на обоих хватит. Поедем? А не понравиться тебе, держать насильно не буду, вольна ты.

Поехала с ним Дарьяна, в дом его вошла. Семь месяцев как один день пролетели. Оттаяло сердце бедной девушки от доброты и заботы Владлена. Дочку его, как свою собственную полюбила. Малыш во чреве рос, скоро на белый свет попроситься. Как-то вечером, постучался Владлен в дверь к Дарьяне.

— Спустись вниз, нам надо поговорить, жду тебя у камина.

Встревожилось сердце девушки, подумала: «Вот и кончилась моя спокойная жизнь, прогонит он меня, грех мой на виду у всех уже. Побоялся, что сплетни пойдут про нас. Ну, будь что будет» и пошла вниз. Владлен сидел возле камина, смотрел на языки пламени. Взгляд его был сосредоточен.

— Я слушаю тебя, что ты хотел сказать мне? — Дарьяна присела на край стула.

— Вот что я хотел тебе сказать, — увидев, как напряглось её лицо, взял девушку за руку, — почему ты так напряжена?

— Боюсь, знаю я, что ты сказать хочешь, — в глазах блеснули слёзы.

— Подожди, не перебивай, выслушай. Я долго думал и решил, лучше тебя ни жены, ни матери для Габриеллы я не найду, да и искать не хочу. Я полюбил тебя всем сердцем, ты добрая, хорошая и нежная и дочка моя тебя любит. У тебя скоро родиться ребёнок, ему надо дать имя. Род Ларцевич очень старинный, правда, наши дела идут неважно, но сейчас затеял я одно предприятие, думаю, всё поправиться. Предлагаю тебе стать моей женой. Ты согласна?