Морс Планш посмотрел на Селдона через всю кают-компанию.

— Профессор, у вас наверняка есть несметное количество доказательств и формул, подтверждающих эту мрачную философию, но я никогда не соглашусь с этим, пока жив!

Сибил расхаживала по кают-компании взад и вперед, заставляя Хориса Антика поджимать ноги каждый раз, когда она проходила мимо. Маленький бюрократ принял еще одну голубую пилюлю, хотя после погружения в ступор стал значительно спокойнее. Однако он продолжал беспокойно грызть ногти.

Рядом с ним сидела Джени Кьюсет. Она забилась в уголок дивана и прижимала ко лбу приборчик, снимавший головную боль. Девушка храбрилась, но было видно, что ее болезнь усилилась.

— Ее нужно положить в больницу, — заявила Сибил похитителю. — Или вы позволите бедной девушке умереть из-за того, что имеете на нас зуб?

Робот, принявший обличье Горнона Влимта, протянул руку к собственному затылку и отсоединил провод, связывавший его с бортовым компьютером, который управлял полетом «Гордости Родии» к неизвестному пункту назначения.

— Я никак не рассчитывал на то, что вы, Джени и капитан Планш примете участие в этом этапе путешествия, — объяснил гуманоид. — Будь у меня время, я отправил бы вас вместе с настоящим Горноном Влимтом.

— Куда вы нас тащите? — требовательно спросила Сибил. — Ходите выдать полиции? Посадить в тюрьму? Или направить лечиться от безумия в так называемую Имперскую Службу Обеззараживания, которая осаждает Ктлину? Робот покачал головой.

— В безопасное место, где вам не сделают ничего плохого и где никто из вас тоже не сможет причинить вред. Но обстоятельства изменились — следовательно, корабль остановится в одном из удобных галактических миров, мы высадим вас троих, и Джени сможет получить медицинскую помощь.

Высокий Морс Планш потер подбородок.

— У меня не выходит из головы то, что произошло на космической станции. Что-то нарушило ваши планы. Вы убили Керса Кантуна, но не помешали ему сделать свое дело. Не позволили нам забрать остатки архивов, а теперь удираете во всю прыть, как будто по пятам за вами гонятся враги.

Горнон не ответил. В этом не было смысла. Все знали, что группа, к которой он принадлежит, намного слабее группы Дэниела и может рассчитывать только на скорость и внезапность.

Гэри раздумывал над тем, что станется с людьми, находящимися на борту. Конечно, он сам уже несколько десятилетий был посвящен во многие тайны. Но как быть с Сибил, Планшем, Антиком и Мейсердом? Не начнут ли они болтать после того, как будут отпущены? И будет ли иметь значение их болтовня? Галактика всегда полнилась ничем не подтверждавшимися сплетнями о так называемых «Вечных» — механических существах, бессмертных и всезнающих. Такие слухи будоражили Трентор множество раз, но в дело неизменно включались механизмы общественного отвлечения, и мания заканчивалась сама собой. Он виновато посмотрел на Джени. Последние события сильно осложнили течение ее юношеской мозговой горячки. Роботы, окаменелости, архивы со сведениями о древней истории… именно те предметы, которые детская лихорадка заставляла считать запретными.

Он обсудил этот вопрос с Мейсердом, который был кем угодно, только не лопухом. Бирон уже понимал, что лихорадка едва ли имеет естественное происхождение. Поскольку эта болезнь предшествовала всем известным цивилизациям, это значило, что некогда она была создана специально. Целенаправленно. Продолжительная и заразная одновременно.

— Может, эта болезнь — оружие против человечества? — спросил Мейсерд. — Изобретенное некоей чуждой расой, уничтоженной космическими культиваторами?

Селдон вспомнил мемов, некогда похозяйничавших на Тренторе. Эти сумасшедшие, обитавшие в виртуальном пространстве, уверяли, что являются призраками жителей доисторических цивилизаций, и обвиняли роботов Дэниела в произведенном опустошении. Когда-то Гэри подозревал, что лихорадка может быть их разработкой, сделанной ради мести человечеству… до тех пор, пока все его мысли не заняла психоистория.

Впоследствии он начал считать лихорадку чем-то другим — а именно одним из способов общественного отвлечения, призванных сохранять стабильность человеческой цивилизации и сопротивляться изменениям.

«О да, эта болезнь была создана, но не для того, чтобы уничтожить человечество. Детская лихорадка — медицинское нововведение. Оружие против другой болезни, более древней и более смертельной. Хаоса».

Вскоре настроение Сибил изменилось. Она переключилась на новую тему и стала обсуждать ее со всем пылом представителя культуры, переживающей ренессанс.

— Эта ментальная энергия, свидетелями проявления которой мы были, просто фантастична! Наши ктлинские ученые сначала относились к ней скептически, но кое-кто выдвинул гипотезу, что мощный компьютер со сверхчувствительными сенсорами мог бы улавливать и расшифровывать все электронные импульсы, производимые человеческим мозгом! Я сомневалась в том, что такой огромный и сложный анализ возможен, даже с помощью новейшей вычислительной техники. Но, похоже, ваши позитронные роботы делают это с незапамятных времен! — Она покачала головой. — Мороз по коже… Мы знали, что у правящих классов существует множество способов контролировать нас. Но я представления не имела, что они умеют вторгаться в нашу психику и изменять мысли!

Гэри хотелось, чтобы эта женщина перестала болтать. Любой другой на ее месте давно сообразил бы, что ему грозит. Чем больше открытий она делала, тем больше причин появлялось для того, чтобы перед освобождением полностью стереть ее память о событиях последних нескольких недель. Но ренессансные типы всюду одинаковы. Так необузданно радуются вырвавшимся на свободу творческим способностям своего пропитанного хаосом мозга, что их тяга к следующей свежей идее становится сильнее тяги к наркотику…

— Во все времена существовал один-единственный способ свергнуть правящие классы, — продолжала Сибил. — Отнять у властителей средства подавления и освободить их! Распространить в массах. Если несколько древних роботов умеют читать мысли, почему бы не размножить этот способ и не сделать его доступным всем? Обеспечить каждого гражданина шлемом, усиливающим возможности мозга! Очень скоро все люди станут телепатами. Когда человек захочет покоя, можно будет воспользоваться защитными полями, но все остальное время… Вы только представьте себе, как это будет! Постоянный обмен информацией. Обилие идей!

Сибил волей-неволей пришлось остановиться, чтобы перевести дух. Однако ее слова заставили Гэри задуматься.

Если бы ментальная энергия распространялась открыто и была доступна всем, психоисторию пришлось бы кардинально пересмотреть. Сама наука была бы возможна, но она никогда не смогла бы опираться на те же посылки — что триллионы людей могут взаимодействовать случайно и бессмысленно, как сложные молекулы в облаке газа. Самосознание и близость с сознанием других сделали бы все неизмеримо более сложным. До тех пор, пока…

«Можно предположить, что влияние будет двояким. Телепатия позволила бы упростить все уравнения, если бы она обеспечила единство, сведя продукцию индивидуальных умов в один общий поток мысли…

С другой стороны, она могла бы привести к экспоненциальному росту сложности! Произошло бы дробление мыслительного процесса на разнообразные внутренние и внешние виды, затем группировка в мелкие кластеры, а потом повторное объединение в большое количество более крупных блоков.

Если оба подхода смоделировать и сравнить, создав набор клеточных матетоматонов…"

Гэри отогнал искушение погрузиться в детали своей гипотезы. У него не было для этого ни средств, ни времени.

Конечно, замеченное поколение назад внезапное появление на Тренторе нескольких сотен менталиков не было простым совпадением. Поскольку все они вскоре объединились вокруг Дэниела, можно было заподозрить, что Бессмертный Слуга планировал распространить паранормальные психические способности на всю человеческую расу… хотя и не таким стихийным демократическим путем, который предложила Сибил.