Побежденная, но все еще двигающаяся вперед.

— К черту все это, — бормочу я.

Я тянусь вверх, разминая спину, когда встаю, чтобы успеть одеться перед сном, прежде чем сюда ворвется Мейсон. Я не могу позволить себе роскошь, как погрузиться в свои мысли. Один месяц, а что будет потом? Этот вопрос бессмысленно обдумывать, потому что я не верю, что что Мейсон меня отпустит. Кроме того, что я буду делать через месяц, когда он позволит выйти мне за дверь? Я делаю вид, что не знаю, как будет разворачиваться этот сценарий. Я вернусь к одиночеству, и никогда больше никому не буду доверять? Это действительно больнее всего. Ложь и секреты заставляют меня чувствовать, что все лгут. Двое мужчин, которым я отдала все, что у меня было, оказались лжецами и убийцами. Я издаю жалкий и невеселый смешок.

Мои подруги были правы, я действительно выбираю победителей.

Я успеваю сделать всего пару шагов к двери ванной, прежде чем слышу, как открывается дверь в конце коридора. Я смотрю на свою закрытую дверь, ожидая, что войдет Мейсон, но затем слышу, как открывается другая дверь и мгновение спустя закрывается со щелчком, который эхом разносится по коридору.

Я нахожусь в замешательстве, когда слышу снова этот звук. Как-будто кто-то проверяет каждую комнату в коридоре. Я готова закричать, чтобы сообщить Мейсону, что я здесь и не прячусь, но интуиция останавливает меня от этого шага. Холодок пробегает по спине от ощущения, словно кто-то наблюдает за мной. Сердце колотится от страха. Еще одна дверь открыта и закрыта. Та, которая находится рядом с этой комнатой.

Я перестаю слышать звуки кроме того, как мое сердце колотится в груди. Я опускаюсь на колени, как можно тише, и заползаю под кровать. Что-то не так. Я слышу, как закрывается дверь рядом с хозяйской спальней, когда пытаюсь повернуться на бок, но не могу. Я застряла, зажатая между полом и каркасом кровати. Мое сердце бешено бьется, и я пытаюсь убедить себя, что это всего лишь Мейсон, а я глупо себя веду. Тихо лежа, я наблюдаю за дверью, находясь в двух метрах от нее. Свет из коридора слабо проникает сквозь щель, отражаясь на блестящей поверхности деревянных полов.

Щелчок. Дверь тихо открывается, и в поле моего зрения появляется пара черных блестящих туфлей. Это не Мейсон. Я это точно знаю. Меня охватывает парализующий страх. Я не могу остановить выброс адреналина в кровь, когда владелец туфлей исчезает из моего поля зрения. Шаги раздаются справа от меня, но я его не вижу. Я слышу, как открывается дверь ванной, и меня охватывает ужас, уж не оставила ли я там включенным свет. Тогда тот, кто пришел сюда, будет знать, что я в этой комнате. Пар еще не успел выветрится, и он может заметить влажное пятно на кровати, на которой я лежала всего минуту назад. Мое сердце бьется так сильно, словно готово вырваться из груди. Если он прикоснется к одеялу, то почувствует, что оно теплое. И тогда поймет, что я была здесь совсем недавно.

— Джулс?

Я распахиваю глаза и мой взгляд устремляется к открытой двери, когда я слышу, как Мейсон зовет меня снизу. Я слышу, как он начинает подниматься по лестнице. Судя по его небрежному тону, он совершенно не подозревает, что в доме кто-то есть.

Боже помоги. Я хочу закричать. Незнакомец быстро покидает спальню. Он двигается бесшумно. Он осторожно закрывает дверь с едва слышным щелчком. Я разрываюсь между желанием закричать, чтобы предупредить Мейсона, и желанием остаться в безопасности.

Кто бы ни был в этой комнате минуту назад, он не отвечает Мейсону и не спускается по лестнице. Вместо этого он идет налево, внутрь дома. Я не думала, что это возможно, но мое сердце бьется сильнее, когда я слышу, как Мейсон поднимается по лестнице.

— Давай, — умоляет меня мой внутренний голос.

Мои влажные ладони липнут к полу, когда я пытаюсь выбраться из-под кровати. Надо что-то сделать! Я не знаю, кто здесь и зачем. Но не могу здесь оставаться и позволить Мейсону оказаться там, ведь это будет означать смертный приговор для него.

Я выползаю так быстро, как только могу, царапая плечи о ковер, металл каркаса кровати царапает мне спину. Но у меня достаточно времени, чтобы открыть дверь, пока Мейсон не достиг вершины лестницы. Я распахиваю ее, готовясь закричать, и вижу стоящего мужчину с пистолетом в руке. Тонкий глушитель на конце направлен прямо вперед, туда, где Мейсон должен появиться через мгновение.

— Мейсон! — кричу я, или, по крайней мере, мне так кажется.

Я не слышу ничего, кроме громкого звона в голове, тело так онемело от страха и жара, что я почти ничего не чувствую. Как будто меня здесь вообще нет. Словно я покинула тело, но все еще стою там, где была.

Незнакомец, находясь в паре метров, направляет дуло пистолета на меня, между нами нет никаких преград. У меня кружится голова, и в глазах почти темнеет от страха. Я никогда не представляла, каково это — знать, что сейчас умрешь. Что тебе осталось жить всего пару драгоценных секунд. Чувствовать, словно время замедлилось, испытать ощущение, что тебя качает, при том что ты остаешься совершенно неподвижной.

Когда я смотрю в холодные темные глаза этого человека, мне кажется, что меня больше не существует. Они у него карие, почти черные. Цвет его кожи имеет красивый загар, но она выглядит бледной на фоне черной водолазки и кожаной куртки.

Он не похож на убийцу. Слишком красив, на нем очень дорогая одежда. Но он — убийца. Я бы подумала, что все это было кошмаром, если бы не то, как Мейсон кричит, вырывая меня из заторможенного состояния. И я начинаю кричать.

Но мужчина не стреляет. Вместо этого он поворачивается и убегает.

Мейсон

— Нет!

Крик вырывается из моих легких. Тело инстинктивно движется вперед. Мышцы ноют, когда я двигаюсь так быстро, как только могу, видя, как пистолет направлен на Джулс.

Только не она. Только не моя возлюбленная. Возьми меня вместо нее.

Я бросаюсь вперед, чтобы оказаться между ними, но понимаю, что уже поздно. Я не чувствую, что пуля попала в меня, и я едва могу приподняться и открыть глаза. Мое тело лежит на Джулс, я в ужасе, что пуля могла попасть в нее.

Видя ее широко открытые глаза и тяжелое дыхание, я наконец осознаю, что с ней все в порядке. Я обыскиваю ее тело в поисках травмы, но она отталкивает мои руки.

— Он убежал, — кричит мне она в лицо.

Он мог убить ее. Я все видел. Она должна была умереть. Мне требуется больше мгновения, чтобы осознать тот факт, что она все еще здесь. Она жива. С ней все в порядке. И придурок, который наставил на нее пистолет, сбежал. Повернувшись к нам спиной, он бежит в конец коридора и заходит в последнюю комнату.

Мои мышцы напрягаются, когда я встаю, одержимый желанием убить ублюдка.

— Оставайся здесь! — кричу я Джулс, пока бегу за ним, сердце бешено бьется в груди.

Он захлопывает за собой дверь, но я успеваю ударить по ней, и плечом распахиваю дверь.

Все это происходит так быстро, что я не могу думать, делаю все интуитивно. Мои руки все еще на двери, когда кулак незнакомца врезается мне в лицо, заставая врасплох.

Раздается хруст, меня отбрасывает назад, и он наносит еще удар, прежде чем я успеваю прийти в себя.

Я поднимаю кулаки, готовый драться, но ему удается оттолкнуть меня, хотя я сильно бью его в плечо. Он кричит от боли, но не останавливается. Этот маневр дает ему достаточно места, чтобы обойти меня. Я не могу его отпустить. Он-мертвец.

Мне удается схватить его за куртку, она рвется, что-то выпадает из кармана. Я хватаю его за брюки, ткань рвется, я ударяю ему по правой ноге, и мужчина тяжело падает на землю.

Адреналин струится по моим венам, но все, что я вижу — мой кулак, бьющий по нему снова и снова. Но потом я слышу ее крик.

Джулс кричит, в голосе слышен ужас, и я останавливаюсь, чтобы посмотреть на нее, мое сердце подпрыгивает к горлу. Я пристально смотрю на нее и ищу угрозу, опасность, которая так напугала ее. Но я не вижу никакой угрозы. Она стоит в дверях, прикрыв рот руками, бледная от страха и выглядящая такой хрупкой. Только когда я чувствую, как мужчина подо мной приподнимает бедра, делая выпад изо всех сил и двигаясь так чертовски быстро, что я не могу его удержать, я отрываю от нее взгляд.