- А вот не может ли быть, коллега, что это не датчик холла дурит? Ведь аналогичный симптом может в некоторых, редких случаях, давать проворот шестерни распредвала?
Я поначалу ещё пытался с ним спорить:
- Но, коллега, тогда бы у нас угол опережения убегал бы!
Йози вежливо настаивал:
- Но, если, скажем, штифт срезало не до конца, а только с одной стороны, и угол убегает только на больших оборотах?
- Йози, ты теоретически прав, - горячился я, - действительно, симптомы были бы такими же, но датчик холла куда более вероятен! Опять же, датчик-то вот он, а до шестерни ещё разбирать и разбирать…
Однако я, как настоящий индеец, не наступаю на одни грабли больше двух-трёх раз. Поэтому, когда Йози в очередной раз начал мяться и стесняться, то я так и сказал ему, со всей пролетарской прямотой:
- Йози, какого хера? Чего ты жмёшься, как пионер в борделе? Видишь, в чём засада – говори прямо, меня это не напрягает вообще ни разу.
Вот тут-то у нас дело и пошло. Ну, то есть, не сразу, конечно, мне пришлось на него ещё пару раз рявкнуть – отчего-то он ужасно стеснялся своего таланта к диагностике. И уж точно никогда не делал этого при клиентах. До смешного доходило – пока я всё обслушивал, обстукивал, да выхлоп с умным видом на палец пробовал, Йози мне уже из-за спины клиента семафорил. Мол, знает он, в чём тут дело. Но я доводил весь спектакль до конца – отчасти из упрямства, а отчасти из интереса – смогу сам угадать? Ну и, конечно, чтобы клиенту не казалось, что всё это так легко. Если он будет думать, что диагностика – это просто, то фиг он за неё заплатит. Приходится на публику лоб морщить.
Через некоторое время у нас появилась даже некая репутация – к нам стали отправлять «сложные случаи»: когда такие же щупальщики-нюхальщики, как я, не сумели понять, в чём беда, а «диагностическое вскрытие» делать неохота или сцыкотно. Вскрыть-то ты его вскроешь, а ну как обратно не соберёшь? Так что к нам пошла потоком всякая экзотика, вплоть до гнилой, как прошлогодняя картошка, спортивной альфы-ромео с оппозитным, наглухо ушатанным мотором и спаренными, как зенитный пулемёт, замысловатыми вертикальными карбюраторами. Единственное, что могли предложить её владельцу гаражные механики, – это помочь оттолкать до помойки. Ну, или до нашего бокса. В последнем случае результат не гарантирован.
Мы, кстати, альфу ту оживили, хотя процесс напоминал скорее какое-то механическое вуду, чем автомобильный ремонт. Но всё же этот зомбокар уехал от нас своим ходом.
А в тот первый раз Йози, долго о чём-то размышлял, после чего спросил у меня, кто такой «пионер» и почему он в борделе жмётся. Что такое «бордель», не спросил, что характерно.
Я объяснил ему про пионеров, как объяснял бы иностранцу, отродясь не слышавшему про «Всесоюзную пионерскую организацию имени В. И. Ленина». Да и про самого Ленина тоже. Хотя нет, иностранцу я б просто сказал: «Итс рашен скаутс». Но в случае Йози я и насчёт скаутов был отчего-то не уверен, так что пришлось заходить издалека, от российской истории нового времени. Была у меня мысль сказать потом что-то вроде: «Йози, мне пофиг на твои секреты, но ты такими вопросами конкретно палишься». Но не стал всё же. Сделал вид, что это вообще нормально, - не знать, кто такие пионеры. Подумаешь.
Так что клиент к нам неожиданно попёр. Мне пришлось даже арендовать за символические деньги у соседа-пенсионера смежный бокс, чтобы загнать туда временно несамоходный УАЗик. Выкатывать-закатывать его, безмоторного, чтобы освободить место под клиентские машины, было той ещё зарядкой. Мотор надо было капиталить, но не было ни денег, ни времени, завалило работой. Какое-то время у нас буквально очередь была, сдавали одну машину и сразу загоняли следующую, даже выпить толком некогда было. Поэтому главным развлечением у нас была игра «расскажи про клиента». Ну вот представьте себе – есть человек, которого вы видели максимум полчаса-час, пока он с надеждой смотрит на вас, колдующего над открытым капотом. Беседа ваша при этом утилитарна дальше некуда:
- Да, на холодную. Да, заправлял. Да, менял. Да, заливал. Нет, не так уж много ест, как обычно.
Что можно сказать об этом человеке? А мы (ну, в основном я, конечно, Йози не рассказчик, Йози слушатель) сочиняли ему биографию и характер, придумывали родственников и отношения, обстоятельства жизни и даже интерьер квартиры. Не знаю, насколько хорошо я угадывал, не в том была радость. Но моё дальнейшее книгосочинительство, которое проклюнулось во мне намного позже этих событий, во многом происходит из этих монологов о выдуманных людях, при азартном эмоциональном участии Йози. Я и сейчас, когда придумываю характеры и биографии героям, каждый раз вспоминаю Йози, который живо возражал против моих развёрнутых характеристик клиентам или соглашался с ними.
А ещё мы тогда вывели классификации наиболее ярких клиентских типажей.
Если вы думаете, что блондинки ездят исключительно на дэуматизах, киапикантах и шевролеспарках, то фиг вы угадали. Гламурное кисо вполне может подъехать на «девятке», джипе «широкий» или двадцатилетнем БМВ, держащемся исключительно на немецкой обязательности. Тем не менее, несмотря на разнообразие марок, все эти автомобили страдают одной и той же неисправностью: «Ой, у неё там что-то бумкнуло...».
На механиков гламурное кисо смотрит с подозрительной брезгливостью – какие-то они, знаете ли, не такие... Не с обложки дамского журнала, короче. Блондинки ожидают увидеть в автосервисе непременно прекрасного мачо, который, поигрывая мускулами, приобнимет её за талию и развлечёт несложной эмоциональной беседой (О! Я! Я! Даст из фантастиш!), пока машина сама как-нибудь починится. В общем, о работе механика они судят, похоже, по немецкой порнографии. Разочарование от этакого небритого мурла со следами масла на физиономии и облачённого в замасленный комбез бывает очень велико. Особенный облом происходит от того, что внимание этой рожи привлекает вовсе не её макияж, а подвеска её машины. И потому на вопросы: «Что именно бумкнуло? Где? Когда? На какой скорости?» – блондинко только надувает губки, предоставляя механикам разбираться самостоятельно.
Машины гламурных кис чисты, благоуханны, полны кавайных няшечек, и осквернить их грязными лапами механика сродни кощунству. Однако под капотом обычно страх господень – масла осталось на кончике щупа (ой, а его надо менять?), шарниры клацают, резинки потрескались, шланги текут, провода искрят, колодки скребут железом по железу... Если даже до кисы доходит, что с машиной что-то не так, то это, как правило, уже предсмертные судороги умученного механизма. Поэтому, когда механики, загибая пальцы на всех имеющихся руках, своих и соседских, составляют блондинке смету по замене всего, то она, попискивая в ужасе, бежит писать в дамский форум о жутких немытых жадных хамах, которые посмели требовать с неё каких-то пошлых денег.
Как правило, ситуация разрешается визитом в сервис кисодержателя – мужа или иного какого бойфренда, - которому механики, облегчённо вздохнув, демонстрируют, до чего довела автомобиль его блондинка. Если кисодержатель вменяем, то ситуация разрешается ко всеобщему удовольствию. Если нет – процесс повторяется в другом сервисе.
Знаток виден сразу – он решителен и умудрён. Он открывает дверь с пинка, осматривается неодобрительно, кривится, посмотрев на марку инструмента, скептически оценивает глубину ямы... Потом взгляд его падает на механиков и губы собираются куриной гузкой – опять криворукие алкаши, несомненно! Знаток как-то раз в детстве подавал ключи, когда его папа менял шаровую опору в своей копейке, и поэтому считает себя специалистом по авторемонту. Он, безусловно, сделал бы всё сам - в три раз быстрее и лучше, чем эти дауны, - но он слишком занятой человек. Денег на фирменный сервис ему жалко, поэтому приходится снисходить до этих уродов. По какой-то необъяснимой причине, такие персонажи очень любят обращение «командир».
