— Конечно, — согласился Шун и отправился в свою спальню.

— Только не говори сразу нет, хорошо? — попросила Юлия, стоило Шуну сесть за свой учебный стол. Близнецы нависли слева и справа, отгораживая его от остального класса.

— Неужели она вам так понравилась? — озадаченно хмыкнул Шун. Ему лучше других было известно, что друзей крайне сложно впечатлить.

— Она реально классная! — подхватил Юрий. — И живет недалеко от нас. Можем вместе тусоваться в том парке через квартал.

— Какие-то фиговые у тебя доводы, — цыкнула Юлия. — Но знаешь, — она снова переключила все внимание на Шуна, — когда мы говорили о тебе, ее глаза прям горели, вот честно!

— И как же…

— Рина. Ее зовут Рина.

— Ладно, давайте вы расскажете о ней после уроков? Кам уже тут.

Мистер Кам был точен, как всегда. Стоило ему зайти в класс, как прозвенел звонок. Он положил на стол свой планшет и окинул учеников долгим, задумчивым взглядом, словно прикидывал, с чего бы начать разнос.

— Итак, — сказал он, наконец. — Вчерашний тест был довольно сложным. И прошли его два человека. Один с вашего потока и еще один — с параллельного.

Над партами послышался тихий гомон. Конечно, тест был сложным, но никто даже не думал, что справятся с ним всего двое…

— Но были и те, кто удивил и меня, и ректорат, — продолжил мистер Кам. — Потому что даже не удосужился взяться за задание. Господин Ройзин! — Шун вздрогнул. — После занятия зайдите к ректору.

Конечно, он знал, что его ужасный отчет не влечет за собой ничего хорошего, но чтобы вот так, перед всем классом… Под многочисленными взглядами, сочувствующими и не очень, Шун совсем стушевался, кивнул и опустил глаза. Его никогда прежде не вызывали к ректору, да и поход к нему обычно заканчивался штрафными отрицательными баллами или полным отчислением, так что…

“Ничего себе! — всплыло в классном чате. — У нас что, за тесты теперь отчисляют?”

“Блин, Шун, держись там. Мы с тобой. Может, потом пойдем пива выпьем, а?”

“Слушайте, да они тут совсем охренели! Я это дело вчера в Сети нашел, у меня точно правильный ответ был. Кати, у тебя же вроде тоже?”

“Ну да, я проверяла…”

“Ой, да все проверяли. Не может быть, чтоб всего два…”

“Шун, а ты что, реально ничего не написал?”

“Бунт — наше все!”

“Тебе лишь бы поржать! А человеку еще сестру содержать, между прочим. Если выкинут, то на восстановление можно будет подать только в следующем…”

“Эй! — прилетело Шуну по внутреннему чату, рассчитанному лишь на троих. — Ты еще даже не знаешь, из-за чего тебя вызывают. Ну-ка отставить депру!”

“Ой, ну конечно! — тут же влезло следом. — Он такой дурак, что два и два сложить не может! Ты со своими ободрительными речами уж совсем…”

“Шун, отключи его, а?”

Шун предпочел отключить обоих. И подумал, что так, наверно, будет даже лучше. Все равно он не годился для этой профессии. Через год подаст документы куда-нибудь… где учиться не так долго, где ответственности поменьше.

— Эй! — повысил голос мистер Кам. — А ну вышли из чата! Начинаем занятие!

Говорили, что у ректора был самый большой кабинет. И даже приемная перед кабинетом имелась со своей секретаршей. Сегодня Шун убедился в этом сам. Секретарша оказалась уже немолодой, но миловидной. Она дала Шуну указания на случай, если кто-то из преподавателей явится в ее отсутствие, и упорхнула на перерыв. Шун выбрал одно из трех свободных кресел, сел, подперев голову руками, и уставился в незримую точку на противоположной стене. Плохо, что сбережений у них с сестрой не так много, а на студенческую господдержку можно не рассчитывать, если ты больше не учишься. Так что год им придется посидеть на экономии, даже учитывая страховку Сони. Есть еще вариант устроиться на работу, но куда? Что он вообще может кроме предугадывания? Конечно, получившего корочку эмпата везде ждали с распростертыми объятиями, а уж тем более — эмпата-криминалиста. Но если тебя вытурили посреди обучения, то и спрос вряд ли будет высоким. Можно пойти в маркетинг, обычные эмоции, связанные с сильными желаниями, он как-нибудь разглядит, тут особого таланта не нужно. Кстати, неплохая ведь идея. Проводить опросы целевых групп он мог бы уже сейчас, да и стратегию развития может разработать, наверно…

— У себя?

— Что? — встрепенулся Шун.

— Ректор, говорю, у себя?

— На… наверно. — Шун подскочил, вытянул руки по швам и поклонился. — Добрый день, господин Асвальд!

— Добрый, — коротко улыбнулся тот. — Так что же, тут очередь?

— Очередь?

— Ну… вы же тоже к ректору?

— А, в этом смысле… Да. Да, я тоже к нему.

— А где секретарь?

— Отошла. Скоро вернется.

— Ну что же, давайте подождем. — Он опустился в свободное кресло. — Да садитесь уже.

Шун кивнул и сел, уложив напряженные руки на колени. Асвальд заметил это, улыбка его стала чуть мягче.

— Расслабьтесь. Меня совершенно незачем бояться или стесняться. У меня дело к вашему ректору, но вперед вас я, конечно, не полезу.

— Я и не думал, что вы… просто… у вас, наверно, столько дел.

— У вас, полагаю, тоже.

“Очень демократично”, — подумал Шун. Он расслабился, чуть откинулся назад и снова погрузился в свои мысли. Асвальд вытащил из внутреннего кармана пиджака маленькую книжку и принялся читать.

“А может, создать что-то свое? Взять кредит там, открыть бар, встать самому за стойку. Предугадывать заказы посетителей. Неплохая мысль… Или такое есть уже? Наверно, я где-то об этом слышал.”

Шун скосил глаза, исподтишка рассматривая федерала. Теперь он очень ясно и отчетливо видел, что из его виска торчит какая-то округлая штука.

“Наверно, это должно быть призванием, как у него. Вот смог бы я просверлить себе голову? А если ты не горишь своей работой, то стоит ли вообще заниматься ей? Хотя… это интересно. И мне это действительно нравится. Не до такой степени, конечно, чтобы башку себе дырявить, но… в любом случае, у меня будет год, чтобы подумать, а там уж…”

— Спрашивайте.

— М?

— Я же вижу, как вы косите глаза. — Асвальд говорил, не отрываясь от книги, словно не хотел нервировать собеседника еще больше. — Спрашивайте. Все спрашивают.

— Это как-то…

— Я не обижусь.

— Почему вы до сих пор ее не вытащили? — все же решился на вопрос Шун.

— Потому что я игрок.

— В смысле — в Даоне?

— В жизни. Я люблю игры. — Шун слушал молча, и после некоторой паузы Асвальд продолжил: — Это игра. Называется "Убить героя". Смысл в том, чтобы влезть в чужую шкуру, прочувствовать принципы другого человека, правила, конечную цель. Стать этим кем-то. А потом убить его. Символически, конечно.

— Ух ты… вы… вы очень основательно подходите к этому.

— Потому что люблю. Человек всегда основателен в том, что любит. Вы любите эмпат-криминалистику?

— Ну, она мне интересна.

— Это другое.

— Возможно, я полюблю ее со временем.

— Это больше похоже на любовь с первого взгляда.

— Вы не оставляете мне пространство для маневра, — немного нервно хохотнул Шун.

— Потому что не хочу, чтобы вы маневрировали, — с улыбкой ответил ему Асвальд.

— А чего хотите?

— Исчерпывающе ответить на ваш вопрос. Но для того, чтобы вы действительно поняли то, что я сейчас говорю, вам придется сначала ответить на несколько вопросов самому себе. Можете больше не отвечать вслух.

— Хорошо.

— У вас когда-нибудь бывал сонный паралич? Если нет, то поверьте, это не самое приятное состояние. Мозг уже проснулся, он готов контактировать с окружающей реальностью, но тело еще спит. И тогда мозг начинает обманывать себя от скуки, придумывать то, чего нет на самом деле. Кто-то слышит голоса, кто-то ощущает прикосновения. Некоторые даже жалуются, что их в этот момент пытаются задушить. Так вот, я очень люблю это промежуточное состояние. В такие моменты я могу заставить мозг создать мне все, что душе угодно. И мне нравится промежуточное состояние в любом его проявлении. Потому что это всегда перелом, место, где с тобой может случиться смерть или катарсис. Но больше всего мне нравится самому создавать такие состояния. Держать свою психику в дежурном режиме, так сказать. И игра "Убить героя" — один из способов добиться этого промежуточного состояния.