– То есть вы фактически эксплуатируете несовершеннолетнего индивида для достижения своих политических целей? – хватается за соломинку Дэн.

– С нотариально заверенного разрешения его отца, а также законодательных органов его племени, – улыбается Азамат.

Дэн пожимает плечами.

– Ну если у вас на все есть ответ, может, и добьетесь своего. Но учтите, что для наших это вопрос гордости. Мысль, что кто-то будет полвека готовить почву для их исследований, когда материал – вот он, им очень не понравится. Если б им хоть один экземпляр выдать, они бы, может, оставили вас в покое, а так…

– А так у свежеобразованной регулярной армии появится первое задание – не пускать на планету не авторизованных ученых, – вздыхает Азамат. – Ладно, надо звонить в эту программу поиска… Ирнчин, позвони ты, пожалуйста, а то земные секретари не верят, что я Император, когда я сам звоню.

На время серьезного разговора Азамат выставляет нас с Дэном в приемную. Дэну-то и вовсе незачем слушать его переговоры, а я – опасный элемент, лезу с советами и не могу сдержать комментарии.

– Можно поинтересоваться, какова будет моя дальнейшая судьба? – негромко спрашивает Дэн, присевший на подлокотник кресла и нервно болтающий ногой. – Или это зависит от результата переговоров?

Я скребу в затылке.

– Да нет, думаю, что переговоры ничего не изменят. У вас ведь контракт на муданжский год? Ну значит, до лета работаете как обычно, а там уже сами решите, продлевать или как.

– То есть меня не сожгут на костре, не бросят в клетку с тиграми и даже не выгонят с позором? – приподнимает бровь Дэн.

– В отличие от мира ваших богатых фантазий, – язвительно говорю я, – в реальности мой муж – цивилизованный человек, причем исключительно неконфликтный. Мы не можем себе позволить разбрасываться врачами, если только они не угрожают будущему всей планеты.

Дэн смотрит на меня внимательно и озадаченно, как будто пытается разгадать ребус.

– Я никак не могу понять, Лиза, какую роль вы играете в местной политике? По должности вроде бы вы просто врач, даже не личный врач Императора. Какие привилегии дает семейное положение?

– Насколько я понимаю, закона об этом нет, но по факту можно сказать, что у меня есть совещательный голос. Когда речь заходит о чем-то, в чем я лучше понимаю, Азамат обычно спрашивает моего мнения.

– И вы не собираетесь как-либо сопротивляться тому, что он принял мою сторону в этом вопросе?

– Да он не то чтобы вашу сторону принял. Во-первых, это совпадает с его собственными представлениями, во-вторых, тут важно не то, что он думает по поводу безопасности хозяев леса, а то, как сохранить баланс в отношениях с ними, чтобы ни они нам, ни мы им вреда не причинили. Тут уж Азамату виднее, как поступить, он же политик. Мое дело предоставить информацию.

– Тогда почему вы так резко негативно отнеслись к моему поступку? Если вы сами политикой не занимаетесь, вам как ученому должно быть интересно исследовать инопланетян.

– Я резко отнеслась, потому что надо было сначала спросить разрешения. Азамат – ваш непосредственный наниматель, вы ему должны отчитываться обо всех своих действиях, и только после этого – в ЗС. Тогда бы и с несовершеннолетием проблем не возникло. А что касается моего интереса, да, мне очень интересно, но для меня на первом месте чтобы все жили в мире и чтобы Хоса не перепугать до безумия. Он и так вчера с нами в лифте первый раз проехал – чуть не кильнулся, а тут какие-то незнакомые люди будут его подключать к аппаратуре, он же всех порвет и сбежит!

– Неужели вы ничуточки не боитесь этого Хоса? Я еще понимаю, ваш муж – наемник, военный, короче, подготовленный человек. Но вы ведь даже никакими боевыми искусствами не занимались, откуда такая уверенность, что вам ничего не грозит?

– Так уж сложились у меня с Хосом отношения, – пожимаю плечами. – И с другими потом тоже… Я, например, ночевала в доме, где служанка – хозяйка леса, причем меня там пытались нарочно запугать, чтобы я на них поработала, так вот, даже она меня не тронула. Короче, мой личный опыт показывает, что бояться нечего, вот и все.

– Но вы же понимаете, что анекдотическое свидетельство – это не научный факт! – воздевает руки к небу Дэн. – Допустим, вам повезло, но ведь кому-то тут в городе может и не повезти! А этот ваш Хос ходит тут без присмотра!

– С присмотром, при нем охранник.

– Это парнишка-то такой? Много он наохраняет.

– Он из Азаматовой команды вообще-то, один из лучших профессионалов на планете.

Дэн смотрит на меня с сомнением, потом пораженчески вздыхает.

– Хорошо, допустим, он с ним сладит в случае чего… И все равно я не понимаю, вот вы – медик, разумный, образованный человек. Вы прилетаете на чужую планету, куда не ступала нога цивилизации, так сказать. У меня вот лично первый порыв – это все изучить, описать, настрочить пару сотен статей, пригласить дружественные лаборатории… А вы выходите замуж. Как можно десять лет отучиться – и все для того, чтобы выйти замуж?

– Маленькая поправочка. – Я поджимаю губы. – Замуж я вышла до того, как прилетела сюда. И вообще-то я совершенно не собиралась делать ни того, ни другого, просто так сложилось.

– Ну ладно, до. Но потом-то? Вы наткнулись на всю эту разумную жизнь – и тишина? Вы вообще пытались как-то научно осмыслить то, что видите, или уверовали в сверхъестественные силы? Лиза, вы же разумный человек! Вас нисколечко не шокировали говорящие кошки?

Я задумчиво скребу в затылке. Если уж по совести, то первым кандидатом в сверхъестественное был дух, принятый за древесную слюну (которая и сама по себе вызывает много вопросов), а потом Ирлик…

– Знаете, наверное, дело в том, что это не моя область, – говорю наконец. – Вот что у муданжцев регенерация вдвое-втрое быстрее, я заметила еще на корабле и летом написала об этом статью. И об особенностях иммунного ответа тоже. Вам их посылали, когда вы решали, ехать или нет, помните? Кстати, они все еще ждут публикации в «Жизни за пределами», видимо, очень актуальный материал. А что касается местного зверья, так тут и земного происхождения фауну никто не описывал, кроме местных охотников. А ведь куда ни плюнь – то выдрокошка, то эпиорнис живой гуляет… Начать и не кончить. И я не собираюсь делать чужую работу, мне своей хватает за глаза.

– Что муданжцы сами по себе представляют огромный материал для изучения – это я уже даже не упоминаю, тут открытие на открытии, как по минному полю ходишь! Я согласен, ими в первую очередь надо заняться… времени, конечно, мало, но если бы хоть ресурсы были, проинформировать население… От этого ведь сразу была бы польза, детскую смертность бы снизили.

– Ну вы лично готовы за это взяться? – припираю его к стенке я. – А то разглагольствовать-то я тоже могу долго, но вы же понимаете, что тут нет никакой инфраструктуры для подобных вещей, единственная лаборатория – в Доме Целителей, отношение к нам своеобразное…

Дэн недолго мнется, потом наконец кивает.

– Я бы попробовал. Конечно, условия не ахти, но в принципе почти все необходимое оборудование есть, помещение тоже, если бы Император мог как-то сагитировать людей прийти и сдать анализы, заполнить анкетку… Потому что тот поток, который идет через меня, все-таки недостаточный, да и выборка по экономическому статусу.

– А принимать этих людей вы сами будете, забив на пациентов? – интересуюсь я.

Дэн глубоко вздыхает.

– М-да, тут никак не прокрутиться… Лаборантов бы набрать хоть парочку, да где ж их возьмешь…

– Обучите, – предлагаю я. – На это вам средства из бюджета хоть прям щас отчислят, Старейшины сейчас с большим удовольствием финансируют медицинское образование, даже на стипендию хватит.

– На обучение тоже время надо, а я работаю по двенадцать часов в сутки. Может, их дистанционно можно на курсы отправить, чтобы теорию послушали, а уж потом я с ними занялся практикой?

– Можно, но тогда надо отбирать тех, кто на всеобщем говорит. Давайте так, вы найдете людей, а мы организуем им обучение?