– Да-да, если позволите. Ирлик сказал, будто бы на Земле хотят обменяться… э, сведениями? Мне чрезвычайно любопытно.

– Ну, они хотят прежде всего как можно больше узнать про вас, но взамен ответят на любые ваши вопросы, – решительно обещаю я. Пусть только попробуют отвертеться.

– Преотлично, – улыбается Умукх. – Вы знаете, меня давно терзает вот эта загвоздка, отчего у людей только четыре конечности?

– Братец, ты свои вопросы до Земли попридержи, – одергивает его Ирлик. – Тут никто не нанимался тебя развлекать. Ладно, грузитесь уже, у меня работа стоит, да и жена вот-вот лужицей растечется от скуки. Умукха ответами особо не балуйте, а то он не спит, может круглые сутки из вас кровь пить. Да не взаправду, не шарахайтесь! Ну давайте, счастливого пути, я позвоню потом. – Он многозначительно косится на отрешенную Укун-Тингир. – Потом.

Рядом что-то вспыхивает – это Кир щелкает всю троицу на мобильник.

– Ну пойдемте, – неловко предлагает Азамат.

Тирбиш с Алэком стремительно взбегает по трапу и исчезает в пузе звездолета, следом за ним Ирнчин заволакивает упирающуюся Янку, бешено шепча ей на ухо уговоры. Кир кивает Умукху, мол, пошли, и уводит его за собой, на трап. Наши духовники стоят как приросшие, и вместе с ними Сурлуг, в защитном жесте положивший обе руки на плечи Ажги-хяна. Унгуц сидит на своем прежнем месте, восхищенно рассматривая богов.

Ирлик легко касается руки Укун-Тингир.

– Ты иди, я сейчас, – предлагает он.

Она невнятно кивает, поводит плечами и обращается облаком водяных капель, которое тут же относит ветром.

Ирлик внезапно по-братски обнимает Азамата.

– Удачно съездить, – повторяет он. – Я буду скучать. Лиза, – тут и до меня доходит очередь, – спасибо еще раз за портрет. Реально помогло! Она теперь думает, что я милый и добрый.

– Зрит в корень, – усмехаюсь я. – Ты давай звони, а то у меня есть ощущение, что мы с твоим братом не соскучимся.

– На опыты, – мотает головой Ирлик. – Но я позвоню, да. Эй, духовники! Хорош дрожать, работать пора! Умукха бояться нечего, он послушный, только надоедливый. Ну все, до встречи, я побежал!

И он исчезает, провернув обратное сальто.

Оторопевший Алтонгирел подталкивает не менее оторопевшего Ажгдийдимидина к трапу, тот едва успевает на прощанье пожать руку своей пары. Унгуц встает, потягивается и топает следом. Мы с Азаматом тоже присоединяемся и уже почти поднимаемся на борт, когда вся группа внезапно останавливается и уставляется на меня. Я уже начинаю подумывать, не проверить ли, вдруг у меня выросли рога или жабры, но тут они все переглядываются и хором постановляют:

– Не похожа!!!

Я хохочу так, что чуть не сваливаюсь с трапа.

– По-простому не выйдет, – постановляет Азамат, в третий раз сажая обратно звездолет. – Видимо, Старейшина слишком переживает, даже несмотря на твое успокоительное.

Я тяжело вздыхаю. Мы уже битый час пытаемся взлететь из ахмадхотского космопорта, провожающие нервничают, на Земле ждут, а мы как отрываемся – так сразу крен, все что может выдает ошибки, а что не может просто не работает.

– Ну что, под общий наркоз? – кривлюсь я, покачивая на коленке унылого Алэка, которого уболтало фальстартами.

Азамат поджимает губы.

– Нам долго лететь. Ему плохо не станет, если все время под наркозом держать?

– Ну, это не полезно, конечно, – киваю я.

В дверь капитанского мостика робко стучатся – точнее, сенсорный звонок передает приглушенный сигнал в соответствии с силой стука. Азамат открывает с пульта и оборачивается, как и я, чтобы встретиться взглядом с бледным расстроенным Ажгдийдимидином.

– Похоже… ничего не выйдет, – каркает он. – Мне лучше сойти.

– Вам бы лучше успокоиться, – закатываю глаза я.

– Послушайте, – перебивает меня Азамат, – Ирлик-хон ведь сказал, что Умукх-хон может как-то, ну, скажем так, нейтрализовать ваше влияние. Как вы смотрите на то, чтобы его попросить?

Ажгдийдимидин устало трет лицо руками и выглядит довольно растерянным.

– Я уже не знаю, что я знаю, – бормочет он, потом поднимает кислый взгляд на Азамата. – Попросишь?

Азамат подхватывается с места.

– Конечно, пойдемте.

Я тоже вскакиваю поглазеть. Могли бы, вообще, догадаться, что Ажги-хян сам к богу не пойдет, у него просто не хватит сил произнести все формулы вежливости, необходимые для такой просьбы.

Умукх обнаруживается в кают-компании, где его немного неуклюже пытается развлекать беседой Кир.

– Ну чего, полетим когда-нибудь? – спрашивает ребенок, как только мы показываемся на горизонте.

– Вот как раз об этом и пришли поговорить, – сообщает Азамат, слегка кланяясь Умукху, и поясняет, старательно используя специальное «Вы» для обращения к богам, как будто боится, что Умукх забудет, с кем идет разговор: – Не будете ли Вы так любезны, Умукх-хон, нам немного пособить? Ирлик-хон полагает, что Вам не составило бы труда справиться с такой проблемой… – Он замолкает, заметив абсолютно сбитое с толку выражение лица Умукха.

– Лю-безны… по-со-бить… – шепотом повторяет тот, усердно нахмурившись.

Азамат набирает воздуха, чтобы переформулировать попроще, но тем временем Умукх, видимо, распутывает кудель в голове и радостно отзывается:

– А, помочь надо, да? Ирлик сказал, что я могу помочь? Ну, говорите, чем, чем? – Он только что не подпрыгивает от возбуждения.

– Да вот, понимаете, сила Старейшины очень плохо влияет на звездолет, – как можно проще и немного медленнее отвечает Азамат. – Может быть, Вы могли бы как-то…

– Мм… – хмурится Умукх. – Да, Ирлик что-то такое говорил… Это надо понять, как работает звездолет, да? Это ведь очень сложно, наверное…

Азамат делает такое лицо, как будто откусил половинку лимона.

– Ну, вообще, да, довольно сложно.

Старейшина рядом с ним сникает.

– А, подождите! – внезапно оживляется Умукх. – Можно по-другому. Я знаю как! – Он соскакивает с дивана и пружинистой походкой подходит к Ажгдийдимидину, который еще больше бледнеет и напрягается так, что даже выключенные экраны-иллюминаторы показывают сообщения об ошибках.

Умукх деловито оглядывает его с ног до головы, словно прикидывая соотношение роста и веса, потом берется за одну из косичек у себя на голове и к некоторому нашему испугу выдергивает ее с корнем. Правда, ни мяса, ни крови на конце косички нет, только небольшое округлое утолщение. В руках Умукха косичка вдруг оживает, сглаживается и превращается в змейку – маленькую, толстенькую, перламутрово-белую с улыбающейся мордочкой. Наш Старейшина, кажется, покачивается. Даже Азамат решает на всякий случай придержать его за локоть.

– А что именно вы собираетесь делать? – интересуюсь я.

Умукх на секунду задумывается.

– Ой, это очень трудно объяснить. Но все будет хорошо. Э-э, Ажгдийдимидин, давай руку.

– К-которую? – смятенно сипит духовник, не спеша ничего подавать.

Умукх хмурится и прикусывает губу.

– Л-левую!

Духовник неохотно поднимает левую руку.

Умукх кивает с видом человека, угадавшего сложное слово в кроссворде. Он цепко хватает духовника за руку и запускает свою змейку ему в рукав. Судя по бугоркам под тканью, она там сворачивается браслетом.

– Вот! – победоносно резюмирует Умукх. – Можем лететь.

Ажгдийдимидин осторожно, как будто приближаясь к клетке с тигром, оттягивает рукав, чтобы полюбоваться на перламутровый браслет. Теперь это совсем не похоже на живую змею, так, побрякушка.

– А… это… можно будет снять? – шепчет он.

Умукх ненадолго задумывается, так что нас слегка прошибает холодный пот.

– Да, – наконец сообщает он. – Когда прилетим, наверное. Она к тебе привыкнет и будет слушаться. Ахмад-хон, а скоро мы полетим? Мне очень интересно, я никогда в космосе не был…

– Сейчас еще раз попробуем, – кивает Азамат, слегка подталкивая духовника ко мне и Киру, чтобы поддержали. – Надеюсь, теперь все получится.