А оглянувшись на демона, убедиться в своей правоте, обнаруживаю, что маги, объединив усилия, пытаются пробить истончившуюся у самого пола стенку ловушки. И ведьмы активно им в этом помогают. А чего же тогда я-то жду? Нужно им помочь, и лучший способ, по моему разумению, добавить ловушке проблем. Новая порция шоколада и тортов обрушилась на купол, вызывая новый шквал хлопков и щелканья. Маги напряглись, громче забормотали свои заклинанья ведьмы, в воздухе потянуло запахом горелого масла и сахара, и на наши головы вдруг закапал раскаленный шоколад. Я быстро вернула на голову защитную шапочку и опустила ее на лицо как боец альфы, ведьмы начали заматываться в покрывала, демоны, занятые проходом, автоматически врубили магические щиты. Не рассчитанный на такое сложное противодействие старинный уничтожитель начал трястись и выгибаться. Ослабленная, почти не светящаяся нижняя часть стремилась быстрее добраться до нас, а верхняя вспучивалась наружу, пытаясь сжечь агрессивные торты.
– Ложись!
Первым на этот раз догадался о грозящей опасности мой учитель, схвативший одной рукой меня, другой Рябинку, и чуть слышно скрипнув зубами от боли в едва затянувшейся ране, прижал нас к полу. И навалился сверху всем телом. Было неудобно и больно лежать, рядом всхлипывала Рябинка, чуть дальше рычал свои проклятья в адрес князя Байтарз, а я никак не могла сообразить, зачем мы тут валяемся? Но сначала не стала никого спрашивать, потому что и дышать-то было тяжело, а потом оказалось уже поздно.
Что-то с грохотом взорвалось прямо над нами, и даже под накрывшим меня телом демона стало жарко. Почти в тот же миг в уши ворвался отчаянный вопль князя, а затем пол под нами качнулся и мы полетели куда-то вниз.
Дух перехватило не столько от этого стремительного падения, сколько от неожиданности и предчувствия жестокого удара, ну не может же он рухнуть мягко, этот тяжелый монолитный кусок пола, неизвестно почему решивший обрушиться именно в этот момент. Вроде взрыв был не настолько уж силён?!
Однако остановился наш обломок плавно, как лифт в районной поликлинике, куда нас водили два раза в год на медосмотр. И в эти дни лифты для инвалидов работали с предельной нагрузкой, а мы как награды подсчитывали, кому удалось больше раз проехать в просторной кабинке. Разумеется, никто не разрешал нам ездить в лифте одним, за этим следила специальная санитарка. Ну, так ведь там всегда хватает бабушек, которым нужно помочь. И неважно, что некоторые из них по пять раз поднимались на разные этажи, ища кабинет, расположенный на первом. Важно, что они потом были очень довольны услужливыми вежливыми детками, и непонятно почему величали нас тимуровцами.
– Успели! – облегченно выдохнул где-то рядом голос Сирени, и я нетерпеливо завозилась, пытаясь выбраться из-под тяжелого демона.
Но придавившее меня тело не подавало никаких признаков жизни, и поневоле пришлось ждать, пока его не сняли чьи-то руки. Но уши-то у меня закрыты не были, поэтому я слышала все возгласы и вскоре отчетливо представляла, что случилось. Оказывается, гольды и крабы давно окружили сокровищницу узкими тоннелями и под полом тоже прорубили на разных уровнях несколько проходов. И когда Сирень поняла, что князь действительно не сможет нас спасти, она бросилась за помощью к гольдам. Всего за несколько минут они совместными усилиями успели сделать почти невозможное, прорезали круговую бороздку в потолке тоннеля под тем местом, где должна была сойтись ловушка, а крабы выдолбили дыру на нижний уровень. Вот туда наш каменный лифт благополучно и провалился, поддерживаемый магией Сирени и ведьм.
– Вставай, – позвал меня мягкий голосок и потянул за рукав.
Вот, колобок, а почему же тут так темно, не успеваю спросить я, как та же рука сдергивает с моей головы шапку. И ничуть, оказывается, не темно, уходит вдаль полоска подвешенных на равном расстоянии светящихся шаров, точно таких, какой висел в пещере, а возле меня стоит знакомый командир гольдского отряда и на его пучеглазом личике светится неподдельная радость. И только в этот момент до меня дошло, что все самое страшное позади. Нет, в собственную гибель почему-то не верилось до самой последней секунды, хотя умом и понимала, что спастись невозможно, но кто-то наивный, прятавшийся глубоко внутри, упорно ждал чуда.
Меня тряхнуло откатом пережитого ужаса, по сердцу прокатилась ледяная волна, и затряслись руки. Я пыталась сильнее стиснуть их в кулаки, но меня трясло все сильнее.
– Ничего, все позади, – мягко уговаривает голосок гольда, – все хорошо! Вам повезло, от уничтожителя еще никто живым и невредимым не уходил.
Ну, не совсем невредимыми, скептически хмыкаю про себя, и во мне, как всегда не вовремя, просыпается голос совести. Вон твой новый учитель даже встать сам не смог, а ты, Катька, так распереживалась, что не поинтересовалась его здоровьем. А что самое смешное и глупое, трясешься как кутенок, уже после того, как вытащили из колодца. Это простое рассуждение вернуло мне способность спокойно дышать и интересоваться окружающим. Благодарно улыбнувшись гольду, решительно поднимаюсь на ноги, и обнаруживаю, что стоя на обломке пола достаю головой почти до края выбитой в потолке дыры. И мне отсюда отлично видно все происходящее вокруг, хотя обычно бывает наоборот, все интересное приходится разглядывать из-за чужих плеч, привстав на цыпочки.
Почти рядом со мной Сирень водит призрачными руками над мускулистой спиной лежащего навзничь мага, и от этих движений с кожи исчезают некрасиво вздувшиеся волдыри. Чуть дальше на поставленных вдоль стен тоннеля скамьях ведьмы отпаивают каким-то снадобьем рыдающую Рябинку, и залечивают друг – другу ожоги и ссадины. А заодно и обожженные руки Байтарза. И между всем этим снуют молчаливые гольды, подавая мази, наливая в кружки из кувшинчиков воду и отвар, и раздавая желающим одежду и одеяла.
– Такой выплеск был, что все щиты к змеям сорвало, – в промежутках между непонятными ругательствами и глотками отвара так доверительно жалуется целительницам черный маг, словно уже забыл, что еще меньше часа назад настойчиво предлагал им комфортную жизнь в своем гареме.
– Мы почувствовали, – согласно кивает ему Малина, – запас сразу наполовину пополнился.
– Хорошо вам, можете выброшенную энергию ловить, мне бы так, – с неподдельной завистью вздохнул маг, чуть прояснив этой короткой фразой еще одну мучащую меня загадку.
– Зато вы накапливаете больше, и заклинания можете мощнее создавать, – в тон ему сетует ведьма, будто беседует не с недавним врагом, а со старой подругой.
– Все, Ургазир, можешь вставать, хватит притворяться, – негромко командует раненому демону Сирень, и, заметив мой неодобрительный взгляд, насмешливо добавляет, – а, ты Кэт, не спеши обвинять меня в жестокости, хотя Роул и задел кинжалом его сердце, для демона это не смертельно. У него есть второе, молодое. Они рождаются с одним, а потом от него отпочковывается второе. Так и меняют их в течении жизни, как деревья листву. Твой учитель тебе этого не объяснил?!
– Нет, – немедленно подобралась я, почувствовав в ее словах скрытый намек на предательство, но ответила, кротко опустив ресницы – мы еще не изучали особенности демонской физиологии. Я вообще хотела бы, поскольку ты моя главная наставница, согласовать перечень навыков, которым будет учить меня маг.
– Спасибо, ученица, за защиту, – легко поднимаясь с почти родного куска камня, отвесил церемонный поклон демон, и ухмыльнулся так насмешливо, что я сразу заподозрила подвох, – и особенно за последнее желание, оно всем нам очень понравилось. Я буду рад учить тебя и дальше.
– Угу, – словно только вспомнив про недавние события, с интересом уставился на меня Байтарз, – так что же это были за сладости-то?
– Давайте вначале отсюда выберемся, потом её сладости пробовать будем, – твердо скомандовала Сирень и первая двинулась к вырубленным в камне ступенькам на верхний уровень тоннелей.
Мы послушной цепочкой поплелись за ней, хотя лично у меня не было никакого желания возвращаться в то страшное помещение. И даже сапфиры в обрамлении алмазов и белого золота не казались такой уж привлекательной платой за пережитый ужас. Хотя, кто же мне их теперь даст, от покровительства черного мага я ведь отказалась.
