В какой-то момент скан показывает, что озадаченный по первому времени парень начинает злиться. И вроде бы даже начинает что-то менять. Сначала два конструкта в цикл сменяются одним, но все равно быстрым кастом. Летящие в меня техники все так же идут полноценным потоком, и держат меня на расстоянии. На попытку приблизиться, Руслан отвечает еще более плотным потоком техник, и постановкой стены огня на пару секунд. Так происходит все время.

Я мог и пропустить момент, если бы не постоянный скан.

Козинов внезапно сильно концентрируется. Атаки становятся жестче, касты — злее, но чуть с большим зазором. Я потихоньку начинаю приближаться к магу.

Всякое могло бы случиться, если бы не «предчувствие». В один момент у Козинова падает щит, а тревога буквально захлебывается. Аспект показывает опасность снизу и практически везде метрах в трех-четырех вокруг, и примерно еще на метр вверх.

Сильно отталкиваюсь в сторону Козинова, хорошо еще, что я все время в движении — толчок получается как бы с разбега. Даже словно подпитываю мышцы пси, как будто у меня еще стоит имплант, и срываюсь в затяжной прыжок в сторону противника.

Вокруг моей точки старта быстро, словно его выщелкивает, на секунду, наверное, вылетает лес тонких кристаллических пик под углом. Если б я не летел и не был в замедлении, я, скорее всего, сколько-то их поймал бы ногами. А потом — уже б не уполз.

Но порадоваться я не успеваю — на моём пути вырастает стена огня, в которую я попадаю без вариантов. Просто потому, что траекторию сменить уже не могу.

Вкидываю в замедление еще больше пси, и с трудом, в полете, успеваю закрыть лицо руками, и повесить еще пару щитов.

Через стену пролетаю почти мгновенно, но огонь, видимо тут непростой, так что за те мгновения, что я внутри стены, разрушаются и щитки, и начинает тлеть одежда, а руки получают термический удар такой, что покрываются ожогами сразу, как я падаю на песок арены.

Но и Козинов просчитывается — я выпадаю из стены огня буквально в полутора метрах от него. Кувыркаюсь, и, разгибаясь, с размаху, втыкаю ему кулак в печень. У парня перехватывает дыхание от боли. А я тут же хватаю его за руки и через свою боль вдалбливаю в тело мага два глифа молнии.

Глифы влетают в руки Козинова по пути сжигая и калеча нервные связки, узлы и мышцы. Я это замечаю только потому, что «замедление» еще не спадает, и только благодаря этому же, успеваю увидеть последствия и сбросить технику у плеч мага. И пока он ничего еще не почувствовал, разгибаюсь лбом в его переносицу.

Замедление спадает. Козинов закатывает глаза и валится на песок. От его рук идет пар, как и от моих, но по разным причинам. Я же не даю боли добраться до своего разума, раз за разом сбрасывая накатывающие волны.

— Победа остается за Рысевым Максимом! — раздается ровный голос. Но мне все равно чудится в нем определенное злорадство. — Козинов Руслан дисквалифицирован за применение техники третьего круга в учебной дуэли на срок до полугода. Наказание, после выхода из больницы — неделя карцера. Запрет на посещение дуэльной зоны на срок до полугода. Результаты дуэли будут занесены в личные дела учеников. Дежурный целитель, вы срочно требуетесь во втором дуэльном кругу. Из-за нарушения Кодекса Лицея, Козинов Руслан целительские услуги получает в счет долга Империи.

Падает молочно-белая стена, отделяющая зрителей от участников дуэли. За стеной почти идеальная тишина. Десятки учащихся словно замирают от непредставимого финала.

Я осматриваюсь, словно через пелену, и вижу бегущих к нам обоих знакомых целителей. Пытаюсь перехватить Савву.

— Чертов Рысев! Ты опять! — Савва просто бесится. Но при этом, быстро и технично накладывает диагностическую технику на меня, а потом мгновенно кидая пару кастов. Рукам и ожогу на груди сразу же становится легче. — Это временно, идиот! В больничку бегом! Сил хватит на полчаса. Меня ждешь, ни во что не ввязываешься!

Тут же отрывается от меня и бросается на помощь второму целителю. Ну, в принципе правильно. Козинову очевидно нужна помощь больше.

Пошатываясь, иду с арены. Внезапно в полной тишине раздаются аплодисменты лектора Бориса Васильевича.

И эти хлопки начинают подхватывать лицеисты на трибунах. А их, отчего-то сейчас очень много. Как бы не пара сотен собралось.

Иду сквозь овации, и мне не особо хорошо. А от скандирования моей фамилии и вовсе морщусь. Неприятно. Хотя скан и показывает искреннее восхищение студентов. Калиф, так сказать, на час. Ладно. Машу рукой. Трибуны кричат, а я быстро убираюсь в сторону больнички.

По пути успеваю подумать. Весь бой прошел, как я его и просчитываю. Фактически я его контролирую всю дорогу. Двумя исключениями становятся первый почти одновременный каст пяти заклинаний. Надо запомнить, что местные так могут. И второе исключение — каст объемной техники. Как сказал распорядитель — третьего ранга. Получается у Козинова и щит спал, потому что контроль создания щита вместе с атакой стали слишком сложными, и, видимо, это превысило возможности мага.

Но вообще, стоит озаботиться большим прикрытием. Ситуация, в которой я могу убить обидчика, но пострадать потом намного больше, не должна повториться. Да и мне, если честно, сейчас повезло. Нужно срочно поднимать защитные техники пси. Иначе в следующий раз мне так могут не улыбнуться боги удачи.

— Проваливай! И не возвращайся, хотя бы неделю. Видеть тебя больше не могу! — Савва ругается, но дело свое делает хорошо.

Я, как только добираюсь до больнички, насколько могу, промываю все три раны, и ничего прямо-таки критичного не вижу. Да, стесана кожа. Да, внешняя часть обоих бедер потеряли чувствительность, но это все заживет и без помощи целителя со временем.

Делаю глубокий вздох — нет, ребра не сломаны. Аккуратно качаюсь из стороны в сторону — даже растяжений нет. Сажусь, жду.

Дожидаюсь целителя я чуть больше получаса, и, как он и предупреждал, обезболивающее перестает действовать. Боль, конечно, приходит сильная, но, все же, спокойно переносимая. Слабость еще накатывает волнами. Откидываюсь на кушетке.

Савва с тем, первым целителем, заносят бессознательного Козинова. Припоминаю — Вадиком, вроде, Кленов звал второго целителя. Не то, чтобы мне это было важно, но про себя улыбаюсь.

Оба целителя с телом скрываются за дверью. Теперь жду недолго. Появляется Савва.

— Ты, Рысев, совсем что-то попутал. Когда я говорил, что не хочу тебя здесь видеть, я имел ввиду все-таки срок больший, чем месяц. — Савва ругается, но так, без огонька. — Показывай, что у тебя там?

Встаю, покачиваясь.

— Да садись! — машет рукой, — это образно. Сейчас.

Создает очень сложный конструкт, скорее всего диагностический. Отто в свое время, вроде бы попроще структурой работал. Закрываю глаза. Сейчас опять-таки не до запоминания.

— Рысев! Ты тут спать собрался⁈ — Савва раздраженно меня будит. Похоже, я немного задремал. — Вставай давай, вот тебе зелья, на всякий случай. Повязки снимешь вечером. Все, на занятия завтра с утра. Проваливай!

Выдает пару зелий.

Я осматриваю себя — Савва за несколько минут успевает наложить повязки, и что-то сделать так, что тело под повязками болеть перестает. Даже более того, особых сложностей с движениями, или с касанием формы, я не чувствую.

— Что там с Козиновым? — мне интересны последствия применения глифа. Все же сейчас он был наполнен не только пси, а еще и магией, а таким глифом я камень в «давилке» разбил. И сейчас не уверен, что успеваю нормально сбросить действие техники.

— А мы не знаем! — почти весело произносит Савва. — Диагност показывает применение молнии, но там все странно. Для техники первого круга, там слишком обширные повреждения, при этом не пошедшие дальше рук. Ты чем его так?

— Молнией, все правильно. Я и не знаю ничего больше, — честно отвечаю. — Но в «давилке», я такой молнией камень расшиб. А сейчас, в тот момент, постарался остановить разряд.