— Борис Васильевич, я не могу вам отказать, — завуч поджимает губы. — Но я буду надеяться, что вы приглядите за студентом, эээ… особенно.

— Жанна Аркадьевна, — прерывает завуча присутствующий здесь ректор Зимородов.- Напомните мне, это тот же студент, имя которого я слышал в связи с Алиповыми?

— Да, Василий Андреевич.

— А вы, Борис Васильевич, находите перспективным личное обучение этого лицеиста? Я правильно понимаю? — Зимородов переводит взгляд на преподавателя.

— Да, Ваше Сиятельство, — подтверждает Кошкин.

— Полноте, граф, — чуть морщится Зимородов. — Мы все здесь одной целью связаны — дать наилучшее образование нашим будущим столпам государства. Не до титулования. Почему Вы решили, что он достоин учиться лично у ученика Самого?

— Рысев «прах» повторил почти без ошибок. Увидев его всего один раз. — Кошкин вертит в руке писчее перо. Но говорит все так же ровно и на его лице никаких эмоций не проступает. — Это первое. Да и с полевым комплексом справился за два дня, если ему верить. Это второе.

— Если ему верить! Вот именно! — уточняет завуч.

— Жанна Аркадьевна, — поднимает на нее холодный взгляд Кошкин, — вы не доверяете моему опыту преподавания? Как вы думаете, могу ли я отличить бахвальство очередного любимчика кое-кого, от простой констатации фактов?

— Борис Васильевич, — тут же идет на попятную завуч, — я вовсе не это имела ввиду…

— Коллеги, коллеги, — со смешком говорит ректор. — Мы слишком много внимания уделяем этому одному студенту, а меж тем время у нас не резиновое. Да и уважаемому графу скоро возвращаться к новичкам. — Кошкин на этих словах почти незаметно морщится. — Его методы вызывают вопросы, конечно, но нельзя не признать — большая часть учеников справляется с программой несколько быстрее, чем у остальных преподавателей. Но в связи с этим у меня вопрос. Данный ученик на каком направлении обретается?

— Рысев был определен Полигоном в артефакторы, — тут же доносит справку завуч.

— Спасибо Жанна Аркадьевна. То есть слабосилок, получается. И вы все равно, Борис Васильевич, хотели бы взять его как своего ученика? — уточняет ректор.

— Да, — чуть задумывается Кошкин. — Моя интуиция говорит в его пользу, почему-то. Да и в новом наборе нет никого, кроме него, кого я бы мог выпустить с идеальной характеристикой, а вы, Василий Андреевич, знаете мою нужду.

— Да, да… Ваше желание нас покинуть, — продолжает под смешки учителей ректор, — среди нас общеизвестно. Ну что ж. Разрешить вам кураторство студента я не могу. — Кошкин слегка вскидывается, — но, Борис Васильевич, в связи тем, что место ученика у вас свободно, я все-таки хотел бы, чтобы вы попробовали еще раз. Я тоже не верю в эту глупую идею с порчей. Клавдия Сергеевна! Ну вы-то прошли многое, зачем вы, пусть и в шутку, но данные слухи поддерживаете? Тем более, что уважаемая ректор целительской школы, в свой последний визит еще раз обследовала нашего уважаемого коллегу. И ничего не нашла.

— Знаю я эти ее обследования! — тут же с пол-оборота заводится рыжая магиня. — В следующий раз встречу эту лаху… — магиня осекается под хмурым взглядом ректора. — Я хотела сказать, эту почтенную целительницу.

— Правильно, — кивает ректор. — Вы и встретите. Она на следующей неделе снова посетит нас, там в лазарете у нас есть ожидающие ее визита. Да и, кстати, Клавдия Сергеевна, вы как раз сможете взять на себя хлопоты по организации ежегодного зимнего бала. Традиционно, будем проводить в день зимнего солнцестояния. И кто как ни вы, с присущим вам тактом, — продолжает наказывать ректор учителя боевого направления за небольшой, пусть и полушутливый, но все же срыв, — сможет обсудить с ректором целителей все нюансы. Правильно? — и не дожидаясь ответа продолжает. — Мы все надеемся на вас. Итак, коллеги, что у нас еще на повестке?

— Самоорганизация лицеистов, Василий Андреевич. Лицеисты просят создать общий совет учеников. — Заглядывает в записи завуч.

— Интересно, как они на такую идею смогли натолкнуться? — с улыбкой спрашивает ректор. — Или кто их натолкнул? Уставом подобное объединение не запрещено. Продолжайте, Жанна Аркадьевна.

— Инициатором выступает Ольга Васильчикова, поддержана Сабуровыми, Черкасскими и Дадиановыми, — заканчивает завуч.

— Проигнорировать такой запрос мы не можем, конечно же, — кивает головой ректор. Хотя сама идея ему не очень нравится. — Кто у них будет председателем? Они договорились?

— Тут сложный вопрос, — мнется завуч. — Дело в том, что председатель пока не согласен.

— Как это? — удивляется ректор. — Это же политическая должность, пусть и не на первых ролях, но зато на всю жизнь. И кто у нас такой недальновидный?

— Хм… В общем тут тоже заявлен Рысев. — замечает завуч. — И он мещанин, что удивительно. А заявление поддержано княжескими Родами, на данный момент присутствующими в лицее.

— И здесь Рысев? Мещанин и отказал княжне? — удивляется ректор. — Удивительное дело, — оборачивается к Кошкину. — Забирай своего парня. Мне даже интересно становится. Ладно, прошение пока отложи, но ненадолго. Без движения его оставить мы не можем. Но небольшую паузу выдержим. Так, что у нас следующим?

Сложно все, — недовольно закрываю Устав. Все ходы по ускорению обучения, либо через личного наставника, либо через ректора. В принципе, конечно, это вполне оправдано. Сам лицеист вряд ли компетентен в собственном обучении.

Но в то же время, учить день за днем простейшие конструкты мне надоест уже через месяц.

Я смотрю на программу, и понимаю, что вот эти пятьдесят разных конструктов, и их совмещенные вариации выучу, ну, примерно за месяц. Может, полтора. Если мне не будут мешать. Еще столько же на остальную программу в виде этикета, географии, политического устройства. Ну, может математика будет сложна для освоения — не знаю. Но тоже не уверен. Вряд ли тут будет что-то из высших ее разделов.

Хорошо, а что мне тут делать остальные два с половиной года? И ведь нельзя просто числиться. Нужно именно присутствовать. Как-то не очень перспектива. Если бы можно было выбить свободное посещение, или что-то похожее, то два с половиной года и сейчас — это были бы очень нужные года, с учетом моего понимания Пятна, конечно. Присутствие даже в районе болот уже сильно бы меня продвинуло, а пока рассчитывать можно только на выходные. Да и возможности Лабиринта игнорировать не стоит. Тут мое внутреннее земноводное просто рыдает в обнимку с тотемным животным нашего каптера*. Дико жалко становится того времени, которое можно с пользой вложить в себя.

В легком раздражении, практически привычным образом, мысленно ускоряю внимание по траектории снарядов телекинеза**. И рядом со мной, на этой траектории, загорается нитка из одеяла карцера, не выдержавшая этого обращения. Та, что я таскаю с собой уже давно, как талисман.

*жаба и хомяк, что уж тут.

**аналог — ударить слегка рукой по столу.

С оторопью смотрю на огненный след шерстяной нитки. До момента, когда я смог бы по траекториям работать железными шариками, мне казалось еще очень много месяцев. Сил, по идее, хватать не должно. А вот видимый след говорит о другом. Все же сложную нитку с такой скоростью провести, чтобы она не просто загорелась, а вообще сгорела напрочь, пси нужно намного больше, чем для однородного железного шарика. Хотя для шарика подшипника, скорее всего, еще пока рановато — присадок в нем прилично должно быть. В той жизни мне было неважно, а сейчас — лучше однородные снаряды, что я забрал у Первака месяц назад. Хотя там тоже были гвозди, и они тоже должны быть сплавами попроще. Но посмотрим.

Роюсь в форме, и достаю пару металлических капелек. К сожалению, где лежат остальные я даже примерно не помню, но это ерунда.

Проверяю пси. Никакого провисания, все штатно, и это странно — все же расход должен был быть. Не хватает конечно так-комма. Логи бы посмотрел, и стало бы понятно откуда. Начинаю раздражаться.