— Возможно. Но вероятно также, что она просто стесняется.

— Что-то не заметил я особенной застенчивости. По— моему, она не испытывает ни малейшего затруднения в общении с людьми.

— Да, но только с женщинами и мужчинами постарше. И при этом она мила и остроумна. Но посмотри, как сухо она обращается с друзьями Стивена. Насколько мне известно, ее вырастили престарелые родственники в Брюсселе, поэтому она просто не знает, как вести легкую, утонченную светскую беседу и флиртовать с молодыми людьми. Очевидно отец, вместо того, чтобы воспитывать дочь в Англии, предпочел навещать ее в Брюсселе. Она почти не знает своих единокровных братьев и их жен.

Клейтон обернулся к Стивену, сидящему вместе со своими приятельницами на противоположном от Эмили конце комнаты.

— Она, вне всякого сомнения, произвела впечатление на Стивена, — ухмыльнулся он. — Мало того, готов поклясться, что он может не глядя определить, где она находится в этот момент и с кем разговаривает.

— Ты так считаешь? — с сомнением пробормотала Уитни.

— Безусловно. Ты стала свидетельницей тончайших интриг опытного мужчины, готового начать привычную игру, в которой ему нет равных : игру обольщения.

Уитни, смеясь, закатила глаза.

— О нет, я много раз наблюдала, как Стивен флиртует с молодыми леди, но так он никогда себя не вел. В обычных обстоятельствах он старался бы превзойти всех остальных поклонников остроумием и неотразимым шармом.

— Тут ты права, — признал Клейтон. — Но на этот раз крайне важно, чтобы леди, о которой идет речь, поняла с самого начала, что она не очередная прихоть в длинном списке мимолетных завоеваний.

— Но почему это так важно? — допытывалась Уитни.

— Потому что, любимая, — прошептал он, касаясь губами душистых волос, — на этот раз Стивен не хочет, чтобы она стала преходящим увлечением. Думаю, он собирается навсегда сохранить приз, завоеванный в этой игре.

— Довольно импульсивное решение, если учесть, что они почти незнакомы, не находишь? — спросила Уитни, но, не получив ответа, встретилась с многозначительным взглядом мужа и едва сдержала смешок — Хочешь сказать, что если речь идет о дамах, которым предназначено стать женами, все Уэстморленды так же шокирующее импульсивны?

— Ну… не совсем так.

— А в чем же дело?

— Видишь ли, мужчины нашего рода превосходно разбираются в представительницах слабого пола и мгновенно распознают женщин не только необыкновенных, но и тех, кто самой судьбой предназначен для них одних. До этой роковой минуты никакая сила не может повлечь нас к алтарю, но стоит встретить такую, и мы не только готовы бежать в церковь, но и делаем все возможное, чтобы совершить это путешествие в ее обществе.

— Как бы дама не противилась этому, — докончила Уитни.

— Именно.

Уитни все еще хохотала, когда Стивен незаметно покинул веселую компанию и с самым небрежным видом взял с подноса два бокала шампанского. Перебросился несколькими словами с матерью, справился о здоровье у престарелого кузена и каким-то образом ухитрился оказаться у камина как раз в тот момент, когда поклонники, окружающие Эмили, разошлись, оставив ее в обществе пожилой родственницы. Уитни зачарованно наблюдала, как деверь предлагает девушке шампанское, но больше всего ее поразило, что, когда та взяла бокал, Стивен не промолвил ни слова. Только смотрел на нее. Даже на расстоянии было видно, как задрожала рука Эмили, подносившей бокал к губам.

Уитни невольно затаила дыхание, когда взгляды молодых людей скрестились. Стивен что-то коротко бросил. Эмили, поколебавшись, улыбнулась, подняла голову и положила руку на рукав Стивена. Тот поклонился и проводил даму из комнаты. И поскольку Клейтон, похоже, твердо знал, о чем думает и что делает брат, Уитни не удержавшись, спросила:

— Как по-твоему, куда он ее повел?

— В галерею, — уверенно заверил муж. — Она на втором этаже, и там их никто не побеспокоит, а кроме того, ее прекрасно видно с первого этажа, а это означает, что репутации Эмили ничего не грозит и ее отец может ни о чем не волноваться.

Для того, чтобы наблюдать за галереей, достаточно было встать в дверях гостиной. Но с того места, где находилась Уитни, ничего не было видно.

— Откуда ты знаешь, что они направились туда? — возразила она.

— Хочешь пари?

— На что спорим? — мгновенно зажглась Уитни. Муж, наклонившись к ее уху, что-то прошептал, и лицо герцогини залила краска. Правда, улыбка была по-прежнему исполнена тепла и любви.

Не дожидаясь ответа, Клейтон предложил жене руку. Уитни последовала за мужем к выходу из гостиной.

Пари она проиграла.

К концу сентября все высшее общество ожидало объявления о помолвке Стивена Уэстморленда и дочери герцога Лансберри. В клубе «Уайтс» ставки доходили до двадцати пяти к одному, что обручение состоится до конца года. В октябре ставки понизились до двадцати к одному, поскольку герцог и леди Эмили отправились в двухмесячное путешествие по Испании.

К декабрю небо над Лондоном потемнело, солнце почти не показывалось, а в воздухе стоял запах дыма из тысячи каминов. Этот сезон лондонский свет предпочитал проводить в уюте и тепле загородных домов. Приглашались компании друзей, развлекавшихся охотой и карточными играми. Женщины с дочерьми на выданье готовили гардероб к весне и обсуждали с приятельницами способы поимки завидных женихов.

В последние годы имя Стивена Уэстморленда возглавляло список самых выгодных партий, но, к сожалению, большинство маменек считали его совершенно недоступной добычей. И ко времени возвращения леди Эмили в Англию слухи о скорой свадьбе достигли своего апогея. В гостиных и салонах по всем сельским поместьям Англии ни о чем другом не говорили.

Некоторые сплетники уверяли даже, что о помолвке договорились еще до отъезда герцога с дочерью, другие считали, будто брачный контракт вот-вот будет составлен и венчание состоится еще до Нового года.

Но единственной темой оживленных споров была сама свадьба: состоится ли она в декабре, в узком семейном кругу, или превратиться в событие года, на которое съедутся сотни приглашенных, правда, не раньше весны? Ни у кого не было ни малейших сомнений, что Стивен Уэстморленд встретил женщину своей мечты и вот-вот станет женатым человеком. Судачили также о том, что Стивен не только переменил образ жизни, забыв холостяцкие развлечения, но и отказался от любовницы, Хелен Деверне, лишь ради того, чтобы стать постоянным спутником леди Эмили. Он выполнял эту роль с полной непринужденностью и очаровательной преданностью, что делало его еще более «лакомым кусочком» для тех мамаш и дочек, которые пока питали надежды на союз с семьей Уэстморлендов.

Леди Эмили, казалось, расцветала в лучах внимания Стивена, а когда он сопровождал ее на бал, раут или в театр, так и лучилась счастьем.

Герцога Лансберри считали самым удачливым отцом во всей Англии, ибо он не только приобретал зятя, богача и аристократа, с безупречными родословной и репутацией, но и вступал в родство с одной из самых знатных семей в Англии.

Предполагалось, что герцог на седьмом небе, хотя никто ничего не знал наверняка: Лансберри не имел друзей и крайне редко откровенничал с другими членами общества. Не терпел он также обычных развлечений и показывался только на тех балах и приемах, куда невозможно было не пойти, не оскорбив хозяев, да и то поспешно уезжал, засвидетельствовав свое почтение наиболее важным лицам. Остальные обязанности, как политические, так и светские, он передоверил сыновьям. Его единственной любовью и увлечением были многочисленные поместья. Подобно предкам, он всю жизнь оставался землевладельцем, выжимающим деньги из имений, и не делал из этого секрета.

Хотя герцог владел роскошным особняком в Лондоне и приобрел несколько великолепных поместий, все же предпочитал постоянно жить в Лендсдауне, мрачном, уединенном доме, возведенном в средние века одним из его прадедов. В последующие годы каждый новый владелец добавлял очередную пристройку в стиле своего времени.