— Почему ты мне помогаешь?

Весь «Улей» знал: Первый Брат никого и никогда не любил, кроме самого себя. Никому и никогда не помогал.

— А ты не догадываешься? — заговорщицки подмигнул Вик. Его рука сильно ткнула Младшего в плечо. — Ты же не нравишься Касу!

— Мне нужна информация обо всех случаях нападения на торговые корабли! — потребовал Рилиот.

— В каком секторе, сэр?

— Во всех секторах. По всей Галактике.

— Но… не все миры поддерживают с нами дипломатические отношения. Пограничные Королевства Лорента, Союз Ранартона…

Рилиот устало провел рукою по лбу — каждый исполнитель норовит чему-то научить, лишь бы отвертеться от работы.

— Полковник, я же сказал: по всей Галактике! Не сможете получить необходимые сведения — доложите. Разберусь сам. Мне нужно знать обо всех похищенных лайнерах, обо всех уничтоженных, обо всех пропавших без вести.

— Это огромный объем данных…

— Я знаю! Действуйте!

Рилиот отключился Голограмма офицера разведки пропала из кабинета.

— Ты улетаешь? — спросил Первый Советник. Маршал уже собирался уходить. Он кивнул:

— А ты не со мной?

— Пока нет, Тургаон. Присоединюсь позже.

— Зря. Ты мог бы почувствовать… Рилиот покачал головой:

— Не думаю, друг. Расстояние здесь ни при чем. Корабль (или корабли) пиратов скрывает не природное явление. Кто-то намеренно использует поле, защищающее от ментального поиска.

— Такое существует?

— Очевидно… Ты выдвигаешь две трети флота?

— Расставлю корабли так, чтобы накрыть наибольшее пространство. Едва ли они ушли далеко.

— Если захотят, уйдут. Ты только спугнешь их. Тургаон сверкнул глазами, но тут же справился с собой и ответил довольно спокойно:

— Может быть, но я не могу сидеть и ждать!

— Слышал, ты запретил тарибам выходить в космос?

— Да. Их маршруты заменят крейсера патруля. В то же время и на тех же местах.

— Смысл?

— Вполне возможно, нападение повторится. Предчувствую. Опознавательные сигналы крейсеров заменены на сигналы пассажирского флота. То же расписание, те же интервалы, на тех же позициях. Пусть только сунутся…

— Тарибы подали мне ноту протеста.

— Да пошли они к черту! — Глаза маршала вновь засверкали, угрожая спалить что-нибудь в кабинете. — Тарибы провинились, не вызвать патруля, не подать сигнала бедствия, не попытаться сбежать, наконец, не просто принять бой!… Ничего! Таких недотеп выпускать за атмосферу! Пусть сидят по норам, пока не дойдут руки заняться ими вплотную!

— Они терпят убытки!

— Угу. То ли еще будет… А ты?

— На Бровурге связь на самом высоком уровне — пока останусь здесь. Да и не важно, где решать задачу, главное ее решить. Если я пойму: кто и зачем — мы найдем девочек, где бы те ни находились…

Маршал посмотрел в глаза Советника, надеясь обнаружить там проблеск оптимизма. Но увидел усталость, тоску и боль. Еще — решение бороться до последнего. С мрачным видом Тургаон отдал честь и вышел.

Отец занимался в своем личном спортзале. Обнаженный по пояс, без каких бы то ни было биоусилителей, Владыка держал в каждой руке по стокилограммовому тесаку и отбивал атаки сразу двух вооруженных шестами Исполинов. Таким Григ никогда его не видел. Наверное, никто не видел. Отец казался чуть поменьше Каса или Дора, но мощь старого богатыря буквально волнами раскатывалась по залу, выплескивалась, рушилась на огромных стальных роботов при каждом взмахе крепких жилистых рук.

Необычная картина заставила Грига зачарованно задержать дыхание.

Отец резко замер, затылком почувствовав чужой взгляд

— Что, Григ? — Могучая грудь залита потом, но голос такой же размеренный, как всегда — ни одышки, ни следов усталости.

— Я только хотел… — Григ замялся. Еще совсем недавно он не смел поднять на Отца глаз, теперь же набрался наглости прийти к нему с просьбой. Отступать тоже не стоило: Братья никогда не останавливаются на полпути.

Отец взял полотенце и вытер лицо. Его глаза просверлили Грига насквозь.

— Пришел просить, так проси!

— Я.

— Ты мой сын, раз пришел — спрашивай.

— На Первом Уровне можно держать женщин? Отец удивился

— Ты же их видел. Возмутило, что девчонок впустили в покои Первых Братьев? Поймешь когда-нибудь: есть вещи, которые женщины делают лучше, чем мы с тобою.

— Наоборот… я хотел привести сюда еще одну. Темные глаза Владыки ударили таким вопрошающим импульсом, что у Грига заныли зубы.

— Речь идет о блондинке с тарибского фрегата? — строго спросил Отец.

Пути назад больше не было.

— Да.

— Ты хочешь привести ее сюда?

— Да.

— Зачем.

Григ запнулся. Этот вопрос мучил и его самого. Он не знал, почему хочет вытащить Линти с Девятого Уровня. Почему его нервировали комментарии Рола, взгляды Братьев Охраны? Почему упоминания о силовых «хлыстах» заставляли сжимать пальцы в кулаки, а мысль, что девчонке причинили боль, вызывала желание вцепиться в горло? Навязчивая идея? Болезнь? Но нельзя же сказать Отцу: папа, прости, я болен?!

Младший стал злиться на себя за слабость. Если не решился до конца — не смей позориться! Зачем пришел к Отцу, зачем стоять, словно пень, и тупо смотреть, как лицо Владыки багровеет от возмущения?! Зачем губить всю жизнь только из-за того, что поленился хорошенько подумать?!

— Я понял, что не прав, — тихо признался Григ. — Мне не нужна Линти. Я никого не приведу. Готов принять наказание…

Отец подошел ближе. Его брови нахмурились, не предвещая ничего хорошего.

— Григ! — прогремел тяжелый бас. — Ты — Первый Брат! Ты — мой сын! Мой сын не смеет говорить: «готов принять наказание» — даже мне не смеет! Ты должен наказывать, а не тебя! И никогда не извиняйся — исправляй ошибки сам, и молча! Унижаться не смей втройне, даже предо мною! Никогда не смей! — Отец отвел взгляд и хмыкнул: — Да еще из-за такой ерунды!

— Ерунды?

— Конечно, ерунды. Неужели я бы пожалел для тебя какой-то там девки?

— Тогда…

— … не надо было ко мне приходить: взял бы ее так и делал все, что захочется. Ты — Первый Брат! От анализаторов тревожных сообщений не поступало — все наши пленницы здоровы — бери и не спрашивай.

— А если ее выставят на турнире?

— Вик выставит? Но пока ведь не выставил.

Полотенце вернулось к роботу, а Отец вновь поднял тяжелые секиры, считая разговор законченным. Григ все не уходил.

— Я просил Рола… Отец резко повернулся:

— «Просил»?! И что Рол?

— Отказал.

— М-да! — Отец в задумчивости погладил свои усы. — Не нужно было его просить… Послушай, сын! На будущее: пока ты все еще Младший, не ходи по «Улью» один. Возьми на вахте Первого Уровня двух-трех Демонов — пусть бродят следом. Для них ты — Первый Для всех остальных они — первые. Они подчиняются тебе, а Рол и прочие — им. Понял?

Григ улыбнулся — все решалось так просто! Он повернулся, чтобы уйти, но в затылок ударил ощутимо тяжелый взгляд Владыки.

— Григ! — по залу неожиданно раскатился бас Отца, больше похожий на рык огромного раненого зверя, — Только умоляю: будь осторожен!

Младший удивленно обернулся В больших темных глазах блуждала тоска старой раны. У Грига мурашки пробежали по коже, когда взгляд Отца устремился в его сторону.

— Что может случиться? — пробормотал парень,

— Не увлекайся!

Отец подошел и положил руку ему на голову — такую тяжелую, что Григ едва не присел. Темные глаза посмотрели с любовью, тоской, пониманием и с… тревогой.

— Ты еще слишком молод, у тебя нет опыта, — уже тише повторил Владыка, — Мужчины иногда чувствуют потребность в женщине. Сначала в одной, потом в другой, в третьей. В этом нет ничего предосудительного или противоестественного. Главное — не позволяй себе увлечься только одною! Играй, но не думай. Пользуйся, но не мечтай. Смотри, но не восторгайся… Не повторяй чужих ошибок, сынок… Ты понял?

— Нет…

— Помни: ты — Брат, а она — никто. Иди!