Председатель Центрального статистического управления Египта в интервью газете «Аль-Ахрам» 8 февраля 1979 г. сказал, что в настоящее время каирские муниципальные власти не могут остановить рост так называемых «нелегальных городков» — районов глинобитных мазанок, возникающих на окраинах Каира, бидонвилей, появляющихся чуть ли не в центре города. Это места, где селится бездомная городская беднота. Некоторые из этих районов, в частности район Ишаш ат-Таргуман, оказались в настоящее время в непосредственной близости от центра города и окружены кварталами современных зданий. Кстати, по статистике 1976 г., в районе Ишаш ат-Таргуман 4032 семьи никогда не имели кухни, 4156 — не имели ни ванн, ни туалетов.

В 60-х годах предпринимались попытки создать новые крупные микрорайоны на окраинах Каира. Однако начатый в 1956 г. большой жилой массив на Мукаттамских холмах не был завершен. Наиболее крупный из новых жилых районов — Мадинат-Наср — насчитывал к 1976 г. около 70 тыс. квартир. Однако застройка его также оказалась слишком дорогостоящей для того, чтобы считать строительство подобных районов реальным выходом из создавшегося кризиса.

В последние годы заметно возросло внимание, которое городские власти уделяют проблемам египетской столицы. В Каире регулярно проводятся международные конференции «Каир в 2000 году». В настоящее время специалисты, с учетом опыта, накопленного в этой области другими странами, считают, что наиболее перспективным путем коренного решения проблем Каира является строительство городов-спутников. Строительство семи таких городов уже началось.

А пока ученые размышляют над проблемами будущего египетской столицы, жизнь выдвигает новые, еще более сложные задачи. Пожалуй, самой трудной и актуальной из них является задача ограничения въезда в Каир феллахов, покидающих родные места н приезжающих в столицу в поисках лучшей доли. Миграция сельского населения Египта в промышленные центры вызвана как общим кризисом египетской экономики, так и тем социально-политическим климатом, который установился в стране в начале 70-х годов. Она в той или иной мере затронула все египетские города, однако Каир в наибольшей степени, поскольку он абсорбировал более 80 % общего числа сельских мигрантов. Миграция египетского сельского населения обусловлена не превращением египетских городов в промышленные центры, а скорее процессами, которые происходят в деревне. Статистика показывает, что не менее 80 % вчерашних феллахов, переселившихся в Каир, несмотря на жалкое существование, которое им приходится влачить здесь, у себя дома, в провинции, жили еще хуже. Приток в Каир сельского населения влечет за собой неуклонный рост безработицы. В конце 70-х годов в Египте насчитывалось 2,3 млн. безработных. Более 2 млн. египтян вынуждены выезжать на заработки за пределы страны, в основном в нефтедобывающие арабские страны.

Приток неквалифицированной рабочей силы из деревни обуславливает и отсталую структуру городского населения Каира и других египетских городов. По статистике 1976 г., 66,8 % активного городского населения Египта не имело определенных занятий, 21,5 % работали в сфере услуг и только 7,5 % были заняты на производстве.

Да в иных случаях грань между этими категориями населения провести крайне трудно. Куда, например, отнести «мунади», присматривающих за оставленными у обочины тротуаров автомобилями? Их в Каире великое множество. Центр Каира, например, поделен ими на сферы влияния. Каждый действует на своем участке, куда не допускаются конкуренты. Все машины, которые останавливаются в его районе, — его добыча. Иногда на узких каирских улочках его помощь оказывается действительно необходимой водителю для того, чтобы выехать со стоянки на проезжую часть. За это он получает законную мзду — 4–5 пиастров.

А каирские баввабы? Бавваб в Каире — это нечто среднее между парижским консьержем и нашим дворником. Он имеется практически в каждом доме. Его функции чрезвычайно разнообразны. Он и сторож, и дворник и, как правило, выполняет мелкие поручения жильцов.

В то же время бавваб — это и лицо дома, как швейцар в хорошем ресторане. В богатых домах с мраморными подъездами, каких немало, например, на набережной Гамалея в Замалеке или на улице Гизе, баввабы — солидные, осанистые, одеты, как правило, в дорогие, из тонкого сукна галабеи. Такой бавваб не суетлив, глаз у него цепкий, наметанный. Он может часами ждать, но если действует, то без промаха. Особенно жалует он нефтяных князьков, снимающих в Каире на летний период квартиры за несколько тысяч фунтов в месяц. Увидев солидного мужчину в белоснежной галабее и с «укалем» на голове, вылезающего из сверкающего никелем «Ролс-Ройса», он степенно предлагает ему свои услуги (они принимаются, даже если из машины нужно вынести лишь небольшой целлофановый пакет). Получив «на чай» солидное вознаграждение, бавваб снова погружается в безмятежное созерцание окружающего.

Для выполнения черной работы у него всегда под рукой несколько человек, готовых выполнить любое поручение за мизерную плату. Называют они его не иначе, как пашой или беем, подчеркивая тем самым существующую между ними разницу в социальном статусе.

В домах попроще бавваб, как правило, выполняет роль прислуги. Часто можно наблюдать такую картину: с балкона 3-го или 4-го этажа мать семейства, одетая в традиционное черное платье, дает поручение баввабу сбегать в овощную лавку или в уличную гладильню (работают в них, кстати, в основном мужчины). Когда поручение выполнено, с балкона на длинной веревке спускается корзина, куда бавваб и кладет овощи или выглаженное белье.

Баввабами в Каире служат, как правило, нубийцы, или «саиди», которых сразу узнаешь по высокому росту, гордой осанке и темному цвету кожи.

Место бавваба даже в скромном доме — недостижимая мечта для большинства вчерашних феллахов. Журналист Хусни Абдель Муаты, автор вышедшей в 1972 г. в Капре книги очерков «Приключения журналиста на дне общества», подробно описывает действующие в египетской столице нелегальные «биржи труда», на которых предприимчивые мошенники «трудоустраивают» молодых здоровых крестьянских парней прислугой в «приличные семьи» за 25–30 пиастров в день.

Многие исследователи современного Египта, глубоко изучившие условия жизни сельских мигрантов, считают естественным, что эти отвергнутые обществом люди рано или поздно приходят к игнорированию законов общества, в котором они живут. Каирский социолог Бахира Мухтар в статье, опубликованной в газете «Аль-Ахрам» 5 февраля 1979 г., утверждает, что немалая часть осевших в Каире вчерашних феллахов рано или поздно совершают уголовные преступления, вплоть до убийств. Чрезвычайно велик среди них процент наркоманов. Цель этих преступлений одна: раздобыть хотя бы немного денег на кусок хлеба для себя и для своей семьи, поскольку около 60 % феллахов приезжают в столицу с семьями.

Мы перечислили далеко не все из тех сложных проблем, которые встают сегодня перед Каиром и Египтом в целом. Однако, думается, и их вполне достаточно для того, чтобы понять, что проблемы эти носят чрезвычайно серьезный характер.

У кинематографистов есть такое выражение — «стереотип зрительного ряда». Так называют кадры, которые ассоциируются у зрителя с каким-то определенным событием, местом или эпохой. Скажем, нужно показать, что действие фильма происходит в Париже, — и на экране возникает изящная ажурная Эйфелева башня, в Лондоне — Вестминстерский дворец с Биг-Беном, в Нью-Йорке — панорама Манхеттена со столпившимися на нем небоскребами.

Для Каира таким стереотипом, своеобразной «визитной карточкой» города служит вид, открывающийся с каменного моста, соединяющего административный центр города с о-вом Гезира. Спокойный, подсвеченный синевой Нил, стройные, белоснежные силуэты современных отелей «Меридиан», «Найл-Хилтон», округлый корпус министерства информации, а между ними — контуры многоэтажных административных и жилых зданий из серобежевого песчаника, расположившихся вдоль протянувшихся на 50 км гранитных набережных Нила. Хорош и сам мост, подъезды к которому стережет четверка львов, равнодушно взирающих на нескончаемый поток автомобилей.