При обычных обстоятельствах.

Слова утратили свое значение.

— Эй, — проворчал гнолл, приподняв свой тяжелый боевой топор, чтобы Вейлас мог видеть его, — в очередь, дроу.

Вейлас посмотрел гноллу в глаза, но тот не отвел взгляда.

— Все ждут своей очереди! — прорычал стражник.

Вейлас набрал в грудь побольше воздуху, полбпился и спросил:

— Фирриц здесь?

Гнолл озадаченно прищурился. Вейлас чувствовал множество взглядов, обращенных на него. Дроу, дергары и представители нескольких низших рас уставились на него. Хотя они, возможно, и ли недовольны и раздосадованы тем, что им приходилось ждать, стоя в очереди, а Вейлас отважился обойти — ни один из них ничего не сказал.

— Фирриц, — повторил Вейлас. — Он тут?

— Откуда ты... — пробормотал гнолл, глаза у него стали будто щелки. — Откуда ты знаешь Фиррица?

Вейлас ждал, когда до гнолла дойдет, что больше ничего говорить не намерен. На это ушло секунд семь.

Взглянув на проявляющую все большее беспокойство очередь, гнолл мотнул головой:

— Пошли.

Вейлас не стал улыбаться, говорить что-нибудь и смотреть на остальных. Он молча проследовал за гноллом вдоль всей очереди, потом через заплесневелые занавски в очень большую комнату с вызывающим чувство подавленности низким потолком. В загроможденном помещении было столько мешков, ящиков и бочек, что Вейлас едва войдя, сразу увидел кое-что из того, за чем пришел. За стоящим посреди склада столом в одиночестве сидел сутулый старый дроу. На столе перед ним акку­ратными кучками были разложены монеты доброй дюжины видов. Гнолл кивнул на старика, и Вейлас приблизился к купцу.

— Фирриц, — окликнул проводник, и голос его подхватило эхо.

Старый дроу даже не взглянул на него. Вместо этого он не спеша пересчитал очередную горстку золотых мо­нет, потом записал итог на клочке пергамента, также лежащем перед ним на столе. Вейлас ждал.

Прошло, пожалуй, минут десять, и за это время гнолл выходил и возвращался трижды. Всякий раз вид у него был все более растерянный. У Вейласа не дрогнул ни один мускул.

Наконец, когда гнолл в очередной раз покинул ком­нату, Фирриц оторвался от своих монет и взглянул на Вейласа.

— Примерно столько времени ты должен был про­стоять в очереди, — просипел старик. — А теперь, чем могу быть полезен?

— Я запомню, что ты заставил ждать дроу из Бреган Д'эрт, — посулил Вейлас.

— Не надо пугать меня, Вейлас Хьюн, — сказал Фир­риц. — Репутация у Мензов последнее время уже не столь впечатляющая, как прежде. Серые дворфы, как я слышал. Почему ты не там, чтобы защищать свою родину?

— Я иду туда, куда ведет меня золото, — ответил проводник. — Так же, как и ты.

— Значит, золото не ведет больше в Мензоберранзан?

— Для Бреган Д'эрт здесь открыт кредит, — напо­мнил Вейлас. — Мне нужно продовольствие.

— Кредит? — хмыкнул Фирриц. — Это слово пред­полагает, что твой хозяин по какой-то причине намере­вается заплатить свой долг. Я веду учет, веду давно, год за годом, и не вижу никаких признаков этого. Может, что-то изменилось и кредит вам больше не нужен, а?

— Угомонись, — бросил Вейлас. Старый дроу поднял на него взгляд. Некоторое вре­мя они смотрели друг на друга, но в конце концов Фир-Риц тяжело вздохнул.

— Вот так-то, — закончил Вейлас. — Мне нужно по­полнить запасы.

Фирриц насупился:

— Ничего магического. Сейчас все кинулись скупать магическое барахло — и за двойную, а то и тройную цену.

— Мне нужна еда, — ответил проводник. — мехи для воды и еще всякая мелочь.

— У тебя есть вьючный ящер?

— Нет. – Вейлас улыбнулся покачал головой. — Поэтому мне нужно что-нибудь, чтобы унести все это. Что-нибудь магическое.

Фирриц стукнул кулаком по столу и монеты со звоном рассыпались по полу.

—  Еда, Фирриц, — сказал Вейлас. — Время —деньги.

Данифай ощущала Халисстру благодаря заклина­нию пленения. Не важно, сколько тысяч футов камня разделяет их, они все равно связаны друг с другом.

По коже Данифай бежали мурашки.

Чем дальше она уходила от центра города, тем боль­ше не-дроу встречалось ей на улицах. Это не добавляло ей спокойствия, но, выслушав напоследок несколько не­пристойных замечаний от троицы хобгоблинов, она ока­залась наконец у цели.

Она никогда прежде не бывала в Шиндилрине и ни­когда не видела этого конкретного здания, но вышла прямо к нему. Она ни разу не сбилась с пути и ни у кого не спрашивала дорогу.

Данифай стояла перед огромной горой грязных кир­пичей и плитняка, похожей на некое подобие улья или термитника. За широкой дверью — достаточно широ­кой, чтобы прошел вьючный ящер с изрядных размеров повозкой, — шла дорожка, мощенная черным камнем, на котором был вырезан затейливый знак. В символе без­ошибочно угадывался герб Йонтирр, но какой-то пере­вернутый, изломанный, искаженный.

Данифай напомнила себе, что, как бы там ни было, Дом Йонтирр исчез. Неприкосновенность его геральди­ки не волнует больше ни ее, ни — она была в этом Уверена — никого другого на свете.

Она шагнула внутрь.

Обиталище Зиннирита, как и привратное сооружение, через которое они попали в город, по большей части состояло из просторного зала, расположенного н. высоте улицы. Похоже, наверху хватало места еще для одного этажа, а может, и двух — скорее всего, частных покоев Зиннирита, — но сердцевиной всего сооружения было это похожее на пещеру помещение.

Здесь находились три портала, представлявшие собою круги из искусно скрепленных без раствора кал ней, футов под тридцать в диаметре. В них не пульсировал магический свет. Все три были неактивными темными.

— Зиннирит! — позвала Данифай.

В пустом пространстве голос ее повторило эхо. Hи какого ответа не последовало. Данифай уже довольно давно потеряла счет времени и, снова выкликая им того, кто некогда был магом Дома, сообразила, что, во; можно, заявилась к нему в самый разгар Дремления.

Ей было плевать.

— Зиннирит!

В ответ на третий призыв Данифай послышалось тихое, медлительное шарканье ног. Узнать звук не составляло труда, но сложно было в этом большом, заполненном эхом зале определить, откуда он идет. Несмотря эхо, у Данифай сложилось четкое ощущение, что шаркает не одна пара ног. Она не могла точно сказ сколько — может, три, — и они приближались.

Данифай вытащила моргенштерн из заплечного мешка и заткнула его справа за пояс.

— Зиннирит! — позвала она. — Покажись, старый дуралей!

И вновь единственным ответом стали все те же дающиеся эхом шаркающие шаги.

Боковым зрением она уловила, как в глубине закачались тени. Данифай отреагировала мгновенно, лишних размышлений или колебаний воспользовавшись способностью, данной от рождения всем высокородным дроу.

Пять фигур вспыхнули мерцающим пурпурным све­том Волшебный огонь охватил их, высветив на фоне тусклой тьмы. Фигуры поплелись к ней, не обратив вни­мания на магический огонь.

Она поняла, что они такое, спустя полминуты после того, как в нос ей ударила отвратительная вонь.

Это были зомби: ходячие мертвецы, судя по виду, скорее люди, хотя Данифай вовсе не собиралась всесто­ронне их обследовать на этот счет.

— Зиннирит... — сердито выдохнула она.

Один из зомби потянулся к ней, исторгнув тихий, мучительный стон из ошметков сгнивших губ.

Данифай в ответ выпрямилась, приподняла тонкую бровь, протянула руку с изящными пальцами и прика­зала:

— Стоять!

Зомби остановились.

— Довольно, — велела она с безукоризненной невоз­мутимостью.

Зомби, по-прежнему пылающие пурпурным огнем, неловко повернулись, налетев друг на друга, и зашарка­ли прочь от пленницы Дома Меларн. Уходили они чуть быстрее, чем приближались.

— Неплохо, — произнес уверенный мужской голос, и это единственное слово тысячекратным эхом рассы­палось по залу.

Данифай подбоченилась.

— У тебя это могло бы и не получиться, — предуп­редил голос, на этот раз тише, но ближе.