Майкл прислушался: тихо. Старинный камень холодил ладонь, колол ее шероховатостями, оставлял на подушечках серую, почти невидимую, словно пыльца, пыль.

— Пилон… — Он никогда раньше не позволял обратиться к нему напрямую, и он был единственным человеком, кто знал: никакие семечки не нужны. Это антураж, бутафория. Магия всегда слышит, без исключения, и для этого не нужно приходить на поляну, не нужно закапывать что бы то ни было, но ритуал есть ритуал, он вносит значимость, подчеркивает важность и является знаком уважения от просящего. — Помоги ей вернуться сюда. Если она, конечно, сама того хочет. Я…

Он запнулся и не смог сразу продолжить — не нарушает ли он чужую волю? — затем собрался и договорил:

— Я был бы рад. Да.

Отнял ладонь, опустил руку, посмотрел вдаль. Имеют ли значения его слова? Его просьбы? Его позывы? Повлияет ли это на судьбу? И вздрогнул, когда сзади раздался хриплый звук, похожий на обычное кошачье «мяу».

Резко обернулся и увидел сидящего в метре от себя сервала. Усмехнулся, понял, что все-таки успел напугаться, и покачал головой.

— Что? Ты тоже был бы рад, если бы она вернулась?

Арви, освещаемый лунным светом и оттого казавшийся серебристым, кивнул.

Майк улыбнулся: все никак не мог привыкнуть к странной особенности животного кивать, как человек.

— Тогда и ты проси.

Он сказал просто так, не думал, что кот попросит, но через секунду раздалось второе «мяу», на этот раз тоскливое и протяжное.

Засыпая, Марика смотрела на лежащий на тумбочке лист. С ним был не нужен ни ночник, ни прикроватная лампа: мягкий свет струился то ровно, то чуть колыхался волнами, то начинал заворачиваться в спирали. Если столько света дает один лист, то как же сильно, должно быть, светится ночью весь Золотой лес? Наверное, там не бывает ночи, там всегда, как днем, всегда тепло и уютно.

Одна единственная мысль пульсировала и обходила разум по сотому кругу, словно бессменный вахтер: как найти путь назад? Как сделать так, чтобы дом Изольды вновь возник на карте? Как отыскать пропавший сайт Комиссии?

Как? Как? Как?..

Сегодняшний подарок убедил Марику в одном: она обязательно это сделает — найдет путь назад. Потому что ее там ждут. И потому что в этом случае любое «как» становится неважным.

Чай этим утром казался вдвое вкуснее. Как и кусочек нежной лимонной запеканки, укутанный в сметану.

Когда она вернется… нет, когда они встретятся… нет… когда она найдет путь назад, то поначалу будет кем угодно: ученицей, просто наблюдателем, немой тенью у костра. Лишь бы только найти способ уходить и снова возвращаться на Уровень! И тогда она будет сначала силуэтом, безмолвной впитывающей знания губкой, будет бродить по дорожкам (ну, хоть иногда!), а вечерами, как и в былые времена, ставить палатку и прислушиваться в темноте в ожидании звука шагов… А потом обязательно будет костер и обязательно будет разговор.

И они поймут, все поймут в конце концов… Поймут как-то правильно, неспешно и вовремя. Что их тянет друг к другу… Что им интересно вместе, что пока они вдвоем, мир почему-то кажется ярче. И, может быть, дадут этому всему шанс… Шанс чему-то волшебному.

Марика ела и мечтала, мечтала и ела. И снова мечтала-мечтала-мечтала. От запеканки остались лишь крошки и сметанные разводы на тарелке, от чая — плавающие на дне листики, а она, не переставая, все грезила о Магии.

Как много можно сделать, зная, что тебя кто-то ждет. Что это все кому-то нужно. Что где-то там есть рука, протянутая тебе навстречу.

Как хорошо, что вчера она получила тот листик. Необыкновенно хорошо. Правильно.

Арнольд позвонил в девять и спросил, когда ждать «Подружек»? Марика ответила: «Завтра», — и села за работу, которая, вопреки обыкновению, сегодня двигалась хорошо. Настолько хорошо, что за пару часов была написана гора простых, но симпатичных диалогов, множество примитивных (но такие и были нужны) шуток — их даже хватило бы на следующую серию. Шеф будет доволен.

За окном сияло солнце, на кухонной стойке светился листик. Небо очистилось от облаков, температура стремительно росла — через час-два этот полдень сможет побить рекорды по жаре, и сотни жителей отправятся отдыхать и загорать в городские парки.

Везунчики. Хотя она сама предпочла бы лесистые холмы и спокойный отдых где-нибудь у озера. Интересно, на Магии есть озера? Ведь если есть ручьи и реки, то должны быть и озера?

Марика едва успела вскипятить чайник, чтобы заварить очередную порцию чая, когда во второй раз за сутки зазвенел стационарный телефон в коридоре.

Снова мистер Джонсон? Еще одна посылка?

На лице сама собой расплылась улыбка.

— Алло?

— Мисс Леви?

Голос ровный, мужской, незнакомый.

— Да.

— Нам нужно встретиться. Сегодня в два часа вас устроит?

— Кто вы?

— Я все расскажу на месте.

— В два часа?

Марика судорожно прикинула, успеет ли собраться? Да, успеет, если не потратит час на макияж и в шифоньере найдется приличная отглаженная блузка. «Подружки» дописаны, время на отдых есть, вот только кого или что из себя представляет собеседник на том конце провода?

— Простите, у меня есть время встретиться, но я вас не знаю, поэтому шанс на то, что я приду, не велик.

— Велик. Вам придется. Меня зовут Карт Алленд, и я представитель Комиссии.

— Тогда да. Тогда буду, — она выдохнула судорожно. — Диктуйте адрес.

— Я думала, мы встретимся в каком-нибудь офисе. Не на виду у людей. И вы будете одеты в…

— В форму?

Марика осеклась и смутилась. Кафе «Лавалатто», по ее мнению, подходило для встречи с представителем власти так же хорошо, как заполненный водой аквариум для встречи жар-птицы и феникса. Наслаждающиеся обществом друг друга парочки, жужжащая за стойкой кофе-машина, улыбчивые, жизнерадостные официанты, стеклянная витрина, сплошь уставленная пирожными и кексами, бежевые диваны, несколько столиков в центре и цветастые ламинированные меню, предлагающие выбор из четырех «сочно-летних» напитков — все это настраивало скорее на дружеский, нежели на официальный лад.

Карт Алленд оказался невысоким мужчиной с короткими русыми волосами, правильными, но невыразительными чертами лица и очень спокойными, будто даже заторможенными, движениями, хотя последнее — Марика чувствовала это интуитивно, нежели понимала отчетливо — являлось иллюзией.

— Вас смущает моя рубашка и джинсы?

Взгляд собеседника напоминал вторгающееся в сознание свинцовое облако; если бы ни эта особенность, она, возможно, сомневалась бы, что перед ней — настоящий представитель Комиссии, а так старалась как можно меньше смотреть ему в глаза. Хотя облако при этом из сознания не уходило.

— Посмотрите на мою одежду, — попросил он.

— Зачем?

— Посмотрите.

Марика приклеила взгляд к поло с короткими рукавами и открыла рот, когда на долю секунды и рубашка, и ремень сменились серебристой униформой с идущей по боку яркой белой полосой. Спустя мгновенье видение исчезло.

— Я вам верю.

— Это для того, чтобы у вас не возникало сомнений.

— Их нет.

— Хорошо, тогда начнем.

Подошла официантка — девушка с длинной светлой косой, лежащей на внушительных размеров груди, — приняла заказ на два черных кофе, кивнула и удалилась.

На стол легли бумаги; сверкнули в свете ламп знакомые голографические печати.

— Итак, Марика Леви. Вы проживаете по адресу Лонгтон авеню, сорок шесть, квартира восемнадцать. Четырнадцатого июля вами была заполнена анкета на прохождение Уровня: Магия, присвоенный вам персональный номер: L14 — 893-342-1472. Верно?

— Не помню номер со всеми цифрами, но думаю, что верно, потому что Уровень я прошла.

— Да, мы знаем.

Алленд выглядел невозмутимым, читал ровно, без запинок и вообще выглядел почти незаинтересованным в том, о чем говорил, а вот Марика напротив — чувствовала, что начинает волноваться все сильнее. Она что-то сделала не так? Прошла Уровень неверно? Почему с ней решили встретиться, да еще и лично?